Отступники
Шрифт:
— Шагать мне на бровях, — выругался он изумленно. — Подтягивай нас к экипажу, Ики!
— …вычисляется…
Накат зарычал. Одним из основных технических недостатков Ики было маниакальное стремление доводить все расчеты конца. Если он начинал считать, остановить его было невозможно. Вычислительный узел представлял собой обыкновенную коробку с крохотной металлической дробью. Над хозяином Ики, как Смерть с косой, довлела математика.
Накат был привычен к этому. Он вскрыл панель с правого бока, под которой была катушка с тросом, и принялся прокручивать ее самостоятельно.
Вдруг
Накат схватился за голову. Пальцы нащупали гладкую, здоровую кожу, от ожогов не осталось и следа. Из нее безудержно росли волосы. Черные, шелковистые пряди струились между пальцев, падали на уши и плечи, реяли на ветру. Сдувая напирающую челку, Накат посмотрел вперед и показал довольно неприличный жест тем, кого преследовал.
А стоило бы сказать спасибо.
* * *
— Ему стоило бы сказать спасибо, — пробормотал я уязвлено.
Рем хохотал.
* * *
Поистине поразительно, какую скорость могут развить правильно стимулированные крысы. Ее бы все равно не хватило, чтобы на равных соревноваться с реактивными ло-ша-дьми Реверанса или поршневым двигателем Ики, но превосходство Миумуна заключалось в умении скользить по крысиному потоку, ведь тот постоянно увеличивался и удлинялся. Его маггических умений хватало на это, да еще на заклинание позволяющее синтезировать кусочки сыра из любой органической дряни.
Скажете немного?
А вот Накат был иного мнения. И многие люди до него.
Миумун скользнул на острие орды и почти поравнялся с ним. Он никогда бы не снизошел до общения с мешающим ему обычным человеком, просто приказал бы крысам загрызть его, но бывший инквизитор не выглядел обычным человеком.
— Эй! — окликнул его Миумун. — Человечишка! Что тебе нужно от них?
Накат тяжело взглянул на первенца и ответил:
— …! …вонючих…! …маленький…!
Первенец от взбурлившей ярости даже привстал на щите. Нервная система Миумуна была вечным вассалом и мучеником другой системы. Системы психлогических комплексов. Обычно это сводилось к стремлению окружить себя крупными, значительными предметами. И тяжелой форме высокомерия. Но стоило кому-нибудь обидеть его крысок или, что еще ужаснее, употребить в отношении Миумуна слово «маленький»…
— Что ты сказал про моих крыс?!! Что ты сказал про мой…
Накат повторил.
Крысиный поток взорвался.
* * *
Я скривился в ужасе. Это было настоящее крысиное цунами, и, произнося это, стоило бы носиться по кругу и рвать на себе волосы.
Серая верещащая волна поднялась над улицей, взметнув Наката и Миумуна выше черепичных крыш. Трос рванул было наш экипаж, но гарпун вырвал кусок перегородки и со свистом умчался вверх.
— Что произошло? — осведомился Реверанс.
Я объяснил, как мог.
— Хорошо, — заключил первенец. — Их схватка даст нам
фору. Мы почти на месте! Будьте смелее, друзья мои!* * *
— Слушай, пока мы здесь сидим, они уходят, — сказал Миумун, сидя на щите напротив Наката.
В правую глазницу его маски было вставлено дуло инфузера. В левую тоже.
Крысы в панике носились вокруг. Крыши были не самым излюбленным местом их обитания.
— А нам еще вниз спускаться, — напомнил он инвалиду.
— Это верно, — согласился Накат, рывком головы освобождая лицо от локонов.
— Так может тогда, ты вытащишь у меня из глазниц эти штуки, и мы оба займемся делом? Ты пойдешь, точнее, покатишься, загубишь чьего-нибудь отца, сына и брата, а я продолжу погоню.
— Змея с два, — отрезал Накат. — Они нужны мне. Все кто находится внутри. Особенно возница.
— Ты не понимаешь, кого выбрал своей целью, жалкий…
Стволы шевельнулись в глазницах.
— …Достойный убийца. Один из них нужен Первенцам. Нужен Великому Оно. Ты смеешь бросать вызов Ранней расе?
— Заткнись!
Несколько десятков крыс упали замертво, дрогнув лапками.
— Не надо! — взмолился Миумун.
— Тогда не выводи меня из себя. Мне плевать на Первенцев. Я должен убить тех, кто переехал Кошкина, иначе сам никогда не умру спокойно.
— Это все дремучие предрассудки, — возразил Миумун. — Давай я убью тебя, и ты поймешь, что земные дела не имеют к самому процессу смерти никакого отношения…
— Заткнись!
Еще десяток крыс заскользили вниз по скату холодными трупиками.
— Ты чудовище! — завыл Миумун.
— Ты тоже.
— Так давай договоримся как два разумных чудовища!
— Как зовут возницу?
— Реверанс.
— Кто он?
— Вождь Соленых варваров.
— Куда они собираются направиться?
— Не знаю, у Реверанса весь белковый Океан — одно большое убежище. Послушай, давай ты попытаешься достать возницу, а я заберу одного ненужного тебе старичка. Он ведь просто пассажир!
— Он пытался убить меня, этот криворукий магг, — сказал Накат, снова перебрасывая непослушные волосы. — Такое не прощается никому. Ты будешь исключением, но только потому, что если я сейчас выстрелю, твоя стая разорвет меня в клочки…
— Двести сорок четыре тысячи пятьсот тридцать две цели, — сказал вдруг Ики, закончив, наконец, расчеты. — Рекомендую протокол отступления. Хозяин, а что мы делаем на крыше?
— Запускаем протокол отступления, — проговорил Накат.
— Протокол отступления активен.
Пфу! — крышу заволокло густым сизым дымом. В ней взревел двигатель, и взвизгнули каучуковые шины. Злобно верещали ослепшие крысы.
Миумун поднялся и пошел к чердачной лестнице. Его трясло.
* * *
Мы выскочили на пристань, и Реверанс остановил ло-ша-дей. Они проборонили глубокие колеи и встали, поглядывая назад безумными глазами. Сейчас они походили на умудренных опытом дам, которым молодой сорванец вдруг показал кое-что новенькое.