Ответный уход
Шрифт:
Она, с виду вполне живая, захватила в плен его нынешнюю напарницу, и её тонкая рука сжимала бластер, направленный в голову Иры – Машт прекрасно знала, КАК убивать человека наверняка… Но Иван не замечал оружия, он сравнивал эту неожиданную вторженку с той Машт, которую он звал в ТЕХ своих снах. Он угадывал под облегающим лёгким комбинезоном абрис её грудей – вертикальную череду четырёх маленьких молочных желез с ослепительно-белыми сосочками. Выразительно гладил взглядом умопомрачительно длинные ноги, стройнее которых не встречается у женщин ни одной из гуманоидных рас. Проводил горящими глазами по узким, слабовыраженным бёдрам, по плавно изгибающейся осиной талии. Возвращался к заострённому сверху, похожему на перевёрнутое сердечко лицу. Он наизусть
Он должен, ДОЛЖЕН, обязательно должен пробиться сквозь силовую защиту и внушить Машт, что вожделеет, что не забывал её, что хочет её по-прежнему, как в те мгновения меж сном и явью, когда лишь её образ спасал его от отчаяния…
Маштарикс провела языком по внезапно пересохшим полным губам крупного рта. Веко её глаза дрогнуло, полуприкрылось. У Ивана ёкнуло сердце – неужели удалось хоть чуточку проколоть защиту?..
– Я так рад, что ты меня разыскала, Машт, я так хотел тебя видеть… Милая, как же тебе удалось доставить мне такую радость?
Маштарикс болезненно поморщилась, взгляд её вновь посуровел.
– Вас не ищет сейчас только ленивый или сочувствующий. Имеющий в Сети уши – да услышит, обладающий глазами – да увидит. Как мне сказали, сроду в Мирах Сети никого так не выпасали, как вас. Топот ваших преследователей грохочет по Вселенной – их тысячи… На вас шла самая настоящая травля. И нужно заметить, вы её вполне заслужили. Настоящее чудо, что вы не попались. Но никто не мог предположить, что вы почти год метались по Сети не по определённому маршруту, а просто так. Петляли, путали след, чтобы в итоге неожиданно спуртовать в мутированный мир и захватить имперское корыто…
Никомедка наступила левой ногой на затылок Иры, и перевела ствол бластера на Ивана.
– Мне повезло, что я попалась в поле зрения могущественной корпорации, которая опередила всех в погоне за вами. Их человек меня выхватил из-под носа родной организации и помог попасть по назначению. Он сказал, что лучшей кандидатуры они при всём желании не нашли бы, и что я очень вовремя добралась обратно в Сеть… Он прав. Не думаю, что в Сети найдётся другой, кто был бы тебе… ближе меня.
– Это имеет такое значение?
– Да. Человек сказал, что прорваться сюда вслед за тобой может только тот, кто ПРИВЯЗАН к тебе. Испытывает к тебе по-настоящему сильное чувство, неважно, положительное или отрицательное. Кому ты ЛИЧНО небезразличен до такой степени, что жизнь отдать не жаль за возможность встретиться с тобой. Мистика, в общем, но я поверила. И вот я здесь… Иначе быть не могло. Уж кто-кто, а я к тебе прикована ДВУМЯ цепями. Со знаком плюс и со знаком минус.
– Почему плюс, понимаю. Но откуда минус взялся?..
– Да уж, драгоценный мой командирчик, ты даже не понимаешь, сколько задолжал мне… Ладно, просвещу. Надо же приговорённому знать, за что его поклялись убить. Смерть за смерть. Ты убил моего напарника. Я поклялась отомстить. Ты ещё не забыл, герой-рыцарь, что такое партнёрский долг «чёрного шлема», работающего в спарке? Хотя какой ты «чёрный»… ты нарушил все без исключения клятвы и присяги, которые давал Безопасности.
Ствол бластера неотрывно смотрел в его лицо. Ствол не дрожал. Голос тоже. Уже НЕ.
– Кроме того, я должна убить эту земляшку. Это в счёт платы за то, что добрые люди мне помогли сюда попасть.
– Маштарикс подалась в киллеры… И кто же эти добрые люди, если не секрет? Кто нас заказал?
Никомедка не ответила.
