Отстойник

До вертолета мы дотащились без приключений, я немедленно свалил свой груз в салон и кивнул Джасперу на кабину – типа заводи. Фирзаил прытко забрался следом за моим товаром, я даже успел напрячься – ну как чего учудит, но он смирно примостился на скамье для пассажиров, даже брезгливо отфутболил ногой попавший под нее пилотский пистолет.

– Ты пацифист, что ли? – уточнил я на всякий случай. Может, именно этим объясняется его миролюбие? А его партайгеноссе, чего доброго, этим не скорбны и под его благодушием не подпишутся.

– Я просто разумный, – успокоил меня эльф. – Как я уже сказал тому странному человеку, драться я не люблю и не умею, даже если бы не был настроен доброжелательно, глупо было бы пытаться. Так что можете наконец успокоиться и перестать ждать от меня гадостей.

– Вот помрем, тогда и перестанем.

– Дело ваше. Но, чтоб вы знали, наша борьба с естественным старением началась именно с того, что мы научились культивировать в себе спокойствие и умение избегать сильных эмоций, подрывающих нервную систему.

– То есть если я перестану на тебя косо смотреть, то и стареть перестану, а если сейчас же проникнусь к тебе бесконечным доверием – вовсе в пеленки вернусь?

– Не все так просто, – эльф одарил меня осуждающим взглядом. – Да, я выучил слово «сарказм», хотя так и не понял, откуда он берется. Видимо, что-то в рационе. Может быть, ваше любимое пиво его стимулирует?

– Продолжай в том же духе и поймешь доподлинно, на собственном материале.

К нам присоединилась Айрин, в своем стремлении доказать, что она реальнее всех пацанов, припершая сразу все оставленные внизу винтовки. Обломалась – мы-то знаем, что пацан воистину реальный лишнего ни в жизнь не поднимет. На меня она сразу зыркнула так, что я прожевал и проглотил все всплывшие комментарии.

– Это последний раз, когда я участвую в какой-то безумной массовке, – предупредила Айрин Фирзаила.

– В смысле в спасении миров?

– Знать ничего не хочу. Прекрасно знаю, что напарите, и единственное, что меня утешает, что виноват будет вот он.

Эй, а он-то, то есть я, при чем? Хотя да, возможно. Если бы без меня попыталась обойтись, то еще, возможно, пронесло бы. А раз со мной связалась, то напарят без вариантов. Впрочем, я не навязывался. Я вообще спал себе безмятежно, когда они с Миком за моей спиной коварно заключили пакт о взаимовыручке.

– Наши женщины тоже капризные, – обнадежил меня эльф. – Убедить их сделать что-то общественно полезное бывает нелегко.

– Да-да, старая песня – во всем виноваты женщины.

– Нет. Виноваты в большинстве случаев ведущие умы нации, харизматичные лидеры, истинные пассионарии… то есть мужчины. Они совершают великие дела, а великие дела никогда не остаются не замеченными для цивилизации, всякое из них имеет как позитивные, так и негативные последствия. А женщины служат средой, которая затрудняет совершение этих великих дел, так сказать передатчиком, демпфером, буфером.

Женщины служат буферами. Какой замечательный лозунг.

– Затрудняет? – Айрин до того заинтересовалась поднятой темой, что даже на меня перестала уничижительно поглядывать, сосредоточив внимание на новой жертве. – Значит, мы у вас, героев, только под ногами путаемся?!

Хорошо бы Фирзаил проявил дивную дипломатичность, не то рискует остаться у разбитого корыта, без малейшего шанса на сотрудничество с пятым Камертоном.

– Не только, и крайности бывают разные. Но, как правило, там, где мужчина делает, – проклятый эльф не дал мне потихоньку испариться с поля боя, пометив когтистым пальцем как наглядный пример, – женщина мнется, сомневается и торгуется. Функция женщин – катализаторная или ингибиторная, стимулирующая или стопорящая, способная ускорить мужчину на его пути к цели или задержать, а то и остановить его. А проблемы от них потому, что эти свои функции они применяют зачастую в произвольном порядке, не то ускоряя и не то тормозя. Не подумайте, что я не ценю женщин, они необходимы, как бегущая вода, но согласись же, женщина Айрин, что в воде бегать гораздо труднее, чем в воздухе.

А если он не совсем дурак, то сейчас догадается добавить еще что-нибудь про прекрасность и непроходимые дебри страсти, которые нас, вершителей великих дел, вечно одолевают в их, женском, отношении. Но если совсем не дурак, то может и воздержаться. Потому что на подобные идиомы периодически сбиваюсь я, замечательный пример того, что делать и каким быть совершенно не следует, если претендуешь на успех у женщин.

Фирзаил оказался совсем не дураком, а строгим приверженцем канонов красоты своего, эльфийского вида. По крайней мере, обвинений в прекрасности Айрин от него так и не дождалась.

– А у нас мужики такие, что сами по себе мнутся еще хуже старых толстых баб, – возразила Айрин запальчиво. – На этого не смотри, он бешеный, таких усыплять положено. Вон нормальный мужик! – Она ткнула перстом в затылок притулившегося за штурвалом Джаспера. – Небось посрать без команды и тройного подтверждения не рискует. И таких у нас большинство! А от меня не чего-то там ждут, а спасения мира – я, что же это, задуматься не имею права, надо ли оно мне?

Эльф сердито передернул плечами.

– Есть решения, которые можно только принять. Думать и вычислять – бесполезно, ведь ты не располагаешь ни исчерпывающим набором данных, ни алгоритмами их обработки. Ты можешь вспомнить сто причин – спасти или не спасать мир, но все они будут мелкими, частными и субъективными, ни на йоту не приблизив тебя к принятию истинно верного решения. У большинства видов, доживших до статуса высокоорганизованного социума, нет даже тени сомнения: борьба за выживание вида – самое важное, чему себя можно посвятить. Потому прошу простить мне мое изумление твоей позицией – видишь сама, для меня она непостижима. Джаспер, неужели ты, правда, не способен испражниться без команды?

– А можно?

– Потрясающее смещение приоритетов. Никогда его не замечал. – Фирзаил покачал головой, то ли осуждая, то ли укладывая в ней свежеобретенное знание. – Бойцы были вполне самодостаточны, решительны и предприимчивы.

– И где теперь те бойцы?

И оба на меня смотрят, а я даже не могу сделать вид, что ни в чем не виноват. А вот лучше надо было дрессировать своих бобиков, либо быть повнимательнее и пошустрее, либо не нападать на этих… как нас там… истинных пассионариев.

– Для мужчины нет позора погибнуть на посту, – упорствовал эльф. – Куда позорнее не оказаться на нем, на посту, в нужное время.

– Что ж ты не погиб, как остальные, при исполнении?

– Ты передергиваешь, подавая гибель на посту как самоцель! Разумеется, я предпочту остаться живым. Но подумай сама над выражением «дело жизни». Дело, которому я посвятил свою жизнь, в которое я ее вложил, которому она отдана. Моя жизнь уже не столько моя, сколько этого дела! Так ли важно, когда прервется мое дыхание?