Отверженный. Тёмная сторона частицы

– Он прибывает сегодня. Сказал, что возник вопрос с этим террактом в Орта, - ответил своей любовнице Рамо. Флайтер председателя-министра оторвался от поверхности и взял курс со своим кортежем на Дом Правительства.

Хотя, снаружи это ангел, на самом деле, Харина Генте весьма коварная женщина. Как министр транспорта Республики, она заслужила печальную славу, когда принялась подминать под себя множество бизнесменов. Некоторые лишились всего, а кого-то пришлось и убрать. Фирма «Корнитц Алмект» давно стала символом её могущества и жадности.

– Не ожидала его, - Генте отреагировала спокойно на эту новость.

– Думаю, наши позиции не...

– Ты вечно думаешь только о должностях!
– воскликнул Рамо, перебив её.
– Я не видел его с прошлого года. После Чрезвычайной Генеральной Ассамблеи мы впали в немилость к Главному Совету, а он даже и пальцем не повёл, хотя был там.

– Ты думаешь...

– Ничего я не думаю! Мы своё дело сделали много лет назад - Императора и его прихвостней нет, как он и хотел. Армия не имеет своего мнения, а бизнес сосредоточен у нас, - вновь перебил Генте Рамо. Председатель-министр набрал команду на голографической панели и на специальной подставке появился бокал с прозрачной жидкостью.

– Когда это ты стал употреблять с утра, тем более Аль-Явиду?
– воскликнула Харина, когда Рамо залпом опустошил наполовину полный бокал.

Рамо ничего не ответил, а только продолжил смотреть в окно. За бортом уже виднелся пирамидальный купол Дома Правительства.

Центральная власть на Эбису, как и во всей Республике, была сосредоточена в этом громадном комплексе. Величественная пирамида удерживалась над землёй целым каскадом колонн. Сверкающие огни каждого из ста двадцати этажей было видно из любой точки центрального района, а в хорошую погоду и с окраин Куртаса.

Кортеж Рамо завис на пятнадцатом уровне пирамиды в ожидании состыковки с посадочным рукавом. После контакта и открытия дверей, влюблённая парочка председателя и министра транспорта заспешила по длинному коридору в окружении шести миксайдов.

– Есть данные по террористам, командир?
– задал вопрос одному из них Рамо.

– Полиция имеет определённую информацию. Считаю, что стоит наведаться в логово Бриза. Тогда и со всякого рода выступлениями покончим заодно, - ответил командир миксайдов. Его отличала чёрная броня с красным подсветом в термослоях. Подчинённые же были экипированы в белую броню с серыми вставками.

– Бриза не трогать. Где я тебе потом найду опозицию?
– сказал Рамо, всматриваясь в своё отражение в тёмном визоре шлема командира. Охрана раступилась в стороны и Рамо вошёл с главным миксайдом в лифт. Генте отправила воздушный поцелуй своему любимому и направилась в сопровождении охраны в зал заседаний.

– Моё дело предложить, председатель. Какие будут указания?

– Полиция произведёт зачистку в Охо. Пускай никого не жалеют. Миксайдам ждать моей команды. Всё...
– прервался на полуслове Рамо, когда двери лифта открылись и он с командиром вошёл в кабинет.

У панорамного окна его кабинета стоял человек в строгом костюме серого цвета. Рамо не нужно было гадать - гость прибыл.

– Командир, вы свободны. Жери, прошу вас, - произнёс незнакомец, поворачиваясь к вошедшим. Жестом он указал на кресло перед столом, а сам занял место Рамо.

Председатель-министр шёл неуверенно. В незнакомце его пугало всё - движения, тембр голоса, взгляд. Рамо рассматривал перфекта полностью, но основное внимание привлекали даже не светящиеся глаза, а перстень с эмблемой - перевёрнутый треугольник, накрытый крестом и восьмиконечной звездой.

Гость взял небольшую паузу, которая показалась Рамо вечностью. Он чувствовал как потеет его спина и ладони, а во рту пересохло. Если после выпитых утром напитков он чувствовал небольшую раскрепощённость, то сейчас его, буквально, сковали цепями.

– И?
– задал неожиданный вопрос гость, откинувшись в кресле назад.
– Дорогой Жери, ау!?
– воскликнул он и Рамо передёрнуло.

– Я... Я во внимании, господин...

– Ну ладно тебе. Всё же хорошо. Расскажи, как поживаешь? Расслабься!
– на лице незнакомца появилась довольная ухмылка.

– Тер... Терракт не останется без... без..., - Рамо не мог связать слов. Он был сейчас похож на провинившегося ребёнка перед отцом.

– Ну ладно тебе, - сказал гость, встал со своего места и направился к окну. Он простоял так несколько секунд, всматриваясь вдаль. Незнакомец любовался величественным видом Куртаса, его бетонными строениями, развилками и тёплыми лучами светила системы Диониса.

– Вам приходилось любоваться Галактикой, Жери?
– тихо проговорил незнакомец.
– Восхищаться её красотой, её гениальностью?

– Пр...Простите...

– Знаете, за время своего существования, я пришёл к выводу, что идеализм - губителен. Создавать идеальный мир для живых существ не стоит. Подобные вам не ценят мир, где нет страданий, где все будут счастливы... Полный провал создателя, Бога, праотцов - да как угодно их назовите.

– Я не поним..., - начал говорить Рамо, но незнакомец продолжил свой монолог.

– Парадокс, но как высшая ступень эволюции в галактике, я считаю, что любая раса как вид не приемлет реальность без мучений и нищеты. То есть, утопия – слишком для вас много. Будущее – за нами.

Рамо смотрел на господина и не понимал сказанных им слов. В голове многое перемешалось.

«Неужели я стал не угоден? И всё из-за гибели кучки курнайцев, никому не нужных даже на Эбису?» - подумал про себя Рамо.

Господин медленно повернулся и застыл, всматриваясь в глаза Рамо.

– Ну ладно тебе, - усмехнулся он.
– Хотел бы убить - не приезжал бы. Есть важное дело - Корпус Стражей заинтересован в наведении здесь порядка. Прислали очень опасного парня.

– Переворот?
– спросил Рамо.

– Рекомендую очень быстро решить эту проблему. Ты меня понял, - утвердительно сказал господин и медленно заспешил к лифту.

– А... Что с ним? Просто убрать, мистер Деймос?
– спросил Рамо, вставая со своего места.

– Ну ладно тебе!
– произнёс перфект, не поворачиваясь.
– Просто тебе не будет.

Из дневника Ф.Э. Бланта:

Девятый день я не покидаю стен квартиры. Неиссякаемый поток алкоголя глушит боль утраты. Но чувство вины залить не получается. Руки трясутся с похмелья. Говорят, что пуля, не убившая тебя на войне, рано или поздно догоняет тебя в мирной жизни, заставляя помнить ужасы сражений. С виной за смерть отца также – вроде заливаешь вечером, а утром все высыхает и снова болит. И так по кругу.