Отвергнутая невеста генерала драконов

— Мама... она... — слова не шли.

Слишком больно тикало в висках. Тошнота накатывала. Наверное, плохой это был момент для откровений. Очень не подходящий.

— Последний, о ком я сейчас буду думать, Рьяна, это о твоей матери. Все ценное, что у меня есть — это ты да Филлия. Девочки, которые любили меня, ничего не требуя и не используя в своих целях. И пусть Филлия в силу возраста ворчит часто в мою сторону, но я-то знаю, к кому в кабинет она прибегала ночами, когда слышала странные звуки и боялась тебя потревожить. Так что закрывай глаза, моя фера. Никто в этой комнате не даст тебе умереть. Пусть твоим мужем стану не я. Но с этим легко смириться, зная, что это место займет более достойный, и ты будешь любима. Теперь я рад, что ты нашла истинного. Хоть успокоишься и отогреешься.

— Ты всегда заботился... — пробормотала я через силу.

— Да, а теперь нас будет двое. Давай, девочка, засыпай. Мне пора варить для тебя лекарство.

— Она в сознании? — услышав Моргана, к нам подошел Айдан, оставив на время свою жертву.

— Да, видимо вопли привели ее в чувство.

— Рьяна, — моих волос коснулась ладонь. Дракон улыбнулся. — Мы его нашли. Сейчас я выбью из него состав яда, и наш темный такое пойло тебе сварит. Быстро на ноги встанешь.

— Он уже наш? — попыталась я отшутиться.

— Верные люди в наше время — дороже золота. Думаешь, я его куда-нибудь теперь отошлю? — Айдан, несмотря на напряжение и ярость, сверкающую в его очах, пытался шутить и делать вид, что все хорошо.

Чтобы я не боялась. Чтобы не переживала. В уголках глаз опять скопились слезинки. Улыбнувшись, я моргнула, смахивая их с ресниц. Над мужчинами снова показался призрак брата.

Передо мною снова все поплыло. Сознание меркло.

— Она засыпает, — шепнул Морган. — Доделывай свое дело, дракон. Не тяни, и так измучилась вся. Выхаживать не один день будем.

— Выходим, — негромко ответил Айдан. — Иди к своим склянкам. Приступим.

Глава 75

И снова тьма, но даже через нее я ощущала боль. Ломало все тело. Шея, кисти, колени... Меня выворачивало. Горечь во рту уже казалась нестерпимой. Постоянно тошнило.

Я впадала в спасительное беспамятство, но вместо покоя раз за разом возвращалась на ту дорогу, на которой много лет назад осталась лежать вся моя семья.

И сейчас, прорвавшись через пелену мрака, я снова оказалась в карете брата. Филлия все так же копалась в корзине с пирожками и выискивала непременно сладкие. Максен молча смотрел в окно, а Линнель крутила в руках небольшой кожаный бурдюк. При этом она бросала осторожные взгляды на мужа. Будто боялась чего-то.

Максен обернулся, смерил ее взглядом и недовольно поджал губы.

— Ты должна была напоить ее отваром еще час назад, — процедил он совсем неласково.

Линнель смутилась.

— Я не хочу, папа, — заканючила Филлия. — Он невкусный.

Максен замер на мгновение, опустил голову и будто приклеил к лицу улыбку. Фальшивую.

— Это нужно пить, пирожочек мой, иначе у тебя никогда не будет такой кошечки как у Рьяны.

— Но Рьяна — лера, — возмутилась Филлия. — Так бабушка сказала.

— А ты — фера, так что возьми у мамы бурдюк и послушно выпей.

И вроде не было в его словах злости, но мне стало не по себе.

— Она все выпьет, Максен, — засуетилась Линнель. — Милая, — склонившись над дочерью, она неуклюже поймала ее. — Нужно пить, чтобы походить на маму и папу.

Все происходящее показалось мне странным. А почему Филлия не походит на них? Да, Максен был полукровкой, но он в отца и зверь его был сильнее моего. Линнель и вовсе чистокровная фера. С чего переживать за зверя их дочери?

Вопросов в моей голове только прибавлялось.

— Он горький, мама, — скривилась моя малявка. — Он гадкий. Гадкий!

— Хватит! — рявкнул Максен. — Это для твоего же блага. Пей и не жалуйся.

Я вздрогнула одновременно с Линнель.

На ее лице скользнул стыд, затем вина.

Вот только в чем?

— Что ты хочешь показать мне, — я взглянула на брата. — Почему Филлия вызывает твой гнев? В чем ее вина перед тобой?

Он моргнул, будто услышал, посмотрел прямо на меня и жестоко усмехнулся.

Внезапно в окна кареты поползла тьма. Она в считанные мгновения заполнила собою все. Я снова оказалась в небытие.

Голоса... Стоны...

"Лучше тебе не молчать! — рык Айдана. — Говори, пока хоть какие-то кости еще целы!"

Он раздавался будто ниоткуда. Я покрутилась на месте, но не рассмотрела ничего.

— ... Ты с ума сошел мальчишка, — а это кричал Морган. — Ты понимаешь, Максен, о чем меня просишь?

Внезапно появился маленький огонек света, он разросся и принял очертания фигуры брата. Призрак обернулся на меня, кивнул и плавно двинулся вперед.

Я пошла следом, вслушиваясь в голоса.

— Я прошу тебя о помощи. Ты создаешь лучшие зелья на Севере, темный, и прекрасно способен решить мою проблему...

Все еще не видя спорящих мужчин, пробиралась в этой тьме, боясь потерять из виду белесый дух.

— ... Твоя проблема решается очень просто... — голос Моргана становился громче, — достаточно сказать правду, и все.

— Правду? — смех брата, непривычно жесткий и циничный. — Чтобы стать посмешищем в глазах окружающих? Чтобы выслушивать от отца его нытье по поводу нашего, не пойми с чего, шаткого положения? Его стенания о сплетнях и подрыве авторитета рода. Интересно, сам-то он забыл, из-под кого истинную достал?

— Не смей оскорблять мать, Максен! — рявкнул на него Морган. — Где твое уважение?

— Да плевал я на уважение! — голос брата звучал будто отовсюду. — Все знают, что моя истинная пришла ко мне чистой. И так должно быть! Сделай ребенка перевертышем! Я приказываю тебе как фер!

Тьма рассеялась, и я оказалась стоять в комнате Моргана. Все здесь было знакомо. И его варочные стойки, и колбы из дорогого стекла, и боченки с травами и кореньями. Хозяин находился здесь же. Как обычно, у своего котелка с черным нечищеным дном.

— А с чего они знают? — Маг вскинул голову и уставился через меня. Обернувшись, я заметила и брата. — Сам бы языком не трепал и не пришлось бы сейчас потеть.

— Я думал, она родится ферой в Линнель, — Максен высокомерно прохаживался по комнате. — Пусть слабой, но оборотницей.

— Твоя Филлия...

— Она не моя, — оборвал Моргана на полуслове брат. — Не моя! И никогда не станет моей. Она от какого-то заезжего торговца, с которым Линнель водила шашни. И сейчас мне необходимо, чтобы эта девочка росла ферой, темный. Ферой, а не человечкой без зверя и магии. Или помогаешь мне, или я начинаю рассказывать отцу, что ты спишь с матерью. И очень много лет.