Ответные санкции

Почему-то всплывает в памяти отрывок утренних новостей.

– За океан, что ли, лететь?

– Ближе. В Израиль.

Ага! Христа там распяли, посмотрим – что мне уготовано.

– Но это, Фёдор Степанович… Евреи не совсем друзья. Даже бывшие русские.

Ладошки, до этого подпиравшие папку с уничтожающим меня материалом, разъехались в жесте «ну вот!»

– Именно! Об этом я и отпишусь в ФСБ. Человек вникает. Перед сложной работой. И не ваше собачье… пардон, не ваше государственное дело.

– А моё? Что в Земле Обетованной нужно?

– Задание – южнее. В Центральноафриканской Республике.

Спасибо, что не в Алжире… Чёрт!

– Вы о вербовочной компании в их Национальный исследовательский университет?

Кивок Степаныча окончательно выбивает из колеи. Если бы я баллотировался в состав экспедиции на Марс, имел бы стократ лучшие шансы.

– Да, Геннадий. Не строй мне крокодильи глазки. Агентуру спецслужб они отсекают. Но ты же не кадровый? О чём чистосердечно признаешься детектору лжи.

– А что мы с вами…

– Общались? В этом ничего зазорного. За рубежом все помнят времена КГБ, всех обрабатывали перед выездом. Ну, не получится – возвращайся. Искупаешься в Средиземном море за счёт федерального бюджета.

В июле? Спасибо… Там градусов сорок сейчас. Минимум. Молчу про Центральную Африку, где, подозреваю, в тени свинец плавится. И воздерживаюсь от реплики, что каждый самец по имени Гена уже в подростковом возрасте ненавидит сравнения с одноимённым крокодилом.

– Вопросы есть? Задашь их по пути.

– А будет кому?

– Не переживай, – Степаныч двигает мне листок с телефонным номером, без имени. – К шести утра во Внуково. Там получишь входящий с этого номера, объяснят, что делать.

Вот это темп! Сорваться как капля с… например, с листика, мчаться за тыщи километров с некоторой вероятностью подвиснуть там на месяцы и годы, а на сборы меньше суток?

– Простите, но… Как с работой? И вообще, отчего такая спешность?

Жест Степаныча мне не нравится. Эдак командно, ручонкой прочь – иди, мол, не до тебя.

– На работе будут предупреждены. Почему спешность, узнаешь позже. Когда не сможешь проболтаться никому.

Ах, вот как? Набычиваюсь и не ухожу.

– Степень секретности такая, что если я узнаю, меня придётся немедленно расстрелять? Или, как говорят ФСБэшники, «перед прочтением сжечь»? А отправлять в Израиль с бухты барахты – нормально?

У Фёдора Степановича первый раз за эту встречу прорезается вполне человеческий тон, когда он произносит:

– Не хотел тебя пугать раньше времени. Чтоб спокойно простился с женой и сыном. Но если настаиваешь – слушай. Военному министру Алжира поступило предложение от Корпорации «Африк Спейс Текнолоджи» немедленно развернуть на побережье боевой комплекс, способный, во-первых, отразить ракетно-бомбовые удары США и американских союзников, во-вторых, утопить 6-й флот.

– Ай, молодца! Круче блефа никто не придумал?

– Боюсь, Гена, это не блеф. Положим, не все американские ракеты собьют или не все корабли пустят на дно. Хотя бы половину или треть. Значит, отсталая исламская страна способна дать отпор США в их попытке насаждения мира и демократии.

– И пусть! Давно пора.

– Я опять засомневался, стоит ли тебя отправлять. Как ты не понимаешь? Кризис выскочит за региональный уровень, начнётся такая эскалация, что не удивлюсь началу Третьей Мировой. В руках безответственных личностей находятся системы ПРО и ПВО, превосходящие не только нашу С-500, но и перспективную С-600.

В голосе разведчика сквозит неподдельное сожаление, что у «безответственных» есть эти технологии, а у ответственных патриотов России – увы. От услышанного моя голова идёт кругом, описывает полный поворот, на место не становится.

– Я, пиар-менеджер Сколково, еду в дремучую Центральноафриканскую Республику спасать американский флот?!

Если беда столь велика, а надежды возлагаются лишь на мою персону, миру пришёл конец. Окончательный конец на букву «здец», простите мой французский. Кстати, в Центральной Африке французский язык, кажется, государственный, без русских матерных вставок.

– Делаем всё, что в наших силах. Иди!

Тепловой удар по пути к машине, когда вынырнул из-под защиты кондиционеров, поражает меньше, чем нежданчик от Степаныча. Что делать-то?

Нервно курю. С мелким злорадством представляю прапорщика, увидевшего через наружные камеры наблюдения, что роняю пепел на идеально выметенные плиты. Их за такое дрючат, как в любой военизированной организации, а со штатского взятки гладки.

Не отвлекаться! Жизнь вкатилась в крутой поворот, а мысли бегут от проблемы, растекаются по мелочам. Бью себя ладонью по лбу.

Что делать, что делать… За меня решено! Остаётся лишь шепнуть жене: поменять сбережения в долларах на евро. Так, евро не годится, за зеленью вслед упадёт – никуда не денется, как и юань, рубль вообще ляжет пластом, разве что золотые слитки…

Решительно выбрасываю из головы мысленную кашу. Вот оно то самое, чего Степаныч боялся – запаникую и засвечусь суетой раньше времени. Хрен на них, пусть так и лежат в загашнике: двести долларов и пятьдесят тысяч рублей.

На следующее утро во Внуково получаю не звонок, а мессидж по вайберу с предложением купить газету в одном из киосков. Попутно обнаруживаю, что ни в Бен-Гурион, ни в другие аэропорты Израиля ближайших рейсов нет. Отправят с пересадкой, конспираторы хреновы? Обожаю. Особенно Франкфурт… Кто летал – поймёт. Сейчас, правда, пересадки сплошь через Стамбул.

В жёлтом до невозможности газетном выпуске чего-то такого, повествующего о происках инопланетян в том же многострадальном Алжире и предсказаниях экстрасенсов с видами на грядущие президентские выборы, очевидные по результату и для простого смертного, обнаруживаю плотный конверт. Если бы не десятки шпионских сериалов и не краткое знакомство с СВР, раскрыл бы его на месте, а так – топаю в туалет и запираюсь в кабинке. Надеюсь, с обычным обоснованием «в целях безопасности пассажиров» видеокамеры стоят везде, но не прямо над очком.

Та-ак. Первое впечатление, что из-за обилия агентурной работы они тупо перепутали конверт. При чём тут Никосия? Четыре звезды, олл инклюзив плюс дополнительный бонус – морская экскурсия по библейским местам. Будем считать, что до Тель-Авива просто нет билетов. Одно радует безмерно: между прибытием на Кипр и экскурсией два дня разбежки. Надеюсь, отель на первой линии? Как говорил Степаныч, за счёт федерального бюджета. Тем более, в конверте завалялась кредитка, вряд ли с щедрым, но хоть каким-то наполнением счёта.