Ответные санкции

— Неужели не страшно жить в сознании, что смерть уничтожит для тебя весь мир? Что всё исчезнет — для тебя лично?

— Если загробная жизнь существует, то она наступит для меня объективно, верю я в неё или нет.

Мулла грустно улыбнулся одними морщинками вокруг глаз.

— Знакомо. Видишь ли, мы знаем о ней немного, только рассказанное Пророку, мир ему, архангелом Джабраилом. Но все, включая наших оппонентов — христиан, иудеев, буддистов — согласны, что посмертие зависит от прижизненного поведения, и отрицание Бога влечёт дурные последствия. А бегство из Франции означает, что ты и так далеко не безгрешен.

Они говорили долго, потом Виктор зашёл снова. Эфенди умел находить слова, пробивался и через плохой французский автомеханика, и сквозь барьеры атеистического воспитания СССР, замешанного на марксовом девизе «религия — опиум для народа».

Дед не вмешивался, только уважительно отозвался о мулле как человеке незаурядного ума. Само общение с давно умершим родственником сокрушало материалистическое мировоззрение Виктора. Однажды он распрощался с Хамидом, столь же вежливо — со своими мучителями, назвав их братьями перед лицом Аллаха.

Глава пятая, в которой герой не хочет расставаться с Израилем и одной его жительницей, но даже представить не может, что это расставание вызовет у него ненависть ко всем народам планеты

Международные законы существуют только в сборниках международных законов.

Альберт Эйнштейн

Моисей сорок лет водил евреев по оккупированным палестинским территориям.

Виктор Шендерович

Дни складываются в недели. Тружусь кузнецом, кую карьеру в Корпорации. Фея из отдела кадров не зря в меня поверила. «Наш дом Израиль» и Ликуд высказались за размещение ПРО, завтра ожидается заседание кнессета.

Международная реакция разная. Скептики уверены, что защита от ракет не изменит ситуацию вокруг сектора Газа, террористы изобретут новый способ делать пакости. С американцами интереснее. Предложение направить в Алжир ударные средства, упомянутые Фёдором Степановичем в Ясенево, от Корпорации не прозвучало. Янки в щекотливом положении. Кричать на весь мир, что к Средиземному морю едут противокорабельные ракеты, не кошерно, выдаются шпионские источники информации.

Нас обвиняют в нарушении международных законов. Каких?! Любая страна вправе оказывать другой помощь вооружениями, если та не находится под санкциями с благословения ООН. А разве законно присылать к чужим берегам флот и грозить бомбёжками во имя мира и демократии? Госдеп костерит во все дыры проект Корпорации по оказанию антиракетных услуг на аутсортинге и выглядят глупо. Вашингтону не привыкать.

Нас обвиняют… Нас! Без году неделя здесь тружусь, а гляди-ка — проникся. Готов рвать рубашку на груди с радостным воплем «за ридну центральноафриканщину», хоть в Африке ни разу в жизни не был, даже в Хургаде.

В порыве лояльности иду к шефу и достаю из рукава козырного валета. Этот козырь — единственный и скоро протухнет, а его использование чревато массой проблем по установлению связи с СВР, если не вообще с возвращением в Россию. Но что-то меня подталкивает изнутри. Надо! Элеонора здесь который год. Фактически — в бэк-офисе. Информирована больше меня, но не намного, я чувствую. Основные события происходят там, в четырёх или шести градусах севернее экватора. Мне нужен фронт-офис.

Повезёт — уеду, она останется здесь, отфильтровывать ботаников с вялым прессом и мускулистыми мозгами. В душе шевелится сожаление, не скрою. Нас почти ничего не связывает, невинный ужин, она мне его презентовала авансом, до превращения в самца-мачо. Израиль, кстати, оказался весьма приятной для проживания страной, кроме жары и постоянного опасения, что очередной палестинец по соседству нацепит пояс шахида и громко скажет «Аллах акбар!» Но расставание с Элеонорой уколет больше, чем с Землёй Обетованной.

Глава тель-авивского представительства заседает этажом выше. Номинально между нами затесался бюст Мэрилин, но случай располагает пренебречь многоэтажной субординацией.

— Позвольте, босс?

Араб, представительный мужчина крупного роста. Седина и морщины на лбу обозначают возраст за пятьдесят. Если проходил профилактический ремонт, то омолаживался бы? Раз медицинские услуги для топ-менеджмента доступны, есть какой-то особый шик не менять внешность. Как говорит Элеонора, сохранять индивидуальность.

— Новенький? Что-то срочное?

— Средней срочности, сэр. Но заслуживающее вашего непосредственного внимания.

Приглашающий жест направляет в удобное кожаное кресло. У него всё такое — строгое, дорогое, без малейшей няшности. На полке виднеется несколько бумажных книг, включая корешок Корана.

— Я отправил на ваш мейл обзор международной реакции по открытым источникам. Рекомендую временно воздержаться от установки в Алжире противокорабельных ракет, ограничиться ПРО и ПВО.

Смотрит строго, глубоко скрывая эмоции. Вычленяет главное.

— Откуда вам, мистер Мерз, при начальном уровне доступа к конфиденциальной информации, известно об ударном оружии?

А вот и мой Икс-дей. Или Рубикон. Или… Если ещё хоть секунду буду колебаться, не решусь и совру, что случайно слышал разговор на коридоре. Поэтому прыгаю головой в омут.

— От высокопоставленного офицера российской разведки в их московской штаб-квартире.

Финальная статичная сцена из гоголевского «Ревизора» не удаётся, мало народу на сцене, и босс не намерен держать паузу.

— Вы понимаете, что я обязан сдать вас немедленно нашей Службе Безопасности? Для промывки мозгов, а при необходимости — стиранию памяти? Не говоря о том, что подобной процедуре подвергнется весь кадровый персонал, запустивший иностранного агента в Корпорацию.

То есть и вы тоже, дорогой мой мусульманин, ответственный за безобразия внутри вверенного тебе офиса. Кстати, зачем правоверного назначили на этот пост? Чтобы с евреями не снюхался? Не о том думаю. Ведь крупно подставил Элеонору… Снова не о том! Тухлый козырной валет имеет шанс сыграть против меня самого.

— Конечно, сэр. Понимаю. Поэтому пришёл расписаться в полной лояльности к фирме, а потом вы вправе принять любые меры, предусмотренные контрактом.

В моём распоряжении не более двух-трёх минут, затем его внимание ослабнет и окончательно переключится на проблему — что делать с засланцем. Организовать несчастный случай в стиле «напился и упал за борт»? Поэтому моя презентация коротка и, по возможности, убедительна.

Рассказываю, что устал вращаться около передней линии борьбы за прогресс, постоянно преувеличивая успехи. Что любого, кто намерен двигать из России в Израиль или Центральную Африку, непременно окучивают спецслужбы — уж больно велико желание проникнуть в Корпорацию. Что вижу совпадение интересов нашего заведения с прогрессом человечества в целом, тогда как отправившие меня борются за сиюминутные интересы.