Отважное сердце

— Я ничего не вижу.

— Смотрите вон туда, на север, — подсказал стражник, с неудовольствием глядя на рваные облака, заслонившие собой луну.

Прижавшись грудью к стене и глядя в указанном направлении, Роберт почувствовал, как мелкая каменная крошка и пыль щиплют глаза. У него над головой продолжал надрываться гулким звоном колокол. Поначалу он ничего не видел, но потом луна выплыла из-за туч. И, когда ее тусклый, мертвенный свет озарил местность вдали, Роберту показалось, что он увидел длинную, блестящую реку, хотя и знал, что именно там никакой реки быть не может. Лунный свет отражался не от поверхности воды; блики его играли на металле доспехов, наконечников копий и шлемах, на щитах и кольчугах. Роберт вдруг ощутил, как в животе у него образовался ледяной комок. Та его часть, которая на протяжении беспокойной осени и зимы, и даже тревожных последних месяцев, еще надеялась, что все как-то обойдется, умерла при виде приближающейся вражеской армии.

— Идем, — сухо обронил он, обращаясь к Эдварду. — Нужно доложить обо всем отцу.

— Каким будет приказ губернатора? — окликнул его капитан.

— Вы узнаете о нем вместе с нами, — на ходу бросил Роберт, поспешно удаляясь по галерее.

— Этого просто не может быть, — воскликнул Эдвард, хватая Роберта за руку, когда они вышли из башни и направились к своим лошадям. — Граф Дональд? Граф Атолл?

— Ты только что видел все своими глазами, — мертвым голосом ответил Роберт.

— Твой тесть идет сюда, чтобы сравнять этот город с землей. — Эдвард простер руку к замку, красной каменной громадой высившемуся вдали. — Его дочь носит твоего ребенка! Как такое могло случиться?

— Ты сам знаешь, как. Комины.

— Эти люди — они не просто наши соотечественники. Это наши родственники. Мы должны сражаться вместе с ними!

Роберт встретил взгляд брата. Он знал, какие чувства испытывает Эдвард; ему самому было хорошо знакомо ощущение, когда кажется, будто ты разрываешься на части. Но они приняли решение накануне войны, каким бы невыносимым оно им ни казалось, и теперь не могли пойти на попятный.

— Ты слышал те же донесения, что и я, — жестко заявил он брату. — Люди, идущие сюда, мой тесть и Джон Атолл, сожгли наши земли дотла. Они нам больше не соотечественники и не родственники. Они — враги. Или ты все еще хочешь присоединиться к ним?

Эдвард не ответил. Он запрокинул лицо к небу, где в темноте черными глыбами проплывали облака.

— Наш дед никогда не допустил бы, чтобы нечто подобное случилось. Он наверняка нашел бы выход. Выход, когда нам не пришлось бы предавать свою родину.

— Наш дед мертв. А мы дали клятву защищать этот город. — Отодвинув брата в сторону, Роберт зашагал к рыцарям отца, ожидавшим их возле лошадей.

Эдвард что-то крикнул ему вслед, но он уже прыгнул в седло, и младшему брату оставалось только последовать за ним.

Тем временем, к колоколу на северо-восточной башне присоединились и остальные. Над городом покатилась беспорядочная какофония звуков, заставляя жителей испуганно распахивать ставни и спросонья выскакивать на порог своих домов. Несколько человек окликнули шестерых рыцарей, когда те проскакали галопом по Касл-стрит, но никто из них не остановился, чтобы ответить на тревожные расспросы. Пришпоривая коней, они мчались к мосту через городской ров.

Миновав две надвратные башни, где несли усиленный караул стражники, а капитаны выкрикивали распоряжения, братья оказались во внутреннем дворе, битком набитом людьми. Некоторые носили шеврон Каррика на накидках и дублетах, пребывая, таким образом, под началом Роберта, но большинство были одеты в цвета его отца. Впрочем, от голубого льва, старинного символа манора Аннандейла, которому отдавал предпочтение их дед, не осталось и следа. Эти рыцари носили герб своего нового властелина: красный крест на желтом поле, перевязанный лентой наверху. Кое-кто перетаскивал на себе мешки с зерном из повозок в кладовые. Остальные разгружали оружие. Роберт спешился посреди всей этой суматохи. Он решил, что отец уже извещен об опасности, но все-таки хотел получить приказ лично для себя.

Расспросив одного из рыцарей, который сообщил ему, что губернатор вместе с военачальниками держит совет в главной зале замка, Роберт начал протискиваться сквозь толпу, как вдруг увидел молодую женщину, которая старалась привлечь его внимание. Это была служанка его жены, Катарина. Она выглядела взволнованной, и щеки ее покрывал жаркий румянец.

— Сэр Роберт! — Ее звонкий голос долетел до него, перекрывая хриплые выкрики солдат.

Роберт поспешил к ней, охваченный непонятной тревогой:

— Что-нибудь случилось? Где Изабелла? — Он поднял голову на окно спальни, в которую еще на прошлой неделе переселил свою супругу, когда лазутчики донесли о дымах костров на границе. За занавесками метался свет факелов.

— У нее начались схватки, сэр. Она поручила мне разыскать вас.

— Но ребенок должен был родиться только в следующем месяце!

— Повитуха полагает, что тревога за отца вызвала преждевременные роды.

— Брат, — проговорил Эдвард, становясь рядом.

Роберт рассеянно взглянул в ту сторону, куда показывал Эдвард, и увидел, как из двери залы вышел отец вместе с тремя военачальниками.

Лорд Аннандейл, высокомерный и властный, в сверкающей кольчуге, подаренной ему новым зятем, королем Норвегии, стоял на ступенях башни, глядя на суету во внутреннем дворе замка. Его красно-желтую накидку с крестом напротив сердца опоясывала перевязь на внушительном животе, с которой свисал длинный меч. Он заговорил, и при первых же звуках его голоса солдатский гомон стих. Все замолчали, чтобы выслушать его, а те, кто возился у крытой повозки, опустили мешки с зерном на землю.

— Всем нам пришлось заплатить высокую цену за свою честь. Я, более чем кто-либо, осознаю, что верность потребовала от вас больших жертв.

Слушая отца, Роберт ощутил стеснение в груди. «Больших жертв?»— горько подумал он. Его отцу до сих пор принадлежали богатые земли в Эссексе и Йоркшире, пожалованные ему за верную службу королем Эдуардом. А у него самого не осталось ничего.

— Мои лазутчики сообщили мне, что Комины разорили и сожгли мои земли. Все мы здесь потеряли то, что нам дорого. У всех нас есть причины, чтобы ненавидеть тех, кто подкрадывается к нам в темноте, как шлюхины дети, каковыми они и являются на самом деле!

Кое-кто из солдат во дворе встретил его слова яростными одобрительными выкриками.

— Аннандейл горит, а Темные Комины и иже с ними собираются устроить пир на пепелище и отстроить его заново, для себя. Если мы позволим им, конечно. Но я говорю, что мы никогда не дадим им этого сделать! Я говорю, что мы восстанем против этих семерых графов и их фальшивого короля! Я говорю, что мы покажем им, из какого теста сделаны мужчины Аннандейла, Каррика и Карлайла!

Солдаты ответили ему одобрительным ревом, эхо которого гулко прокатилось по внутреннему двору замка.