Отверженная для генерала драконов

– Пожалуйста… – бессвязно бормочу я. – Пожалуйста…

Поток тепла уже на моём главном по поиску приключений месте. Снова разделившись, ленты огибают бёдра рядом с пахом и жестоко дразнят, уходя вниз по внутренней стороне бедра.

– Нет, – извиваюсь я и двигаю тазом, чтобы получить хоть какое-то прикосновение там, где мне нужно. – Пожалуйста, Никит…

Поток тепла резко меняет температуру. Из приятного как разгорячённое дыхание он сменяется сырым осенним ветром, заставляя меня вздрогнуть и осознать, какую глупость я ляпнула прямо сейчас.

В ужасе распахиваю глаза и смотрю на выпрямившегося Райнера. Его радужка больше не светится, взгляд осмысленный. Выражение лица плавно перетекает из удивления в злость.

Вот… чёрт… Боюсь, я выбрала худшее время, чтобы спутать имена…

Глава 14. Наказание

Признать честно, я не представляла, чего от него ждать. Все истории, которые я слышала про эту непростительную ошибку, заканчивались не слишком хорошо. Один придурок даже руку поднять додумался. Неудивительно, что от генерала, уже отправлявшего меня в тюрьму ни за что ничего хорошего я не ждала.

Но всё обернулось куда хуже.

Я уже догадывалась, что Райнер ненормальный, но чтоб настолько? Вместо того чтобы наорать на меня, швырнуть в тюрьму или ещё что он… ухмыляется.

– Как ты меня назвала? – почти ласково спрашивает он.

– Я не… никак, – глупо вру я.

– То есть мне послышалось, – Райнер поднимает подбородок. Жёлтые глаза мерцают не злостью, но явно чем-то недобрым.

– Д-да. Отпусти, пожалуйста. Это… ошибка всё.

Дэвиан ухмыляется. Божечки, он меня убьёт тут!

Райнер медленно качает головой, а после впивается в губы. Я вздрагиваю от неожиданности, чувствую, как его невидимые руки вновь согреваются и приходят в движение, оборачивая мои бёдра, плечи и талию будто ленты.

Схлынувшее от страха возбуждение просыпается с новой силой. Возможно так моё подсознание пытается защититься от расплаты за ошибку.

Хрупкость жизни ощущается как никогда ярко. Ему хватит одной мысли, чтобы лента, подкравшаяся к моей груди и стянувшаяся её подрагивающим тёплым потоком сменила направление и оплела горло. Сейчас я на всё готова. Вообще на всё.

– Как ты назвала меня, – спрашивает Райнер, прервав поцелуй, – Повтори.

– Никак, – пищу я. – Просто… Ох!

Мужчина наклоняется и проводит по груди языком. От неожиданности я вздрагиваю и выгибаюсь. Тело после его магии кажется очень чувствительным, и внезапная ласка прошла по границе, приятного и болезненного.

– Как ты назвала меня? – снова спрашивает он.

Поток магии сосредотачивается на второй груди. Я не могу сосредоточиться на ощущениях, потому как он и здесь, и спину гладит и по бёдрам… Я будто оказалась в руках сразу нескольких мужчин и это особенно пугает.

– Никак, – задыхаясь отвечаю я.

Он сноваглушит меня поцелуем. Глубоким и отнимающим волю. Одновременно с этим горячая лента ложится точно между моих ног и неспешно скользит к пояснице.

Меня выгибает, и я вжимаюсь в крепкую грудь Райнера. Вцепляюсь в его пальцы. Из горла вырывается стон, но дэвиан не отпускает меня, проглатывая его. Невидимая лента движется, а мне остаётся лишь молиться, чтобы она не заканчивалась.

Его магия оплетает всё моё тело, расходясь завитками, поглаживая и надавливая. Райнер доказывает, что я ничегошеньки не знаю о своём теле, в то время как он знает и меня и путь который может свести с ума.

Его магия везде. Абсолютно. Оплетает мои ноги, скользит и приятно подрагивает,

– Как ты назвала меня? – спрашивает он на ухо. Хрипло и с рычанием. Чувствую давление между ног, но уже не понимаю, магия это или…

– Райнер… пожалуйста.

– Правильно. Повтори.

– Райнер, – со стоном тяну я, пытаясь двинуть тазом навстречу. – Пожалуйста…

– Схватываешь на лету, – улыбается он и прикусывает мочку моего уха.

Вскрикиваю, когда невидимые ленты снова меняют температуру. Прохладные, приятно остужающие разгорячённую кожу. Я перестаю понимать, где мои руки, а где ноги. Тело кажется очень мягким, будто тесто – лепи что вздумается.

Лента между моих ног исчезает, давление тоже. Эта пустота отзывается тянущей и почти болезненной пустотой в нижней части живота. Чтобы немного приглушить её, я извиваюсь, стараясь коснуться Райнера, но он будто специально не позволяет этого сделать, не даёт мне разрядки.

– Тебе придётся запомнить, София, – тем же хрипловатым шёпотом говорит дэвиан мне в ухо. – В твоей голове не останется никого кроме меня. Как меня зовут?

– Райнер…

– Верно. Повтори.

– Райнер, – всхлипываю я, когда чувствую, что ленты на моей груди снова становятся тёплыми. – Прошу… Райнер…

Я и сама не знала, о чём прошу его.

– Ты запомнишь моё имя, – обещает он. Ни одно другое больше не задержится в твоей памяти. Будешь повторять его до тех пор, пока я не поверю, что ты усвоила урок.

– Рай…

Он не даёт мне закончить и целует. Ленты осыпаются с моей кожи, будто жидкость, но лишь для того, чтобы он начал эту пытку заново. Лениво скользя по бёдрам, извиваясь оплетая их и стягивая с лёгкой дрожью. Сминая грудь, ложась на шею, будто узкий воротник неудобной рубашки.

Мне уже знакомы ощущения, но воспринимается всё равно иначе. Я будто остаюсь без кожи с вывернутыми нервами, а этот садист играет на них мелодию, мотив которой я и ненавижу, и люблю.

Пытка невыносима, но одновременно с тем желанна. Он затаскивает меня на пик, но перед последним шагом останавливается и не позволяет шагнуть в наслаждение.

Я плачу. Умоляю его прекратить издевательство, взять меня, обещаю сделать всё, что он захочет, но это чудовище явно не имеет сердца. Ему плевать на мои метания, слова, то, что я распрощалась со своей гордостью, то, что я охрипла от его имени. Мне даже кажется, оно теперь настолько хорошо усвоилось, что выцарапано на внутренней стороне моего черепа.

В какой-то момент я, похоже, бахнулась в обморок, не выдержав контраста ощущений, потому что следующее, что я помню, – ласковое касание щеки.

Кое-как разлепляю веки и вижу Райнера. Полностью одетого, побрившегося и причёсанного. Какой же он раздражающе отдохнувший! Треснула бы, если бы могла пошевелиться.

Кандалы его цепей лежат по краям кровати. Чуть шевельнувшись, я вздрагиваю, когда одеяло касается обнажённой груди и отзываясь болезненными покалываниями во всём теле. Это… не сон был? То, что случилось ночью.