Отверженный VI: Эльфийский Петербург

— Наш председатель регулярно превышает свои полномочия, — продолжил Борис Ефимович. — И если обычно это не доставляет больших проблем московскому дворянству, то последняя инициатива Игоря Константиновича обернулась для нас катастрофой. Князь втянул орков в дело, которое нас не касалось — в спецоперацию федеральных спецслужб на территории Польши. Как оказалось, она была бездарно спланирована и проведена. Из-за этого погибли наши собратья. Одиннадцать орков не вернулись из Польши. Двое из них были нам особенно близки. Они должны были сегодня сидеть среди нас. Вы видите два пустых кресла. На прошлом собрании в этих креслах сидели граф Ланский и князь Корсаков. Теперь эти кресла пусты, а наши собратья остались в Польской земле. Они погибли во время ненужной нам спецоперации. Они погибли исключительно по вине князя Воронцова!

Путятин сделал паузу. Зал тут же зашумел. Одни орки осуждали Воронцова, другие встали на сторону председателя.

— Вы бросаетесь слишком серьёзными обвинениями, Борис Ефимович! — произнёс один из членов Дворянского собрания, пожилой орк с седой окладистой бородой. — Даже при провале спецоперации, заявлять, что в гибели орков виноват исключительно Игорь Константинович — недопустимо. К тому же участие в этой спецоперации было делом исключительно добровольным. Насколько мне известно, Игорь Константинович никого не принуждал в поездке в Польшу.

— Вы ведь понимаете, что многие просто не смогли отказать председателю Дворянского собрания, — ответил Путятин. — И князь Воронцов этим воспользовался. Но дело не только в превышении Игорем Константиновичем полномочий. Мне, как патриоту Москвы и потомственному московскому аристократу, не нравится, что орки в последнее время оказались на подхвате у людей. Я считаю, что князь Воронцов, сблизившись с кесарем Романовым, предал интересы орков и не имеет более морального права председательствовать в нашем собрании. Я предлагаю переизбрать председателя, а князя Воронцова судить Судом Чести за гибель наших собратьев.

Орки опять недовольно забурчали — с Судом Чести Путятин явно перегнул палку. Воронцов был готов выйти и высказаться в свою защиту, он лишь ждал, пока подиум освободится. Но Путятин не уходил, он дождался, когда в сторону подиума направится Денисов, чтобы передать место главе фракции орков в Дворянской Думе. Граф Денисов вышел, всех поприветствовал и сказал:

— Вы знаете, что я один из инициаторов сегодняшнего собрания, и мне есть что добавить к словам Бориса Ефимовича. Уже две недели идёт война между эльфами и людьми. И только чудом мы оказались в неё не втянуты. Но, судя по всему, осталось недолго. Князь Воронцов в последнее время всё больше ведёт себя как генеральный прокурор и сподвижник кесаря Романова, а не как председатель Дворянского собраний орков! Если мы не хотим однажды оказаться втянутыми в ненужный конфликт между людьми и эльфами, как были втянуты в спецоперацию, которая нас не касалась, и которая обошлась нам в одиннадцать жизней орков, то мы должны сегодня выбрать нового председателя. Завтра будет поздно! А Игорь Константинович может все свои силы бросить на работу генеральным прокурором, раз ему так нравится служить федеральному правительству.

Воронцов встал со своего места и тотчас собрал на себе все взгляды. Члены дворянского собрания с интересом наблюдали за начинающейся схваткой двух тяжеловесов. Путятина мало кто воспринимал всерьёз, а вот с подключением Денисова, конфликт заиграл новыми красками. Все ждали, как глава председатель Дворянского собрания Москвы ответит на претензии главы фракции орков в Дворянской думе. Так как граф Денисов пока не собирался покидать подиум, Воронцову пришлось отвечать прямо со своего места.

