Оттенки изумрудных глаз

— Оставь девочку в покое, — грозно говорит Бальдр, тем самым удивив меня. Я выглядываю из-за его плеча, сверкая глазами в сторону трикстера. Не знала, что всегда дружелюбный и улыбающийся Бальдр может угрожать и злиться. Что ж, у каждой медали есть обратная сторона.

Локи ядовито усмехается и с вызовом смотрит на своего прежнего учителя.

— Неужели и в тебе пробудилась симпатия к этой смертной? — с притворным сожалением произносит трикстер. О, как давно я не слышала из его уст этого обращения! Я даже вздрогнула, услышав это.

Бальдр крепко сжимает кулаки — и я внезапно пугаюсь. Только драки здесь не хватало. Собравшись с духом, я выхожу из-за спины колдуна и встаю рядом с ним, высоко подняв подбородок. Бог коварства холодно смотрит на меня, а затем вдруг произносит:

— Пойдем.

Я замираю, ошарашенно хлопая ресницами. Это еще что такое?

— Она с тобой никуда не пойдет. Неужели тебе не хватило того, что ты уже сделал? — снова дает отпор мужчина, сверкнув аквамариновыми глазами. Я хмурюсь и легонько киваю в подтверждение его словам, тщательно игнорируя боль, которая разгорелась во мне в тысячу раз сильнее, стоило только увидеть трикстера.

— Локи, уходи, — слегка дрожащим голосом произношу я, едва сдерживая вновь набухающие в глазах слезы. Бог лжи переводит свой изумрудный взгляд на меня. А затем вдруг резко подается вперед и хватает меня за руку, таща прочь из кухни. От неожиданности я вскрикиваю и принимаюсь вырываться изо всех сил. Прохладные пальцы, сомкнувшиеся на запястье, вызывают отвращение.

Бальдр кидается мне на помощь и с трудом отрывает меня от Локи. Пара слез успевает сорваться с ресниц, когда я моргаю. Меня всю трясет от сложившейся ситуации. Я замираю в руках колдуна, ощущая, как трясутся колени.

— Перестань ее мучить. Ты губишь и отравляешь ее душу, — резко говорит колдун, и я понимаю, что эта истинная правда. Локи тоже ненадолго замирает. Я вижу, как холодеет его взгляд, окончательно превращаясь в льдинки.

Атмосфера накаляется до предела. Воздух начинает потрескивать от такого напряжения. Я понимаю, что надо что-то быстро предпринять, иначе драки не миновать.

Вздохнув, я мягко сбрасываю руки Бальдра с моих плеч и делаю шаг вперед, к трикстеру.

— Не надо. Я пойду. — Мне с огромным трудом удается произнести эти слова, от которых становится еще хуже, но я старательно игнорирую жалящую боль внутри. Бог коварства с каплей удивления смотрит на меня, а затем разворачивается и направляется к лестнице. Я плетусь за ним и, выйдя из кухни, напоследок оборачиваюсь к колдуну и слегка киваю головой, показывая этим, что все будет хорошо. Бальдр ничего не отвечает, лишь провожает меня обеспокоенным взглядом.

Тяжело вздохнув и сжав пересохшие губы, я поднимаюсь по ступенькам, отрешенно смотря на спину Локи.

Мне кажется, что хуже уже быть не может.

К моему удивлению, мы поворачиваем в левую сторону коридора — в противоположную от моей комнаты. Я недоуменно хмурюсь, наблюдая, как мы подходим к двери, в которую я недавно стучалась. Локи проводит ладонью над ее поверхностью, при этом что-то прошептав, — и зеленоватый свет по краям тут же пропал. Я с долей интереса наблюдаю за этим, скрестив руки на груди. Неужели он впустит меня в свою комнату?

Трикстер распахивает дверь и замирает, приглашая меня вперед. Я делаю пару деревянных шагов и захожу внутрь, вперив взгляд в пол. Мне ни до чего сейчас. Поскорей бы это закончилось.

— Так и будешь там стоять? — с ноткой язвительности в голосе произносит трикстер. Он уже устроился на диване, широко расставив ноги, облокотившись на них руками, согнутыми в локтях и кулаками подпирая подбородок. Я впервые вижу его в такой позе и замираю, окидывая его беглым взглядом. В ответ на это в груди что-то болезненно сжимается, и я спохватываюсь, идя вперед и садясь в кресло, стоящее напротив.

Локи внимательно смотрит на меня — и от этого взгляда мне становится плохо. Сглотнув, я опускаю глаза вниз, внимательно изучая деревянные половицы.

— В чем дело? — начинает бог коварства, заставив меня резко поднять голову. — Разве ты не рада, что я сказал тебе правду? Помнится, еще на Земле я обещал, что ты не услышишь от меня ее.

Я ошарашенно выпучиваю глаза от такой наглости. Что? Как он смеет?

В разрез этим мыслям в глазах снова появляются слезы.

— Я не хочу этого слышать. Если это все, что ты… — решительно начинаю я, приподнимаясь с кресла и упрямо пытаясь сглотнуть колючий комок в горле, но холодный голос меня резко останавливает:

— Нет, это не все.

Я сжимаю задрожавшие губы, едва сдерживая себя, но сажусь обратно, выжидающе глядя на Локи.

— В тех словах, что ты бросила мне, не было ни капли лжи, — говорит мне бог лжи и внимательно смотрит на меня. Я принимаю равнодушный вид. С пустотой внутри это не трудно.

— Верно. Потому что это была чистая правда, — холодно отвечаю я, сплетая пальцы в замок. Это плохой знак, который означает, что я нервничаю.

Локи прищуривается, словно что-то заподозрил.

— Значит, ты жалеешь о том, что влюбилась в меня?

— Я вовсе не!.. — тут же вскрикиваю я, внутренне жалея об этом, резко поднимаюсь с кресла, охваченная яростью, и нависаю над непоколебимым трикстером. — Ты глубоко ошибаешься!

Сердце колотится внутри, как безумное. Я глубоко вдыхаю через нос, стараясь сдерживать все эмоции, что бушуют внутри меня. Изумрудный взгляд будто пробирается в мои мысли, залезает под кожу.

— Тогда поясни, что с тобой, — требует бог обмана, вальяжно откидываясь на спинку дивана. Я раздраженно фыркаю, снова скрещивая руки на груди.

— Это всего лишь глупое чувство, как ты выразился. Я поддалась на твое обаяние, холодность и скрытность. У всех девушек так, — заявила я, зная, что несу какой-то несусветный бред. Но останавливаться уже поздно.

— Тогда тебе нечего бояться, если я сделаю так. — С этими словами Локи резко подается вперед и обхватывает за талию, потянув на себя. Не успеваю я сориентироваться, как уже оказываюсь у него на коленях. От неожиданности я вцепилась ему в плечи, ошарашенно уставившись в смеющиеся изумрудные глаза.

— Отпусти меня! — гневно шиплю я, извиваясь всем телом, но трикстеру все это нипочем. Тогда я замираю и, вложив всю ярость во взгляд, поднимаю его в ответ изумрудным глазам.

— Надо уметь вовремя остановиться, — протягиваю я некогда сказанную им самим фразу. Трикстер хмурится. — Джен, ты принцесса планеты Ванахейм. Великая и непоколебимая. Я — бог коварства и обмана. Нам нельзя приближаться друг к другу.

Я ненадолго умолкаю, замечая, как меняется выражение лица бога обмана, а затем продолжаю: