Ответный удар. Дилогия

И я- не думая о том, что может быть граната — пинком вышиб дверь…

— Вакиф! Вакиф!

Комната. Простыня. Поставленные одна на одну парты — чтобы дать снайперу зону обстрела. Силуэт в черном…

— Вакиф! Вакиф вилла батух! [96]

Лазерный прицел — на черном силуэте. А глаза — отказываются верить в то, что видят. Слишком страшно это. Немыслимо страшно.

Винтовка. Похожая на те, которые применяются в соревнованиях по бенчресту. Массивный приклад, угловатое ложе, тяжелый ствол с большим титановым глушителем.

96

Стой, буду стрелять.

Это моя винтовка. Та самая, которую я хотел забрать домой как трофей.

Снайпер. Черная куртка, шапочка, скрывающая копну черных волос, обтягивающие ноги черные лосины.

Эта моя женщина. Та самая, которую я хотел забрать в Россию. Та, которая мне дороже всех, в этой ублюдочной стране.

Она — снайпер. Номер два — номер один, конечно же, Аль-Малик. Они задействовали чрезвычайную схему.

Только она — видела, что произошло с тем джипом в Ар-Рутбе, когда он завернул за угол — с того момента, как он завернул до того, как он вспыхнул. Только по ее словам — заключили, что Аль-Малик мертв, только она — могла подтвердить, что из машины никто не выскочил до того, как она взорвалась.

Она лежала, готовая стрелять.

— Черт возьми, вставай!

Две автоматные пули — выбили ножки у парты с одной стороны и ее ложе снайпера переносило. Она соскользнула с парты, на ней были стрелковые очки Wiley и стрелковые наушники. Она стояла передо мной, а я целился в нее. Без команды сняла наушники — а я не смог выстрелить.

— Зачем? — сказал я

— Ты не поймешь.

— Черт тебя возьми, зачем!!! — заорал я

— Я оставила диск… ты знаешь где. Там все сказано. Я не могу сказать тебе это в лицо.

Она почему то пошла к окну.

— Стой! — заорал я

Но было поздно…

Я не запомнил сам момент выстрела. Просто в какой-то момент — осознал, что лежу на полу. И она — тоже лежит на полу, и в воздухе — отчетливо пахнет кровью. Это бывает после серьезной перестрелки, когда кровь, выбитая пулями из тел — микрочастицы крови буквально висят в воздухе какое-то время. Но тут — был всего лишь один выстрел.

Я подполз к Амани. Пульса на шее не было, она была как кукла, у которой разом обрезали все ниточки. Я сунулся под куртку… пальцы погрузились в кровь, она была буквально растерзана высокоскоростной пулей крупного калибра, пробившей ее насквозь. Умерла — так и не успев ничего понять. И она знала, что будет — когда шла к окну.

Она хотела умереть.

Я обернулся. На стене — уродливый кратер, штукатурка и цемент — брызгами. Примерно прикинул, откуда стреляли — соединив прямой чертой то место, где стояла Амани и кратер на стене. Получалось — справа вверху.

Пальцами, испачканными кровью — я провел себе по лицу… сам не знаю, зачем. Потом — нащупал наушник, вложенный в ушную раковину, забрал его, вставил в свою. Забрал и наклеенный на горло микрофон — ей тоже не потребуется.

А вот мне он нужен…

И винтовка.

Винтовку — я зацепил с пола и стащил, просто разрушил ту пирамиду мебели до конца — и винтовка сама свалилась мне в руки. Тяжелая, в снаряженном состоянии — килограммов девятнадцать — двадцать…

— Салам, брат… — послышалось в наушнике — рад с тобой поговорить…

— Не брат ты мне…

— Мы с тобой братья… хоть ты этого и не хочешь. Мы родились на одной земле, в одной стране. Мы братья…

— У тебя больше нет страны, п… — сказал я — и ты сам так решил…

Я повернулся на бок и достал рацию, чтобы сообщить о происходящем.