– Но я стёрла бы её и по собственной инициативе. Сначала я подумала, что эта сучка… – глаз Маштарикс полыхнул ревнивой, чисто женской злобой, – просто одна из многих, необходимых мужчине, чтобы не было страшно спать одному. Просто очередная подстилка, которую ты таскаешь с собой. Хотя меня и удивило, что ты трахаешь её одну,
обходишься без стерео, на которое не согласилась в своё время я… Но потом я сообразила, что если ты обходишься единственной дыркой, значит, всё гораздо хуже. Любовь… уууу, не могу слышать этого гнусного эрсеровского словца! Ты так и не понял, что моей энергии хватило бы, чтобы заменить тебе двух, трёх, хоть дюжину… И вот зажатый комплексом вины бедняжка Айвен наконец-то СМОГ спать с единственной. Как давно ты позабыл меня, напарник?.. Она лучше меня? Она искуснее в постели? У неё слаще там намазано, командир?.. Или ответ в том, что она обладает главной ценностью, по определению отсутствующей у меня, грязной тяшки, презренной Иной? У неё есть бессмертная душа, на обладание которой ваш бог даровал права лишь потомкам землян?..От страстного, пропитанного ненавистью и одновременно исполненного отчаяния голоса у Ивана защемило под сердцем. Он провёл языком по своим, также враз пересохшим, губам. Он помнил всё. Оказывается, он никогда не забывал этот голос. Этот тембр просто однажды навсегда поселился в памяти, занял свою нишу, и вот сейчас воспоминание откликнулось, зашевелилось в ней. Причиняя боль. Он физически чувствовал на себе касания тонких, почти невесомых рук, которые – он помнил! – могли быть металлически-крепкими, а могли становиться волнующе-ласковыми… Вот они щекочуще провели пальчиками по шее. Вот утонули в волосах. Вот капля-касание поползла со лба по носу. Тёплая, как слезинка…
Он изо всех сил старался прогнать наваждение. Он беззвучно кричал сам себе: «Дурак! Не расслабляйся! Прошлое – миф! Созданная Иными ложная картина мира! Спасай себя и ту, кого любишь по-настоящему…», но ему не удавалось взять себя в руки, он поневоле расслаблялся. Уголки плотно сжатых губ неумолимо ползли в стороны, и от этого перекошенная линия рта напоминала то ли кривую улыбку, то ли гримасу боли. С усилием разлепив сросшиеся губы, он исторг:
– Машт, остынь… Ты же понимаешь, что твоя проблема не она, а я. Может быть, нам стоит выяснить наши отношения наедине? Предлагаю договор… Хоть ты и не дьявол, ставлю на кон свою душу, а это я могу предложить только человеку, в наличии у которого души не сомневаюсь…
Она недоверчиво, но неожиданно заинтересованно посмотрела ему в глаза. Всё-таки женщина, ЛЮБАЯ женщина ХОЧЕТ победить соперницу, отвоевать мужчину у другой…
Очень верный ход.
– Вот как? Зачем мне твоя душа… без тела? И как ты себе это представляешь?
– Офицерский Жребий. Ты упоминала традиции спецназа антиземов… я не всё забыл. Помнится, в легионе споры традиционно разрешаются с помощью жребия. Двое обозлённых людей, не знающих, что им делать со своей любовью и воспоминаниями о ней, могут ввериться судьбе. Машт, если ты действительно меня любила и любишь – докажи это… Будь сильнее меня и будь великодушнее. Выпадет твоя сторона монеты, получишь шанс исполнить клятву, данную напарнику, о котором я не знаю даже, когда ухитрился его убить, и кто он… Победишь, и у тебя появится возможность выбирать между любовью и ненавистью. Возьмёт верх ненависть – убьёшь меня, исполнишь клятву. Осилит любовь – попробуем всё начать сначала. Это достойная плата за неисполненную клятву. Я обещаю навсегда отказаться от этой женщины, забыть даже имя… У меня только одно условие – она должна жить. Ты отпустишь её. А разобраться с заказчиком, кто бы он ни был, вдвоём мы с тобой сумеем, напарница. Разве была в Сети лучшая спарка, чем наша?!
Голова Иры, припечатанная никомедкой к земле, чуть провернулась под подошвой сапога. Один только глаз смотрел на Ивана, но во взгляде читалось удивлённое ОЖИДАНИЕ. Казалось, она не верила своим ушам, и ждала, что он заберёт свои слова обратно, или скажет, что пошутил… Что она чувствует, что думает – не позволяла узнать проклятая экранирующая оболочка! Кто же «заказчик», кто сумел обеспечить спецназовку таким мощным спецоборудованием…
Неверный ход. Маштарикс не купилась на дешёвую провокацию. Она покачала головой и горько простонала: