Отважная лягушка. Часть 2

Но в ответ не удостоился даже радушного кивка. А вот стоявшая возле госпожи тощая рабыня с противным морщинистым лицом зло зыркнула в его сторону выцветшими глазами.

– Господин Атол приказал привести господина Ротана, - сообщил сопровождавший молодого человека невольник.

Однако, хозяйка дома вновь ничего не сказала. Молча глотнув разбавленного вина, она лишь опустила редкие, длинные ресницы.

Сообразив, что его услышали, раб обратился к гостю:

– Сюда, господин.

Стараясь держаться скромно, но с достоинством, Олкад украдкой огляделся. Семейная часть дома управляющего показалась ему больше парадной. Стены здесь тоже покрывали яркие росписи, изображавшие разноцветные розы в переплетении усыпанных листьями виноградных лоз. Каменные плитки пола складывались в правильный геометрический узор.

Проходя мимо столовой, он разглядел большой круглый стол и три широких, мягких ложа с разноцветными, очевидно, набитыми шерстью подушечками в виде валиков.

Провожатый остановился возле чуть приоткрытой двери вишнёвого дерева, и заглянув внутрь, доложил:

– Господин Ротан здесь.

– Пусть заходит, - распорядился хозяин.
– Да открой дверь, не видно ничего.

– Да, господин.

Как принято у радлан, в спальне не имелось ни одного окна. Днём она освещалась через распахнутую дверь, а вечером зажигали маленький светильник.

Большую часть помещения занимала высокая широкая кровать с вычурными, украшенными слоновой костью спинками.

Покрл Атол Онум лежал на боку, подперев коротко стриженную голову рукой, и грустно взирал на подчинённого из-под тяжёлых набрякших век. На опухшем лице, казалось, навсегда поселилась гримаса страдания, а покрасневший нос печально нависал над покрытой седоватой щетиной нижней губой. Перед ним прямо на постели стоял стеклянный кубок, до половины наполненный вином.

– Ну и чего тебе, Ротан?

– Господин Атол, - постарался как можно изящнее поклониться писец, не забывая отвести правую руку назад и в сторону.
– Прошу вас разрешить мне не выходить послезавтра на службу.

– Не напраздновался ещё?
– усмехнулся собеседник.

– Нет, господин Атол, - запротестовал молодой человек.
– То есть не в этом дело. Послезавтра мне необходимо выступить на суде в качестве защитника госпожи Ники Юлисы Террины, обвиняемой в святотатстве.

Управляющий решительно осушил кубок, и вытерев губы тыльной стороной ладони, уточнил:

– Это та девица, которую прямо на форуме обличал сам преосвященный Клеар?

– Да, - скромно подтвердил Олкад.

– А чем она с тобой рассчитается, Ротан?
– рассмеялся Атол, почёсывая пухлую, заросшую курчавыми волосами грудь.
– Учти, за пропущенный день ты у меня ничего не получишь.

– Я понимаю это, - кивнул писец, с неприязнью подумав: "Какое всем дело, что я получу? А ты бы лучше жалование прибавил".

Но вслух произнёс:

– У госпожи Юлисы есть деньги, чтобы оплатить услуги адвоката.

– Как ты сказал?
– прищурился управляющий.
– Юлисы? Она случаем не родственница радланским аристократам?

– Госпожа Ника Юлиса Террина из рода младших лотийских Юлисов,- гордо сообщил молодой человек.

– Откуда она здесь взялась?
– недоверчиво хмыкнул собеседник.

– Одна, без мужчины, даже без сопровождения.

Олкад принялся с жаром рассказывать, но хозяин дома быстро оборвал его, презрительно фыркнув:

– Вот уж не знал, что ты настолько доверчив, Ротан! Надо же так легко позволить себя обмануть какой-то гулящей девке!

– Я видел письма, адресованные родственникам матери госпожи Юлисы!
– смело возразил молодой человек.
– И золотой перстень с печатью.

– На папирусе всё что угодно нацарапать можно, - пренебрежительно махнул пухлой волосатой рукой Атол.
– И печать сделать недолго.

– Вот поэтому я уже отправил письмо моему покровителю, - доверительно сообщил писец.
– Кому, как не господину Кассу Юлису Митрору, сенатору Империи и главе рода старших лотийских Юлисов, решать: что делать с этой девушкой?

– Ты исполнил свой долг, сообщив ему об этом странном происшествии, - кивнул, соглашаясь, управляющий.
– Пусть Юлисы сами разбираются с самозванкой.

– Даже бессмертная Фиола не смогла бы рассудить мудрее, господин Атол!
– патетически вскричал Олкад.
– Но когда ещё сенатор получит моё письмо и примет решение, знают одни небожители, для которых нет тайн в делах смертных. А суд послезавтра. И что если госпожа Юлиса, действительно, та, за кого себя выдаёт? Под небом случались и более удивительные вещи. Тогда покровитель ни за что не простит мне, если я брошу в беде его родственницу.

Хмыкнув, собеседник опять почесал отвисшую грудь и вдруг крикнул:

– Эй, кто там? Срос? Ртам? Сюда!

– Я здесь, господин!
– в дверях, тяжело дыша словно от быстрого бега, появился молодой раб в короткой опрятной тунике с деревянной табличкой на кожаном шнурке.

– Принеси ещё вина!
– велел хозяин, протянув пустой бокал.
– Да скажи, чтобы поменьше разбавляли.

– Да, господин.

– Так ты поэтому взялся её защищать?
– спросил управляющий, едва невольник скрылся.

– И поэтому тоже, господин Атол, - солидно кивнул писец.

– А что она конкретно натворила?
– после некоторого раздумья спросил управляющий.

– Суть обвинения пока не совсем ясна, господин Атол, - нахмурился адвокат.
– Верховный жрец утверждает, будто девушка специально пробралась на церемонию умилостивления владыки недр, чтобы нарушить священное таинство ритуала. Но госпожа Юлиса говорит, что не заходила в пещеру, а всего лишь пряталась от убийц в расщелине на склоне горы.

– От каких таких убийц?
– тут же заинтересовался собеседник.

Но прежде чем молодой человек успел ответить, в спальню вернулся посланный за вином раб. Пригубив, хозяин удовлетворённо кивнул и движением руки отослал его прочь, а гость начал захватывающее повествование о путешествии дочери Лация Юлиса Агилиса по городам Западного побережья в компании бродячих артистов.

Управляющий внимательно слушал, хмыкал, попивая мелкими глотками вино, но от комментариев воздерживался до тех пор, пока речь не зашла о мнимой болезни мулов.