— Достопочтенные орки! Уважаемые члены Дворянского собрания! — громко сказал Воронцов. — Мне странно слышать от Бориса Ефимовича и Демида Давыдовича слова, что нас не касалась спецоперация по спасению детей. По итогу было спасено более ста детей русских орков и почти сто пятьдесят детей орков из других стран. Моя внучка была там, родные или знакомые некоторых из присутствующих в этом зале были там, и между прочим невеста внука Демида Давыдовича, молодая графиня Васильева, тоже была там. И после этого Демид Давыдович говорит, что нас это не касалось?

Воронцов дал оркам переварить информацию и перешёл к главной части своего выступления:

— Но я допускаю, что для многих эти дети ничего не значат, именно поэтому участие в спецоперации было добровольным. Я никого не принуждал к этому. Те, кто отправился в Польшу, сделал это по зову сердца. Но главное даже не это. Главное, что спецоперация была продумана до мелочей и идеально просчитана. Если бы не предательство, благодаря которому немцы нас ждали, никто бы не погиб. Но нас предали, немцам передали информацию о спецоперации вплоть до даты её проведения. И эту информацию передал никто иной, как Демид Давыдович!

— Да что Вы себе позволяете?! — возмущённо вскричал Денисов, его глаза налились огнём, а пальцы рук от неконтролируемой ярости заискрились разрядами огненной плазмы.

Все присутствующие зашумели, кто от возмущения, кто от волнения, а Воронцов совершенно спокойно сказал:

— Не стоит делать глупостей, Демид Давыдович. Лавров и Зайцев уже дали показания. Лавров рассказал, как передал Зайцеву информацию о дате спецоперации, а Зайцев поведал, как по вашему приказу несколько раз звонил в консульство Священной Римской империи в Петербурге и передавал им информацию: сначала о готовящейся спецоперации, а затем о дате её проведения. Доказательства Вашей вины собраны, и они неопровержимы. А Ваш поступок — это двойное преступление. Учитывая Вашу должность, это государственная измена, и это преступление перед орками. Первое нас сейчас не волнует, пусть этим КФБ занимается. Нас волнует второе — из-за Вас погибли одиннадцать орков!

Кисти Денисова уже были объяты пламенем, а глаза стали алыми, казалось, он сейчас накинется на Воронцова, но глава московских орков был невозмутим.

— Не усугубляйте ситуацию, Демид Давыдович, — сказал Воронцов. — Попытавшись сейчас вступить со мной в бой или сбежать отсюда, Вы сделаете только хуже себе и своему роду. Вы же мудрый орк, Вы же не будете подставлять под удар всю Вашу семью. Признайте вину здесь и сейчас, избавьте близких от долгого и позорного расследования. Вы поступили ужасно, и мне остаётся лишь догадываться о мотивах Вашего поступка, но выйдите из ситуации с честью!

Игорь Константинович был прав — Демид Давыдович был мудрым орком, и он сразу понял, что значили слова генерального прокурора об ударе для всей семьи. Воронцов намекал, что обвинить при желании можно было весь род Денисовых, и репрессии так или иначе коснулись бы всех. Но Игорь Константинович предлагал сделку: Демид Давыдович должен был при всём собрании признать вину и официально взять всё на себя, тогда его семья осталась бы вне подозрений. Заплатить за это предлагалось самую высокую цену — глава фракции орков в Дворянской Думе должен был выйти из ситуации с честью, то есть, покончить с собой.

Денисов прекрасно понимал: если он не согласится на условия Воронцова, то будет расследование, по итогам которого Демида Давыдовича будет ждать либо Суд Чести в Москве, либо трибунал в Великом Новгороде. И неизвестно, что из этого хуже. А весь его род получит большие проблемы, возможно, кого-то даже обвинят в соучастии. Если Воронцов не лгал, и Лавров с Зайцевым дали показания, то вариантов выйти сухим из воды не оставалось.

А генеральный прокурор явно не лгал, и раз он знал про Лаврова и Зайцева, значит он знал всё. Правда, Демид Давыдович не мог понять, каким образом Воронцов об этом узнал, но по большому счёту сейчас это было не важно — нужно было делать выбор, и выбор этот был невелик. Денисов невероятным усилием воли взял себя в руки и произнёс: