Отвергнутая жена Дракона, или Всё познаётся в сравнении

Ага, значит они считают меня провинившейся прислугой? Теперь понятно, откуда столько норова. А Уильям, «молодец», ничего им не передал. Воспитатель хренов! Решил, наверное, преподать мне урок...

Ну ничего, я и сама могу поработать учителем…

– Уходите немедленно! – приказала я. – Или мне придется применить силу!!!

Старик замер на мгновение, а потом гнусно заржал. Это было, конечно, то еще зрелище. Поэтому я решила не церемониться. Решительно направившись к нему, я замахнулась и хлестанула деда по филейной части, заставив его от неожиданности крякнуть.

Он схватился за пятую точку и едва не упал, я же красноречиво указала ему на выход.

Старик вдохнул побольше воздуха и решил снова разразиться бранью, но я взмахнула рукой опять, и поток ругательств иссяк, так и не родившись.

– Понял… - выдохнул дед, втягивая голову, и с резвостью, не присущей таким грузным и пьяным личностям, исчез в коридоре.

Я опустила руку и облегченно выдохнула.

Раунд номер два закончен.

Нет, ну что за жизнь! Что на Земле, что здесь, мне всё время приходится отвоёвывать себе свободу и какие-то права. Может, карма у меня такая? Может, я Жанна д?Арк нового поколения? Хорошо было бы переродиться в любящей семье и немного побыть принцессой, но... не судьба!

Ладно, значит еще повоюем…

***

На кухню я спустилась за ведром и тряпками, но зловонную комнату обнаружила пустующей. Что ж, это к лучшему.

В том уродливом подобии печи слабо потрескивал огонь.

Все вёдра действительно выглядели отвратительно грязными, и я уж было разочаровалась, но в этот момент кто-то вошел на кухню и испуганно вскрикнул, замерев на пороге.

Подняв глаза, я увидела очень худую, бедно одетую женщину с очень изможденным лицом. На вид ей было лет сорок пять, но что-то мне подсказывало, что ей намного меньше.

Одежда ее выглядела крайне ветхой, но, на что я сразу же обратила внимания, она была чистой.

Это обстоятельство очень многое сообщило мне об этой незнакомке.

– Простите, что напугала вас... – поспешила улыбнуться приветливо. – Меня зовут Наталья, и я теперь буду жить с вами…

Женщина несколько мгновений недоверчиво разглядывала меня, но наконец немного расслабилась.

– Я Кама... – произнесла она несколько невнятно. – Вы из главного поместья?

При разговоре она опускала взгляд и слегка подрагивала. Кажется, это очередная жертва чужого произвола.

– Да, я приехала час назад. Вы не поможете мне? Мне нужно ведро, тряпка и немного воды.

– Зачем? – удивилась женщина, а потом спохватилась: – Ах, простите! Я не привыкла, что кто-то убирает в этом доме, кроме меня...

– Понимаю... – снова улыбнулась я. – Но мне действительно нужно прибраться в моей новой комнате. Поможете?

– Да, конечно, - ответила женщина, и я почувствовала, что первый ее испуг прошел.

– Кстати, у вас такое необычное имя... – добавила я, чтобы перейти на какую-то нейтральную тему.

– На самом деле я Камилла... – вдруг улыбнулась женщина, и лицо её вмиг помолодело.
– Просто моему сыну трудно выговаривать это имя, и я привыкла быть просто Камой…

– Ваш сын?

– Да, его зовут Гойко…

Я вспомнила того несчастного мальчишку с хворостом. В сердце мгновенно вспыхнула жалость.

Но я не успела ничего ответить, так как в кухню ввалился Гойко, держащийся окровавленными руками за свой лоб над правым глазом.

– О Боже, сынок! – всплеснула руками Камилла. – Опять деревенские???

Мальчик кивнул и опустил глаза. Я в ужасе взирала на эту дикую картину.

– Его кто-то обижает? – наконец выдохнула я, нахмурившись и наблюдая, как Камилла привычным движением достает из буфета деревянную коробку, набитую кусками серой ткани. Наверное, раны у мальчика – привычное явление. Какой ужас!

– Да, это деревенская ребятня... – гневно пробормотала женщина, едва сдерживая яростные эпитеты. – Постоянно задирают моего Гойко. Специально лезут сюда, чтобы бросать в него камнями. Выродки!!!

Мои брови полезли на лоб.

Камнями, значит?

Господи, как знакомо! Когда-то в меня тоже бросали и камни, и яйца, и гнилые помидоры…

В душе вспыхнуло привычное упрямство.

– Гойко, рогатка есть?
– спросил я бодро.

Мальчишка не понял, о чем я, поэтому я уточнила:

– Ты на птиц чем охотишься?

Мальчик изумленно уставился на меня единственным не залитым кровью глазом.

– Откуда вы знаете... что я охочусь на птиц? – прошептал он.

– У тебя воробьиные перья из карманов торчат... – хмыкнула я.
– Так есть оружие?

– Да, - ответил Гойко, смутившись. – Рогач... на поясе висит.

Ага, рогатка здесь называется рогачом.

Подошла ближе и вытянула её из-за пояса мальчишки.

– Я одолжу! – произнесла с улыбкой и еще несколько мгновений понаблюдала за тем, как Камилла вытирает с лица сына кровь. – Скоро вернусь...

И направилась через холл на выход. Если деревенские еще здесь, я с ними немного потолкую. Зачем рогатка? А с ее помощью хулиганы обычно становятся сговорчивей.

Богатым личным опытом проверено!

Глава 22. Загадка на загадке...

Между деревьями чуть поодаль сновали тощие фигуры в серых тулупах. Приглядевшись, я действительно увидела ребятню – мальчишек лет двенадцати-четырнадцати. Они о чем-то беспечно шушукались и ломали ветки деревьев, ничуть не стесняясь того, что это была частная собственность.

Прячась за стволами, я подбиралась всё ближе и ближе, по ходу подбирая с земли небольшие камешки. Большие нельзя. Во-первых, они хуже летят, а во-вторых, калечить детей я не собиралась. Так, слегка проучить…

Жестокость подростков во всех мирах была совершенно одинаковой. И хотя я натерпелась в детстве от таких вот хулиганов немало бед, злости в сердце не осталось. Только желание осадить взращённую взрослыми наглость и беспредел.

Наконец, я замерла за особенно старым деревом, которое полностью скрыло меня от их глаз. Да и мальчишки были настолько беспечными, что даже не оглядывались по сторонам. Видимо, издевательства над Гойко никогда не выходили им боком, вот они и распоясались.

Прислушавшись к разговору, я уловила, что они продолжают мерзко шутить по поводу своей жертвы и решила с наказанием не тянуть.