Отвергает ли христианство идею перерождения?

 

Что можно видеть в итоге? Похоже, по вопросу посмертия у ведизма (учение о Перерождении является его составной частью) и христианства есть расхождения не по сути, а только по манере исповедания. О чем ведизм говорит обстоятельно и разбавлено, то подается христианским учением энергийно, сжато. Напрашивается математическое сравнение: предел функции. Ведизм – это график функции, а вертикаль христианства – это суть ее и предел: значение, к которому и стремится функция.

И это можно представить еще как последовательность во времени. Ведизм и христианство суть исторические фазы развертывания учения о пути души, стадии осознания.

Что говорит о ее пути, к примеру, ведизм восточный? Сначала человеческая душа стремится к завоеваниям (артха) и к удовольствиям (кама). Но постепенно, в процессе череды перевоплощений, праведность (дхарма) начинает представляться ей более важной целью. В итоге же очень долгого пути у души останется, предвосхищает ведизм, единственное из всех стремлений (мокша): вырваться из круговорота рождений и смертей, слиться с Богом… Тысячелетиями мокша рассматривалась мудрецами как желанная цель, но слишком уж отдаленная и возвышенная. Как этот самый предел математической функции, к которому ее график бесконечно все более приближается… Но вот родился Христос. И Он преодолел смерть, Он воскрес. Но этим он преодолел и рождение, слился с Богом («Я и Отец одно» – Ин, 10:30) оставил землю (тот самый круговорот) и вознесся к Нему на Небо.

Ведизм и христианство совпадают во мнении о цели пути души. Она, эта цель, есть окончательное единение со Всевышним. Восточная ведическая Традиция повествует об этом так: атма, отбросив майю, сознает себя Брахманом.

По сути, это есть то же самое, что вкладывает христианское учение в понятие ОБОЖЕНИЕ души. Это слово – обожение – во христианстве безоговорочно принято и употребляется святыми отцами еще со времен святого Афанасия Великого (III-IV вв.).

Итак, одинакова цель, но оказывается различен путь. Точнее говоря – способы прохождения пути. Восточный уподоблен может быть серпантину. То есть горной дороге, которая восходит постепенно, виток за витком (воплощение за воплощением) на вершину. Путь христианский же суть прямая. Он – вектор, он представляет собою трудный, но вертикальный подъем…

Концепция прямого пути это, собственно, классика эзотерики. Ее имели в арсенале многие Традиции древности. Но только до Иисуса Христа она была, исключительно, учением сокровенным. Не потому, что кто-то решил поиграть в секретики… До Него мудрецы не могли представить, как можно передать такую идею многим, не породив несуразнейших искажений.

Наверное, только Сын Божий и мог показать прямой путь к Своему Отцу. Так, чтобы его восприняли многие («Я есмь Путь» – Ин, 14:6). Вот именно такова позиция Оригена по поводу соотношения христианства и платонизма, как выражена она в VI книге трактата его «Против Цельса». Цельс утверждает высокомерно, что христианство это «платонизм для народа». И Ориген соглашается: да, можно сказать, что христианство это «особого рода платонизм». Но сразу же и подчеркивает: а в том и величайшее значение христианства, что оно суть – именно такой платонизм, который может быть для народа!

Последователи Христа, возможно, перестали бы говорить о перевоплощениях и без вмешательства Юстиниана I. И вовсе не из-за противоречия, будто бы, с Его основным учением. А только лишь по причине, что, если делается известно про прямой путь – кто будет многословно толковать об окольном и тратить время?

«Необоснованная» догматика

Из вышесказанного мы видели, что ведическое и христианское учения о посмертии суть пути, ведущие к одной цели. А может быть и этапы некоего единого пути. Один из которых – пройден, или, по крайней мере, исчерпал свою значимость.

Тогда зачем бы этот незначимый поминать?

