Отважный герой, нежные поцелуи

– Напротив, мистер Баркли, это ваше дело. Я никуда не поеду, пока вы не ответите на мои вопросы. Как только вы это сделаете, мы можем ехать. Что вы скрываете о ранчо «Синяя даль»?

– Все, что вам хочется узнать, вы узнаете, когда мы попадем туда.

И он снова хотел взять ее за руку. Лицо его выражало жесткую решимость. Но Кэтлин отскочила, оказавшись вне досягаемости.

– Я никуда с вами не поеду, пока вы мне не ответите. Он сжал губы, синие глаза его сверкнули.

– Ну что же, устраивайтесь сами.

Он поставил сундучок на землю и пошел прочь. Едва веря своим глазам, Кэтлин могла только оторопело смотреть ему в спину.

Он оставил ее одну посреди незнакомого города, направившись в его противоположный конец, с каждым шагом уходя от нее все дальше и дальше.

Мимо прогрохотала повозка, где-то с шумом захлопнулась дверь. Тучи нависли еще ниже.

Кэтлин была ошеломлена. Ей стало как-то не по себе. Уэйд Баркли не оглядывался, не замедлял шаг. Он действительно уходит, сейчас сядет в коляску и уедет на ранчо «Синяя даль» – без нее.

И что ей тогда делать?

Она стиснула зубы, расправила плечи и, с тихим стоном подняв сундучок, пошла следом за ним, пытаясь сохранить достоинство.

Ветер трепал ее платье, теребил легкие светлые локоны. Она пылала от негодования – негодования на того, кто должен был встретить ее со всей любезностью, отвезти на отцовское ранчо и обращаться с ней уважительно, выполняя все ее просьбы. Вместо этого он ее оскорблял, тащил за руку на глазах у всех и в конце концов бросил одну.

Чуть не плача, она шагала по главной улице, таща сундучок, и редкие капли дождя падали перед ней в пыль. К тому времени, когда она добралась до «Продуктовой лавки Пита» и увидела Уэйда Баркли, стоявшего у двух гнедых лошадей, запряженных в повозку, она просто задыхалась. Капли пота блестели у нее на лбу, лицо было красным, как полевые маки, которые покрывали равнину на подъезде к городу.

– Повозка? – задыхаясь, сказала она, подходя к нему сзади и бросая проклятый сундук в пыль. – Почему вы не приехали в… коляске?

– Нужно было купить кое-какую провизию. Без повозки никак. – Уэйд обходился минимумом слов. Он отошел от лошадей и сдвинул какие-то мешки, лежащие на повозке. – Значит ли это, что в конце концов вы решили поехать на ранчо?

– Блестяще, мистер Баркли. – Рука у Кэтлин горела после тяжелого сундучка. – Я вижу, что ваши логические способности превышают только ваши прекрасные манеры и обаяние.

– По моей работе мне не очень-то нужны манеры и обаяние, – неторопливо сказал он. – А сейчас я как раз собираюсь заняться своей работой. Тащить вас на ранчо – это, принцесса, не светская любезность, а просто часть моей работы.

– То есть именно то, что вам поручил мой отец. Уэйд обогнул повозку, подошел к Кэтлин и смерил ее взглядом.

– Верно.

– А как вы думаете, ему понравилось бы, что вы заставляете меня нести тяжелый сундук, гнаться за вами по улицам и терпеть ваши невыносимые грубости?

Уэйд уставился на нее, раскрыл рот, потом снова закрыл.

Да катись все к черту, он ведь встретил ее! Риз, наверное, ожидал от него гораздо большего, но эта самовлюбленная, избалованная, капризная красоточка не заслуживала ни уважения, ни симпатии, ни доброты. Она заслуживала только хорошего пинка.

– Давайте я помогу вам сесть в повозку, мисс Саммерз, – сказал он, заставляя себя говорить вежливо. – Если вы не такая гордая, чтобы ехать в ней.

– У меня нет особого выбора, не так ли?

И Кэтлин позволила ему помочь ей. В руках, поднявших ее с земли, было столько силы, что ей стало немного не по себе.

Он бросил сундучок в заднюю часть повозки поверх мешка с картофелем. Кэтлин смотрела вперед.

– И еще одно, мистер Баркли, – произнесла она ледяным тоном, когда он, легко вскочив на сиденье, устроился рядом с ней и взял в руки вожжи. Лошади плавно тронулись с места.

– Что такое, мисс Саммерз?

Даже его ленивый медленный выговор действовал ей на нервы.

– Я вас предупреждаю заранее. – Каждое слово она выговаривала ясно и четко. – Как только мы приедем на ранчо «Синяя даль», вы будете уволены.

Глава 2

— Уволен?

– Вот именно.

– Уволен! – Под все более мрачным небом Вайоминга раздался громкий смех Уэйда Баркли. Он встряхнул вожжи, и лошади перешли на быструю рысь, вздымая копытами клубы пыли. Городишко под названием Хоуп остался позади, а они направлялись к западу по обширной степной равнине.

Уэйд продолжал посмеиваться. Кэтлин повернулась и сердито посмотрела на него.

– Очень мило, что это вас так забавляет. Хочется надеяться, что вы будете так же смеяться, когда пойдете искать новое место – держа шляпу в руке, голодный и отчаявшийся…

– Вы просто очаровательны, клянусь вам, принцесса!

– Перестаньте меня так называть! Для вас я мисс Саммерз. Вы мой работник, – возразила она и вдруг покачнулась, когда они переехали через корень, торчавший поперек дороги, успев, правда, схватиться за сиденье повозки. – Во всяком случае, останетесь таковым еще некоторое время. Когда мы доберемся до ранчо?

– Часа через два. – Он сказал это с таким выражением, что она поняла – эти два часа будут самыми долгими во всей его жизни. У Кэтлин было в точности такое же ощущение. Ей не терпелось добраться до ранчо и навсегда избавиться от этого человека.

– Когда мы приедем, вы немедленно соберете все ваши вещи и покинете мое имение. Я уверена, что там найдется кто-нибудь еще, кто сможет ухаживать за лошадьми и… заботиться о припасах… и вообще обо всем.

– Вы прямо леди-босс, верно?

– Это ненадолго. Только пока я не продам ранчо тому, кто предложит самую высокую цену.

– На это не рассчитывайте.

– Прошу прощения?

Его следующие слова заставили ее похолодеть.

– Никто не купит это ранчо.

– Как вы можете знать это?

– Да уж могу, раз говорю.

Этого Кэтлин вынести не могла. Если существует причина, по которой она не может продать ранчо и Уэйду Баркли она известна, она заставит его сказать ей об этом здесь и сейчас. Если придется ждать, пока они приедут на ранчо, она изведется от нетерпения. Перед глазами Кэтлин встало лицо Бекки, каким она видела его в последний раз, – милое, бледное, очень тревожное.

А ее голос – как он дрожал в тот серый сырой вечер, когда Кэтлин пришла в Давенпортский пансион, чтобы обнять сестру и проститься с ней.