Отверженный VI: Эльфийский Петербург

— У тебя толковый сын, — сказала бабушка отцу и улыбнулась. — Ты можешь им гордиться.

— Вижу, что толковый, — ответил отец и, к моему удивлению, тоже улыбнулся. — И горжусь.

Эти слова заставили меня расчувствоваться; я, конечно, ожидал, что отец когда-нибудь оценит мои старания, но чтобы вот так скоро — это оказалось сюрпризом. И, что ни говори, было приятно. И вдвойне приятно было осознавать, что я заслужил эту похвалу от отца и бабушки — я действительно многое сделал для предстоящего перемирия. Теперь надо было не испортить всё в самый ответственный момент и успеть как можно быстрее рассказать кесарю о разговоре с отцом и о прекращении огня эльфами с полуночи. В том, что Александр Петрович поддержит эту идею, я не сомневался.

— А теперь с вашего разрешения я займусь подготовкой к собранию совета, — сказал отец. — Времени очень мало, а мне ещё надо всех обзвонить. И я попрошу вас оставить мне Клима Георгиевича.

— Это понятно, — сказала бабушка. — Завтра утром я пришлю за ним Ристо.

Мы распрощались с отцом и покинули его поместье. Насчёт того, чтобы отправиться сразу в Новгород, я погорячился — для этого нужен был Тойво, а он остался в имении княгини Белозерской. Но мы вернулись порталом в башню к бабушке, а уже оттуда почти сразу же с Тойво я отправился в столицу.

Наверное, я мог бы позвонить Александру Петровичу даже из Петербурга, но не стал пренебрегать не мной установленными правилами. Выйдя из портала сразу же схватил телефон и набрал номер кесаря. Тот ответил довольно быстро.

— Александр Петрович! — радостно выпалил я в микрофон. — Дроздов всё вспомнил! Он рассказал, что дед не собирался просить о помиловании и, скорее всего, покончил с собой. Мы с бабушкой и адвокатом были у отца. Сегодня в полночь эльфы полностью прекратят огонь. До переговоров.

— До каких переговоров? — спросил Романов, для которого озвученная мной информация явно оказалась сюрпризом, вряд ли он ожидал таких быстрых и серьёзных шагов от отца.

— О статусе Петербурга, — пояснил я. — Вы же сами раньше просили передать отцу предложение обсудить создание конфедерации. Раньше он не соглашался, но теперь, учитывая, ситуацию, готов обсуждать.

— Когда?

— Это тоже надо обсуждать. Пока в качестве жеста доброй воли он предложил прекратить огонь с полуночи.

— Он сам это предложил? — уточнил Романов.

Я решил, что не стоит врать кесарю, и сказал:

— Ну, не совсем сам. Это была идея бабушки, но она говорила о перемирии. А отец предложил временное прекращение огня.

— С полуночи? С ближайшей?

— Да, сегодня с полуночи. Полное прекращение огня.

— Это хорошая новость, — сказал Романов. — Я тоже объявлю о прекращении огня с полуночи. Передай мою благодарность Екатерине Александровне.

— Обязательно передам.

— Она предложила твоему отцу посредничество в переговорах?

— Да. Как вы догадались?

— Твоя бабушка — очень умная женщина. Я бы удивился, если бы она этого не предложила.

— Но отец для начала должен всё обсудить со своим орденом.

— Понимаю, — сказал кесарь. — Держи меня постоянно в курсе,

Я пообещал Александру Петровичу информировать его о любых новостях, после чего мы распрощались. Можно было возвращаться к бабушке, что я сразу же и сделал.

*****

Руководители «Русского эльфийского ордена», как обычно, расположились за большим круглым столом: напротив князя Седова-Белозерского сидел граф Уваров, по левую руку от Николая Константиновича — князь Гагарин, по правую — граф Жилинский. Собрание длилось уже второй час. Седов-Белозерский представил товарищам по ордену адвоката Дроздова, который в очередной раз рассказал о том, что на самом деле произошло в столичной тюрьме с бывшими руководителями ордена.

Адвокат уже давно покинул комнату, в которой проходило заседание совета, и ждал в приёмной, когда ему разрешат отправиться в имение княгини Белозерской; а уважаемые эльфы вот уже без малого как час спорили о том, что им теперь делать. Седов-Белозерский настаивал на том, что в свете открывшихся обстоятельств имело смысл пересмотреть отношения с федеральными властями; товарищи по ордену не разделяли точку зрения князя. Активнее всех недовольство выражал граф Жилинский:

— Николай Константинович, я очень благодарен Вам за то, что Вы пролили свет на тайну гибели наших отцов. Это, без преувеличения, большой сюрприз, и я бы не сказал, что приятный. Но я не могу понять, для чего Вы собрали нас практически на ночь глядя. К чему такая спешка? Мы ведь могли встретиться завтра днём.

— Мы совершили ошибку, и я считаю, чем быстрее мы её исправим, тем лучше, — ответил Седов-Белозерский.

— О какой ошибке Вы говорите, князь? — спросил Гагарин.

— Мы начали войну за независимость, чтобы отомстить за убийство отцов и довести их дело до победного конца, но сегодня выяснилось, что мстить нам не за что, — ответил Седов-Белозерский. — Новгород давно предлагает заключить конфедеративный договор, но мы отвергали даже мысль о том, чтобы иметь дело с убийцами наших отцов. Однако теперь мы знаем, что никто никого не убивал. Как ни грустно это признавать, отцы нас просто использовали. Они заплатили высокую цену за возможность это сделать, но они добились своего. Я сейчас не буду касаться морального аспекта их поступка, не хочу судить тех, кого уже нет, но наши действия мы теперь обязаны пересмотреть.

— Возможно, я с Вами в чём-то даже и соглашусь, но к чему такая спешка? — снова принялся за своё Жилинский. — Мы воюем с перерывами уже почти два года. Разве один-два дня что-то изменят?

— Когда ты понимаешь, что неправ, каждый час имеет значение! — отрезал Седов-Белозерский.

— Вы уж извините меня, Николай Константинович, но я не считаю себя неправым, — возразил Гагарин. — Мне тоже не по душе поступок наших отцов, но мы так же, как и они, мечтали о независимости, и мы её почти добились.

— Если бы у нас была возможность стать по-настоящему независимыми, Фёдор Ильич, я был бы счастлив, но мы ведь все понимаем, что без союза с Англией нам не устоять, — с нескрываемым сожалением произнёс Седов-Белозерский.

— И я боюсь, это будет не совсем равный союз, — добавил Уваров. — Скорее всего, совсем не равный.

— Но, кроме англичан, нам никто не хочет помогать! — заявил Жилинский.

— А так ли нам нужна эта помощь? — спросил Седов-Белозерский. — Что она нам даёт? Моральную поддержку?

— Англичане готовы хоть завтра прислать нам специалистов и инструкторов, помочь деньгами, а также повлиять на финнов, чтобы те оказали помощь живой силой, в первую очередь, одарёнными.

— С какой целью они это будут делать, Денис Гордеевич? В чём их интерес? В разжигании войны на территории России? В выдаче кредитов на войну под огромные проценты? Я считаю, мы должны провести переговоры с Романовым. Сама идея конфедерации России и независимых Петербурга и Москвы не так уж и плоха. Просто надо обсуждать условия.