Отведай лунного света

– Я просто хочу помочь, – сказал Джонни.

– Я знаю. И ты мне очень поможешь, если не будешь мешать, и дашь сделать все так, как я решила. – Выражение её лица смягчилось. – Так будет лучше, – добавила она. – Волшебные создания, по крайней мере, будут со мной говорить. А увидев тебя, они просто спрячутся. Неужели ты сам не понимаешь?

– Я отлично понимаю, что какая-то сила убила твою сестру, и если ты попытаешься сражаться в одиночку, возможно, враг доберётся и до тебя.

– Я буду осторожна.

«Как Дженна?» – хотел спросить Джонни, но это было необязательно. Невысказанный вопрос повис между ними.

– Пойдём вместе до твоей квартиры, – сказала Джеми. – Подождёшь меня там?

– Будет тяжело просто ждать.

– Знаю. Но твоя помощь понадобится мне позже, Джонни. Я не собираюсь вычёркивать тебя из своей жизни. Просто мы встретились совсем недавно, и я хотела бы узнать тебя получше. Убедиться, что талисманы Бакки принесут нам счастье.

Под тёплым взглядом насторожённость Джонни растаяла. Мысль о том, что все это чары, бесследно исчезла. Больше его не заботило, что именно свело их, волшебство или внезапно вспыхнувшее чувство. Этот Бакка, кто бы он ни был, в совершенстве владел магическими искусствами. А Джонни хотел теперь только одного – следовать тому зову, который он увидел в глазах Джеми, потому что никогда раньше он не испытывал ничего подобного.

– Я тебя подожду, – сказал он.

– Спасибо тебе, – сказала Джеми, – так будет лучше.

Но теплота исчезла из её взгляда. Теперь там снова была боль. Джеми провела по щеке Джонни тыльной стороной руки и поднялась. Он подхватил свою скрипку, и они вышли в ночь.

Почти всю дорогу до квартиры Джонни они шли молча. На углу Бэнк-стрит и Третьей авеню они остановились.

– Пожелай мне удачи, – попросила Джеми. Её голос был совсем тихим, почти жалобным, но Джонни не стал начинать все сначала.

– Удачи, – сказал он.

На мгновение её черты исказила жестокая усмешка. Джонни увидел в её тёмных, горящих неистовой яростью глазах глубокую тоску.

«Наверное, это кровь сидх делает её изменчивой, словно ртуть», – подумал Джонни.

Затем она приникла к нему и наклонила голову. Когда Джонни поцеловал её, Джеми прикусила его нижнюю губу и торопливо отступила. Не сказав ни слова, она повернулась и пошла по Бэнк-стрит.

Джонни потёр губу, проводил Джеми взглядом до Второй авеню и, вздохнув, побрёл по своей улице. Только поднявшись на крыльцо, он заметил в окнах квартиры свет.

Пока Джеми шагала одна, на неё вновь нахлынули воспоминания. Перед глазами стояло лицо Бакки – широкое и очень смуглое, изборождённое морщинами, словно сетью лунных тропинок удачи, чёрные кудрявые волосы, маленькие глазки, карие, с золотистым, словно мёд, отливом.

Саламон Брин.

Это был плотный старик с пухлыми щеками. Не выше её плеча, одетый в неизменный пёстрый наряд, словно цыган; с ожерельем из резной кости на шее и сверкающими золотыми серьгами в ушах. Он ушёл из приграничных земель Кинроувана много лет назад. И Дженна отправилась на его поиски, чтобы попросить вновь возглавить кавалькаду.

Кавалькада никогда не выходила у неё из головы, яркими осенними днями и тёмными, окутанными тайной ночами слушала она рассказы Бакки об узорах лунных дорог и удаче, которую приносят они фиана сидх. Он учил Дженну, но Джеми внимательно прислушивалась к его объяснениям, притворяясь, будто занята другими делами. Она делала вид, что следит за полётом летучих мышей, а сама не пропускала ни слова из разговора сестры и Бакки.

Дороги пронеслись перед её мысленным взором. Она видела идущего по ним Саламона с белокрылой сорокой на плече, Дженну, следующую за ним и повторяющую себе под нос его слова, и саму себя, ещё совсем малышку, бредущую позади. То, что Дженне надо было упорно повторять, Джеми хватала на лету и запоминала без всякого усилия. Но Дженна была старше, в её жилах не текла кровь смертных, к тому же Джеми это и впрямь не очень-то интересовало. Но теперь-Теперь все зависело от неё.

Она не могла отделаться от этих воспоминаний. На глаза навернулись слезы. Бакка давным-давно ушёл. Дженна мертва.

Она не пошла ко двору Кинроувана, куда собиралась вначале, и повернула к своей квартире в Сэнди-Хилл.

Клик, клак.

Она помнила, как позвякивало ожерелье Бакки.

Клик, клак.

Резные музыкальные инструменты, животные, деревья, дома, волшебные существа и даже люди. Он знал историю о каждой фигурке. Смуглые узловатые пальцы поглаживали маленького барсука, и он рассказывал сказки о всяческих шалостях и проделках и заставлял всех вокруг смеяться до колик.

Клик, клак.

– В каждой из фигурок сказка, – сказал он как-то. – А когда они касаются друг друга, возникают новые истории. И так все больше, больше и больше.

Он дотрагивался то до одной фигурки, то до другой, желтоватая кость мерцала под его пальцами. Он никогда не говорил, от кого или где получил это ожерелье, только то, что в нем были сказки времён минувших и ещё не наступивших. Все на свете.

Джеми очень хотелось, чтобы он был сейчас рядом. Ей хотелось дотронуться до резной фигурки и повернуться спиной к Луне, ожидая, пока Дженна выйдет из своего холма, чтобы вновь поспорить с ней.

Как часто они спорили? Дюжину раз на дню? Сотню? Они не могли прийти к согласию ни по какому поводу.

– Вы очень похожи, – сказал им однажды Саламон. – И спорите сами с собой.

Теперь Дженна была мертва.

Джеми дошла до дому, вытерла слезы и, все ещё всхлипывая, стала шарить в кармане в поисках ключа. Затем поднялась по ступенькам и открыла дверь. В квартире было душно. Воздух в комнате был спёртым, словно в склепе, – казалось, она пустовала уже много дней.

Но ведь Джонни был здесь.

Она подошла к комоду и сняла с зеркала миниатюрную резную флейту.

Клик, клак.

Когда-то вместе с другими фигурками она позвякивала на шее у Бакки. Она повесила её на шею, заправила под рубашку и посмотрела на своё отражение в зеркале.

Бакка утверждал, что они похожи как две капли воды.

Дженна время от времени делилась с Джеми своими тревогами по поводу кавалькады удачи, говорила о том, что им не всегда удаётся собраться, но ни словом не упомянула об опасности или о том, что собирается отправиться на поиски Саламона. С чего она собиралась начинать? Знала ли, где он обитает теперь?

Такие похожие и в то же время такие разные.

Джеми услышала скрип половицы и быстро обернулась, кровь застучала у неё в висках, но это всего-навсего была её соседка, Энни Гамильтон. Джеми сделала глубокий вдох, чтобы успокоить сердцебиение.

– Привет, – сказала Энни. – Тут у твоей двери крутились какие-то парни. Я уж подумала, не вломились ли они в квартиру. У тебя ничего не пропало?

– Нет. Все… все нормально, – сказала она соседке. – Это мои друзья.

Энни переступила с ноги на ногу, и половица скрипнула вновь.