На это существует осязаемая причина. Ведь некоторые догматы христианства не только, что не противоречат идее Перерождения. Но, более того, вне русла этого учения они не могут быть вразумительно обоснованы.

Вот некоторые из них.

Молитва за грешника может облегчить его посмертную участь.

Потомки могут нести ответственность за грехи отцов.

Господь Иисус Христос искупил грехи всего человечества. Как знаем из духовной литературы, нередко христианский наставник предлагает ученикам вопрос: чем надеетесь вы спастись? И правильный ответ есть: крестным подвигом Господа Иисуса Христа!

Нельзя не видеть противоречие в этих догматах. Кажущееся, по крайней мере. Как это, что мои молитвы спасают грешника, который суть другой человек, чем я? Не он же это молился, каялся… не он осознал, а я! А он в это время оставался точно таким, как раньше. За что же ему спасение?! И, тем не менее, мы можем видеть в любом отечнике (патерике), следующее: молитвой старца такого-то встал с ложа смертного великий грешник такой-то…

И, точно также, как это дети могут быть наказуемы за грехи отцов? Ведь не они согрешили! Официально церковь не утверждает, правда, такой ответственности. Однако, духовенство и не стремится пресечь в народе ведение о ней, идущее из глубины веков и весьма широко распространенное. (Оно распространено также и у нехристианских народов. Хотя бы вспомним пресловутый вопль иудеев, требовавших распять Христа. Когда Пилат умыл руки в знак, что не воспротивится лишь в том случае, если не на нем будет числиться кровь Праведника сего, то иудеи вскричали: «на нас Его кровь и на детях наших» – Мт, 27:25.)

И – главное, может быть – как это страданиями Иисуса Христа, вольно принятыми, искуплены грехи человечества? Не человечество же побывало на том кресте, но Сын Божий!

Да, – могут согласиться, – возможно, что обоснование некоторых из христианских догматов не представляется очевидным. Но чем тут может помочь учение о переселении душ?

Мы здесь подходим к самому сокровенному. Та версия учения о Перерождении, которую сохранил Восток, действительно не может помочь. Но есть и более древняя его версия. Ее сохранила Русская Северная Традиция.

Восток осведомлен о своей преемственности у Севера. По крайней мере, о ней написаны труды представителями его религии и науки. Так, ученый и брахман Балгангадхар Тилак (1856-1920) известен своим трактатом «Арктическая родина в Ведах». Ученый с мировым именем, санскритолог Дурга Прасад Шастри, путешествуя по русской глубинке, нашел, что северорусский говор представляет собой… наидревнейшую форму санскрита. Об этом он и доложил на конференции в Газибаде (1964). Как могут быть объяснены подобные факты? Предания руссов и Велесова Книга сохранили сведения о великом походе князя Яруны на Индостан, который был предпринят около восьмого тысячелетия до Р.Х.

Итак, Восток унаследовал свой ведизм от Севера. И в том числе, вероятно, идею Перерождения. Но кое-что из этого учения он перенимать не стал или же не сумел сохранить. А именно: знание о том, что перерождающийся Дух – един.

Впрочем, отчетливый отголосок этого понимания сохраняется в индуистском ведизме и по сей день. Его хранит наиболее древняя и консервативная школа индуизма – Веданта. Последователи этого толка учат о мировой душе (Атман). Однако даже они не в состоянии объяснить: как именно получается, что душа всего, сущего в бытии – едина?

Русская Северная Традиция сохранила ответ на этот вопрос. Он состоит в следующем: единство получается потому, что вектор Перерождения может быть направлен не только в будущее, но и в прошлое. Конечно же, наши предки едва ли использовали такие выражения, как «вектор». Старинный русский сказ повествует: «жили мы вместе с дедом, а батька мой тогда еще не родился». Сей сказ получил у скоморохов примечательное название: «Не хочешь – не слушай». По-видимому, он был своеобразным тестом и расчет строился на выявление пытливых умов, которые бы смогли стать преемниками древнего Посвящения.