Отверженный. Темная сторона частицы

Закрывший дверь не решался вступить в драку, а пытался нащупать коммуникатор. Его руки тряслись, словно он не выходил месяц из запоя. Достав средство связи, он выронил его перед собой, но не успел подобрать. Под весом моей ноги коммуникатор треснул.

— Я… я… не… хотел, — начал причитать охранник, падая на колени. Ему даже не хватило смелости вытащить дубинку и попробовать уйти достойно из жизни.

— Конечно хотел, — сказал я. Схватив за шею, бросил это создание на стол и принялся бить по лицу, вдавливая его в металлическую поверхность.

«За этого молодого парня, который свято верил в справедливость, честь и благородство, эти ничтожества получат по полной», — думал я.

Вскоре, охранник на столе перестал подавать признаки жизни, а его лицо стало неузнаваемым. Афиль лежал без сознания после удара головой об стол. Нацепив на него наручники, я вытащил пистолет из его кобуры и привёл в чувство шепелявого.

— Что собрался делать, блатной ос? — хрипя, спросил Афиль. — Это очень больно. Тебя будут пытать, пока ты сам не повесишься в своей… — принялся он угрожать мне, но остановился. Одного из охранников я не добил и исправил ошибку, выстрелом из пистолета. Афиль уже не выглядел таким смелым как секунду назад.

— Пытка? Уж поверь, пытка — не боль, а время. Такое время, когда ты осознаёшь, что твоя жизнь кончена. И впереди остался лишь кошмар, — сказал я, смотря в испуганные глаза Афиля. — Твой всё ещё впереди.

Тащить его было тяжело, но я должен был совершить этот акт. Хапишан должен понимать, за кем они пойдут. Выйдя на центральный проход корпуса, я слышал одобрительные и радостные голоса заключённых. Все желали Афилю смерти и мне нужно было это сделать на виду у всех. Дотащив до середины, я бросил его и призвал всех послушать меня.

— Многие ли из вас готовы идти за мной? Если готовы, то вот вам мой дар, — сказал я и выстрелил всю оставшуюся обойму в Афиля. Огромная масса радовалась избавлению от ненавистного охранника.

Кто-то принялся выкрикивать что-то в поддержку революции, кто-то просто поносил убитого мной надзирателя. Однако, через минуту, все заключённые в едином порыве принялись скандировать моё имя, призывая действовать дальше.

— Благослови Алем Империю! — прокричал я и, под оглушительный рёв толпы, и направился к себе в камеру.

«Пора выбираться отсюда», — решил для себя.

Из дневника Ф. Э. Бланта:

Разговоры последние дни с Карой только о нашем сыне. Она очень просит никогда не бросать его, что бы ней не случилось.

Сначала смеялся над этим и переводил в шутку. Что может произойти на Пратарее? Теперь не до шуток.

Кара говорит, что за нами могут прийти. Те самые перфекты, которые вершат судьбу галактики, набирают силу и скоро примутся за установление нового порядка. Каким конечно боком здесь я и Итан, сказать трудно.

Она твердит чтобы, я учил нашего сына всему, что знаю. Говорит у Итана дар, неведомая сила, которую следует обуздать. Вот именно с контролем над силой и эмоциями, Кара вообще не по адресу. Мне бы самому научиться себя контролировать.

Сегодня увидел нечто странное. Глаза Итана, когда он проснулся, сверкнули неоново-золотистым цветом. Это было так мгновенно, что я не успел позвать Кару.

Позже рассказал ей. Она немного занервничала, а потом еe глаза сверкнули так же, как и у Итана. Это было невероятно!

Пока я восхвалялся этим, совсем не заметил состояния Кары. Она была сильно расстроена, но так и не объяснила почему.

Глава 22

Город Куртас, Дом Правительства Курнайской Республики.

Просторный вестибюль с высоким потолком производил мрачное впечатление. По потолку и одной из стен змеились гигантские трещины. Многие окна были самозатемняющимися, но это не нравилось Жери Рамо. Он всегда хотел видеть Куртас как он есть, а не скрываться от палящего солнца Эбису. Отсюда можно было видеть практически весь город. Лишь окраины с возвышающимися армобетонными коробками мега-кварталов скрывались где-то вдали и не портили настроение председателю правительства Республики.

В коридорах, что примыкали к вестибюлю было полно народу. Многие из сотрудников правительства Республики последние дни, буквально, жили на работе. И этому была веская причина.

Ещё пару недель назад Главный Совет Галактической Федерации называл курнайцев «нежелательными членами галактического сообщества». Отказывался вести дела с правительством Республики, угрожал эмбарго и вводил иные ограничения.

«И всё из-за нелепых слов поддержки Земной Федерации, которая приплатила за моё выступление в Совете», — вспоминал Жери Рамо.

Сегодня он мог спокойно себе сказать, что ситуация выправляется. Диалог с Главным Советом восстановлен, а Курнайской Республике теперь предстоит свернуть все свои дела с Земной Федерацией. Этим и занимаются все работники Дома Правительства.

Многие, когда слышат о правительстве, представляют себе пару десятков зализанных и раздутых чиновников. Однако, за ними стоит труд нескольких сотен работников различных классов и рангов. Ведь, кому-то и кофе надо подавать горячим!

— Как прошли переговоры, дядя? — спросил его со спины Коркак, переводя дух от быстрого шага.

— У тебя с памятью не лады? — рыкнул Рамо и мощно пробил министру внутренних дел в грудь локтем. — Дядя для тебя за пределами этих стен, а здесь я — господин председатель.

— Д… да, господин. По… понял, — произнёс Коркак, скривившись от боли.

— Нормальные переговоры. Наш куратор сделал всё прекрасно. Теперь мы можем вернуться в Главный Совет, — сказал Рамо.

— Шикарно! А есть возможность, например у меня, стать членом Главного Совета? — спросил Коркак.

— Эх, — вздохнул Рамо. — Твои слова, Игнавус, звучат гораздо лучше, когда ты молчишь. Что у тебя со стариком Гучем? — спросил председатель намекая на военного министра Висла.

— Дряхлая скотина! Отказался предоставить мне военных для патрулирования. Начал орать за те рейды в Ас Кайре, — жаловался Коркак.

Военный министр теперь открыто выражал недовольство. Старый генерал, принявший новую власть, теперь жалел об этом. Для Коркака отправить под суд Гуча Висла теперь было делом принципа.

— Ладно. Сейчас повременим. Разберёмся с этим мятежом и без него, — сказал Рамо и продолжил вглядываться вдаль.

Время было позднее, но тем прекраснее выглядела столица из окна вестибюля. Высокие небоскребы и многочисленные офисы. Куртас — это тысячи курнайцев, которые отдыхают сейчас после тяжёлого дня, попивая кофе или какие-либо горячительные напитки. И сейчас он, Жери Рамо, может смотреть на этот маленький мир и не думать о сброде, который гниёт в Хапишане, в пыльных акланах или грязных мега-кварталах.