— Хочешь меня убить, брат…

— Еще как хочу. Ты даже не представляешь, как…

— Тогда не вызывай свору. Не сообщай обо мне.

— Страшно…

— Нет просто интересно. Давай, установим правила.

— Да пошел ты.

Я почему то не включал рацию. Не сообщал ничего.

— Правила просты. Я прослушиваю эфир. Если я услышу тревогу — я ухожу. Позвонить по телефону ты не сможешь — сотовые отключены.

Это правда.

— Чего ты хочешь?

— Правды, брат. Только правды.

— Какая правда, потрох сучий. Ты убил ее. Я убью тебя. Вот и вся правда.

— Она сама этого захотела. Не хотела жить в том мире, который создаешь ты. И я — не хочу. Давай, попробуем выяснить, кто прав? Как в старые добрые времена. Один на один.

Я знал, что не справлюсь. Я просто хороший стрелок — а он снайпер. Я даже не помню наизусть поправки для своей винтовки — а вот он, я уверен, помнит. Мне никогда не выиграть эту дуэль. Но и уклониться от нее — я не могу.

И не хочу.

— Попробуй останови меня. У тебя винтовка и у меня тоже. У тебя хорошая винтовка, я держал ее в руках. Если поднимешь тревогу — я уйду. Но потом вернусь.

Да, он вернется. Я знал это. Единственный способ это остановить — разобраться с этим. Здесь и сейчас.

Но я не снайпер, а он — снайпер, и очень хороший. И что самое плохое — время тоже работает против меня и он это знает. Скоро — начнется. У него — винтовка какого-то крупного калибра, не меньше двенадцати и семи. Может, четырнадцать и пять или новый НАТОвский пятнадцать и пять. И скорее всего — компьютеризированный прицел типа Tracking point, [97] с которым не промахиваются. Он будет работать не менее чем с трех километров. Для меня такая дистанция — космос.

97

Американский компьютеризированный прицел, составляющий одно целое с винтовкой. Сайт tracking-point.com. Суть в следующем: прицел примерно соответствует прицелам на управляемом вооружении, он может захватывать цель и автоматически рассчитывать траекторию пули до нее. Спусковой крючок винтовки — встроен в схему, он электрический, пальцем на него нажимать не надо. Выстрел заключается в следующем: вы наводите винтовку на цель, нажимаете на красную кнопку на цевье рядом со спуском. В поле зрения прицела появляется сообщение — цель захвачена. Вы подтверждаете цель, после чего — винтовка сама производит выстрел тогда, когда полностью рассчитана вся баллистика. С этой винтовкой — даже малообученный стрелок может попадать в цель с полутора — двух километров. Минус этой системы — цена — на момент написания 27500 долларов в США

В чем я сильнее его?

На ближней дистанции — мы наверное равны, может, я даже сильнее. Он профессионал — но не имел возможность постоянно тренироваться, а я тренировался и тренируюсь часто и много. Вот только дистанция для выстрела — запредельная.

В чем еще?

Я умнее его. Да, черт возьми, умнее. Он фанатик — а умных фанатиков не бывает. Вера — совместима с хитростью, но не с умом. И еще: я могу вывести его из себя, а он меня — нет. А стрелок — должен сохранять ледяное спокойствие. С какой угодно навороченной винтовкой.

— Рискнешь?

— А нахрена? — сказал я, смещаясь к двери

— Ты не хочешь попробовать?

— Почему же, хочу. И попробую. Но только что это изменит.

Я выполз в коридор и только там встал. Надо найти позицию — неожиданную для него. По крайней мере, попробовать это сделать.

— … это ничего не изменит. Проиграл не ты, проиграли вы все. Кто бы из нас не умер сегодня — вы проиграли…

— Ошибаешься. Мы выиграли. Даже мы, русские выиграли. Уже выиграли. Хоть тебе этого и не понять.