Ответный уход
Шрифт:
… – Я помню, в начале осени где-то… – припоминая, задумчиво говорил Максим, поводя взглядом по индикаторам пультов, – это прорвалось на миг, но в полную силу. Какие-то смутные отзвуки и блики я улавливал ещё чуть ли не в прошлый Новый Год, а вот в сентябре первый раз услышал музыку и увидел формы. И слова эти всплыли вдруг, да так уверенно, будто я всю жизнь их девизом своим считал. Жизнь – дорога… Кстати, уже без пяти минут. – Взгляд дежурного оператора наткнулся на табло, показывающее универсальное сетевое время.
– Толпу втроём не одолеть, – сокрушённо вздохнула бывшая звёздная патрульная. Она-то знала, что говорит.
Сэра сидела в соседнем операторском кресле,
– Мочить его надо, – убеждённо повторил Лирой, – этот мелкий Чужак натворит делов, мало не покажется. А телохрана-таракана этого я на себя возьму! Ты мне только пару банок едкой гадости какой-нибудь дай, Сэра, у тебя же в лаборатории наверняка химии всякой навалом!
Он стоял между кресел и переводил взгляд с панелей управления телескопами на звёзды. И обратно. Словно прикидывал, какими средствами располагают и на помощь каких союзников могут рассчитывать трое землян, оказавшихся в непосредственной близости от одного из САМЫХ ГЛАВНЫХ ЧУЖАКОВ.
По всему выходило, что полагаться они могут только на собственные силы. Не дотянуться, не докричаться… Миры с миллионами городов и миллиардами людей оставались где-то там, в чёрной бездне. В которой бесследно утонула когда-то золотистая звёздочка – Родина всех землян.
Трое потомков землян смотрели сейчас в лицо Вселенной из этой точки. Всего лишь трое…
Белый снег, серый лёд,– вдруг тихонько запела Сэра Фозенблатт, поднимая лицо к бриллиантовым россыпям звёзд, на чёрном бархате Неба мерцающим над тремя головами. А ещё звёзды чем-то напоминали снежинки, что сыплются, сыплются, сыплются новогодней ночью на притихшую в ожидании (каким-то он будет, Наступающий?..) землю…
На растрескавшейся земле.– и уже на второй строке песню подхватил Максим Палиенко.
Лирой Аскаридис присоединился, начиная с третьей:
Одеялом лоскутным на ней —Город в дорожной петле.Песня «Последний Старт» была не единственной частицей наследия, которую чтили все потомки землян, независимо от ориентации.
А над городом плывут облака,Закрывая небесный свет.А над городом – жёлтый дым,Городу две тысячи лет,Прожитых под светом ЗвездыПо имени Солнце…Звёздный свет отражался в глазах, они поблёскивали на запрокинутых лицах. В эту минуту звёзд во Вселенной стало как минимум штук на шесть больше.
И две тысячи лет – война,Война без особых причин.Война – дело молодых,Лекарство против морщин.Красная, красная кровь —Через час уже просто земля,Через два на ней цветы и трава,Через три она снова жива,И согрета лучами ЗвездыПо имени Солнце…Негромко, чтобы не услышали враги, песню Виктора Цоя пели трое людей, которые не забыли великого прошлого своего человечества.
Которые, напротив, забыли о том, какое жалкое, ничтожное у него настоящее. И мы знаем, что так было всегда,Что Судьбою больше любим,Кто живет по законам другим,И кому умирать молодым.Он не помнит слово «да» и слово «нет»,Он не помнит ни чинов, ни имён.И способен дотянуться до звёзд,Не считая, что это сон,И упасть, опалённым ЗвездойПо имени Солнце…Потому что свято верили: будущему у ТАКОГО человечества обязательно БЫТЬ.
– Люди, а знаете, если наши уйдут, мы ведь останемся. Я так понимаю, что добраться в мир, где наших много, мы никак не успеваем. Да и тяшки нас могут не выпустить… – сказал Максим сородичам.
– А ты пра-ав, Макс… – задумчиво протянул Лирой. – Это что ж выходит, мы вроде…
– МЫ АРЬЕРГАРД, – твёрдо произнесла Сэра. – Простые люди тоже могут прикрыть со спины уходящее человечество. Не всё ж богам и героям этим заниматься.
– Это ты-то простая? – усмехнулся Лирой. – Ни за что не поверю. Сдаётся мне, в Патруле ты в далеко не детские игры игралась…
– За что и благодарна судьбе, – наклонила голову Сэра. – В решающий момент я далеко не беспомощна.
Она внимательно посмотрела в сторону входной арки. В проёме никого не было. Но это ещё не значило, что никто и не мог появиться…
– Народ, слушай сюда, – вмешался в диалог Максим. – Я только что уловил мысли этого половичка… Чтоб его на ремни порвало. Так вот, этот ирод додумался попытаться стереть к чертям тяшкиным все миры, заселённые нашими… и у него есть уже план. Вполне осуществимый, как я понимаю. Вы себе как хотите, а я этого козла плоского буду в расход пускать.
– А то, – согласился Лирой Аскаридис. – Он мне сразу не понравился, как только я его увидел и не знал ещё даже, что он собственной персоной главный патрульный гад.
– Всех командиров не перебьём, но хотя бы генералиссимуса – обязаны, – резюмировала Сэра Фозенблатт. – В противном случае нечего нам делать среди наших, даже если бы имелась возможность уйти вместе со всеми.
– Значит, приступаем к выработке плана действий. Сэра, у тебя в сумке шампанское звякает или?..
– Или. Шампанского пусть за помин наших душ выпьют те, кто уйдут.
– За помин пусть лучше выпьют водки, – поправил Максим. – А шампанское пьют за здравие…
– Ну, здравие – это уж точно не про нас, – решительно встал с кресла Лирой. – Сэра, давай вынимай свою бомбу. Минута всего до нового года осталась. Я бы хотел встретить его, держа в руках оружие. Говорят, как встретишь, так и проведёшь. Чего я себе и вам желаю в наступающем новом году, так это не остаться безоружными перед толпой до зубов вооружённых тяшек. Нас, арьергардных, маловато останется в самой гуще несметных врагов, но зато…
– Мы в тельняшках, – высказался Максим. – Так говорили мои прямые предки. А они знали толк в многотрудном искусстве выживания во враждебной среде обитания…
В эту секунду вдруг засветился проекционный объём дисплея коммуникационного терминала межгалактической компьютерной сети. Расположенный сбоку от большущей проекции звёздного неба, отображающей картину, снимаемую с лика космоса телескопами, смотрелся он несерьёзно, мизерно даже, но это ни в коей мере не умалило значение послания, которое было им доставлено РОВНО В ПОЛНОЧЬ.