Отступники

После очередного хита, под который пришлось порядком прыгать, Илия облегчено вздохнула, так как следующая песня была медленной, а ей как раз требовался отдых.

Когда ее взяли за руку, не очень вежливо развернулась, выдирая пальцы, чтобы стало понятно, что танцевать она не желает.

— Потанцуем? — спокойно спросил наследник и, не дожидаясь ответа, тут же положил руку ей на талию. И действительно, смысл ждать ответа, когда по лицу видно, что отказать человек не способен.

Первые две минуты она просто машинально перебирала ногами, следя, как бы ни отдавить наследнику ноги. Танцевал он, впрочем, не хуже эльфов.

— Меня зовут Самуил, — сказал, в конце концов, наследник.

— Илия, — выдавила она.

— Патрик называет тебя Ласка, — вдруг улыбнулся главный представитель идеальных молодых людей и только тогда она вздохнула спокойнее, привычное раздражение немного ослабило неловкость ситуации и вернуло поведению естественность.

— Это домашняя кличка, я ее не люблю.

— А по-моему, очень красиво, — спокойно ответил он. — Мне нравиться.

Тут уж Илия ответить ничего не смогла, потому что кричать и ругаться, как обычно она кричала на домашних, на наследника никоим образом не следует, да и не очень-то хотелось. Вдруг пришло в голову, что на самом деле она готова слушать бесконечно, как именно он произносит ее доселе нелюбимую кличку.

Танец, однако, вскоре закончился, наследник вежливо поклонился, только после этого опустил руку и ушел. Наверняка у эльфов перенял такую привычку, досадливо подумала Илия, но ее уже тянули к столику, где собралась нешуточная толпа самых любопытных.

— Светлые небеса! — поражено повторяла Тая, — наследник с тобой танцевал! Что он сказал?

— Ничего, — правдиво отвечала Илия, но ей никто не верил.

Самуил провел в таверне еще примерно полчала, сидя за отдельным столиком в окружении одной только охраны и рассматривая танцующих. После поднялся и ушел.

Остаток вечера Илия чувствовала себя звездой, вокруг толпились любопытные, пытаясь узнать дословно, что и каким тоном сказал наследник. Впрочем, недовольных поклонниц тоже хватало и щеки у Илии никогда раньше так не горели, а такое количество пренебрежительно-изучающих взглядов она еще ни разу за девятнадцать лет не получала.

Потому ушла домой раньше обычного.

Утром будильник все-таки получил свое. Тая метко швырнула подушку и сбила его на пол, отчего тот грустно крякнул и затих. К вечеру, конечно, будильник самовосстановиться и будет снова нести свою нелегкую, а временами даже опасную службу, но все равно было приятно.

Ко всему прочему оказалось, что на улице моросит дождь, так что пришлось доставать плащи. А они, естественно, оказались сильно мятыми. Так как Илия лучше контролировала температуру ветряного потока, проглаживать ткань пришлось именно ей.

Как и прошлым утром, в дверь неожиданно раздался стук. Тая в этот раз прятаться не стала, так как дверная задвижка была заперта и даже разъяренный Пабло не посмел бы ее ломать.

— Кто там? — прилежно поинтересовалась Илия.

— Почтовая служба, — звонко ответили из коридора.

Не переступая порога, курьер с профессиональной улыбкой протянул корзину редчайших черных лилий, среди которых ошарашенные девчонки не сразу разглядели тонкий белоснежный конверт.

Из него выпала небольшая карточка. Илия прочитала ее несколько раз, прежде чем смогла понять, что там написано.

'Наследник императорского престола, Самуил четвертый рода Венценосных имеет честь пригласить Илию, младшую дочь господина Пехонского на весенний академический бал, который состоится последнего числа текущего месяца'.

В конце еще была огромная витиеватая роспись и четкая императорская печать.

Ноги подкосились и Илия опустилась прямо на пол, крепко сжимая клочок пахучей бумаги.

— О…ть! — оглушительно громко сообщила Тая, сползая рядом.

Разве кто-то смог бы сказать точнее?

Лекции тянулись бесконечным монотонным потоком. Новость жгла изнутри, требуя радостных воплей и прыжков, но еще утром они с Таей решили, что лучше будет пока никому об этом не сообщать. На молчание Таи можно было полностью положиться, она знала, когда можно болтать, а когда действительно не стоит. Впрочем, Илия не смогла удержаться и рассказала все Марисель. Та задумалась, хмыкнула и внимательно уставилась темными глазами.

— Ну, попробуй, — великодушно разрешила в конце концов.

Патрик и вовсе ничего не сказал.

Теперь Илия только и делала, что представляла переполох, который случиться, когда все узнают. Завидовать, конечно, будут дико и это приятно, бездна поглоти! Но и пакостить начнут, а это уже не так здорово.

'Ладно, подожду пока, а там что получиться. И вообще… вдруг это просто чья-то шутка?', - сделала вывод Илия. Хотя не знала ни одного шутника, даже из самых состоятельных, который смог бы грохнуть на розыгрыш столько, сколько стоила корзина черных лилий. Но мало ли кому они насолили… как знать.

'Буду молчать!', - решила Илия и, действительно, молчала.

Когда заканчивалась последняя в этот день лекция, в аудиторию заглянул помощник декана Ларсон, широко улыбнулся, увидав Илию и сообщил, что ее ждут в деканате.

Тая согласилась не тащится за ней следом, а дождаться новостей в общежитии.

Обдумать по дороге в деканат, зачем же ее вызвали, не удалось, так как сопровождающий Ларсон всю дорогу развлекал беседой, рассказывая давно уже набившие оскомину академические байки. Ту, что про экспедицию в приграничный с орками лес, освобождать безвинно взятых в плен четырех деревенских девушек, она знала не понаслышке, так как лично в ней участвовала. Повезло, что удалось обойтись без последствий. Девушки оказались очень агрессивны, освобождаться из плена не пожелали, а наоборот, заявили, что давно уже состоят с орками в законном браке, а у людей в деревне только пьяницы да буяны остались, даже глянуть некуда. Более того, когда недоумевающие таким поворотом событий студенты попробовали настаивать, пленницы взялись за оружие — метлы, коровьи лепешки и сковородки.

Орки тем временем удалились на безопасное расстояние и с интересом наблюдали конфликт, не высказывая ни малейшего желания в него вмешиваться.

Наконец, освободители постыдно бежали от порабощенных и всю дорогу назад костерили весь женский род почем зря. Илия в том числе…

Ларсон оставил ее только у кабинета декана.

Постучав, Илия решила, что все страшное все равно случится, если должно и, дождавшись крика 'Войдите', смело отворила дверь.

Седой декан Магнитий, профессор первого круга и очень умный человек ждал, сидя за огромным лакированным столом. Студенты его по-настоящему уважали, так как декан не был сторонником драконовских методов воспитания и многое своим подопечным разрешал. И прощал.