Ответный выстрел Грача

Лакомб вздохнул, уселся в кресло и уставился на Обье. Он сразу понял, что у полковника очень большие полномочия, и что он прибыл издалека не просто так. Так же он понял, что разговор будет строго конфиденциальным и секретным до такой степени, что даже посол не должен при нём присутствовать. Поэтому ничего хорошего от этого разговора Жак не ждал.

– Для начала, один вопрос, – произнёс Обье, садясь за стол. – С чем связанно ваше решение оставить службу в армии.

– У меня на Москане семья, господин полковник, – ответил Жак. – Я не могу забрать её с собой во Францию. К тому же я веду здесь бизнес. По этим двум причинам я не хочу покидать Москану. Да и с метрополией меня давно уже ничего не связывает.

– Понимаю, – кивнул Обье. – Но, скажу вам откровенно, у нас по отношении к вам совершенно другие планы.

– Вот как! – удивился Лакомб.

– Да, лейтенант.

Хотя Жак очень натурально изобразил на лице изумление, на самом деле он уже догадался, что полковник прибыл из Парижа специально для того чтобы завербовать его.

– И так, господин лейтенант, у меня к вам есть предложение, – произнёс Обье.

– Слушаю вас.

– Официально вы увольняетесь с военной службы, но на самом деле будете работать на нас в качестве тайного агента. Ваше личное дело будет засекречено, и никто, кроме ограниченного круга лиц, не будет знать, что вы продолжите свою карьеру в разведке. У вас так же будет идти военный стаж, вы будете получать очередные звания и оклад в два раза больший чем получают обычные офицеры. Мы уходим из этой страны, но, сами понимаете, должны оставить здесь свои глаза и уши, чтобы быть в курсе происходящего на Москане. И, этими глазами и ушами будете вы, мсье Лакомб.

С этими словами полковник открыл чёрную папку, лежащую перед ним на столе и положил её перед Жаком. Потом он достал из кармана «Паркер» с золотым пером и протянул её Лакомбу.

– Вам надо подписать этот документ, и вы с этой минуты становитесь агентом секретной службы Франции, – почти торжественно сказал он.

Жак недолго подумал и покачал головой.

– Мне не очень нравится ваше предложение, господин полковник, – проговорил он. – Я, всё-таки хочу распрощаться с военной формой и впоследствии не иметь с вашей организацией никаких дел.

Обье вдруг перестал улыбаться и угрожающе прищурился.

– Хорошо, мсье Лакомб, – злобно сказал он. – Как говорится не получается по-хорошему – поступим, как всегда.

– На что вы намекаете? – спросил Жак.

– Недавно был убит главарь местной мафии Мишель Треми, – произнёс полковник. – Что вы об этом знаете?

– А вы?

– Я знаю, что в покушении на него было использовано оружие, похищенное с нашей военной базы, – Обье усмехнулся. – Это доказано экспертизой.

– Ну и что? – как можно равнодушнее ответил Лакомб.

– А то, мсье Удав (ведь вас так сейчас называют), что это оружие украли именно вы.

– А вы, господин полковник, уверенны в этом?

– На все сто процентов, – Обье опять усмехнулся. – Вы вывезли со склада четыре ящика оружия по поддельным документам. Оружие было старое, и вы надеялись, что его пропажу не заметят. Впрочем, всё так бы и получилось, если бы я не провёл собственное расследование. Сержант, выдавший вам ящики, дал показания и, кроме того, вас запомнили двое охранников. Если я дам ход этому делу, то вам не миновать пожизненного заключения. Так что выбор у вас невелик: либо работать на нас, либо в тюрьму.

Лакомб вздохнул и взял ручку из руки полковника.

– Покажите, где надо подписать.

– Вот здесь, – показал Обье. – Отныне во всех документах вы будете проходить под псевдонимом «Иностранец». Запомните это своё новое имя.

– Я запомню, – сказал Удав, подписывая бумагу.

5.Удав(продолжение)

Жизнь Жака почти не изменилась после того как из Москаны ушли французские войска. Он также, как и раньше занимался бизнесом, а его преступная империя постоянно росла. Он завладел всеми плантациями опиумного мака на острове и как следствие этого подмял под себя весь наркобизнес. Он уже задумывался над тем чтобы расширить производство опиума и выйти на внешний рынок, но тут неожиданно новый президент Москаны подписал соглашение с СССР о дружбе и сотрудничестве и на остров пришли русские.

Тогда Удав не на шутку испугался. Он думал, что коммунисты сразу его прижмут и посадят в тюрьму за его преступную деятельность. Он затаился, но время шло, а ничего не происходило. Русские появились здесь чтобы строить машиностроительный комбинат и не лезли во внутренние дела Москаны. Поэтому сюда приехали главным образом инженеры и строители, а военных было совсем мало. Правда они всё же построили военно-воздушную базу, но она была совсем небольшая и на ней базировались всего несколько вертолётов. Жак со временем успокоился, но расширять свой наркобизнес на всякий случай не стал.

Лакомб посылал в Париж отчёты один раз в месяц, так же как он делал тогда, когда ещё служил в армии. Но с приходом русских, полковник Обье стал требовать от него больше информации, и Жаку пришлось добывать её. Он посылал полковнику отчёты уже не один раз в месяц, а каждую неделю и иногда даже разговаривал с ним по телефону из посольства. Это отнимало много времени, но Жак ничего не мог поделать, и это его очень раздражало.

Так проходили месяцы и годы. Удав не замечал, как быстро течёт время. И поэтому не заметил, как на Москане подросло новое поколение местных бандитов. Они жаждали денег, но Лакомб держал весь преступный мир острова в ежовых рукавицах и никому не давал поднять голову. Молодые бандиты выполняли для него самую дешёвую работу. Долго так продолжаться не могло, и в один прекрасный солнечный день к нему заявился главарь местной молодёжной банды, чтобы поговорить.

Молодой испанец по имени Лопе, что в переводе означает волк, пришёл к нему прямо домой. Удав хотел приказать своей охране спустить его с лестницы, но в последний момент ему стало интересно, что ему хочет сказать этот щенок.

Двое охранников привели Лопе на широкий балкон дома Лакомба. Удав сидел за столом и завтракал, а за его спиной стоял Макс Груббер. Жак кинул взгляд на оборванного худого парня лет девятнадцати, стоявшего перед ним и усмехнулся. Он сразу вспомнил Мишеля Треми, когда-то так же пришедшего к нему, невольно сравнивая тот и этот визит, и сравнение было явно не в пользу Лопе.

– Быстро говори, что тебе надо и уходи, – произнёс Лакомб и глотнул кофе.

– Меня зовут Волк, – произнёс испанец.

– Я знаю кто ты такой! – рявкнул Жак. – Говори, зачем пришёл.

– Ты даже не предложишь мне сесть, Удав?

– Много чести! – Лакомб терял терпение. – Говори быстрее и проваливай!

– Не разговаривай со мной так! – вдруг воскликнул юноша. – Я здесь родился, а ты – чужак. Так что будь повежливее.

– Плевал я на то, кто и где родился! Чего ты хочешь!?

– Послушай, Удав, – сказал Лопе. – Я и мои люди выполняют твои мелкие поручения и получаем за это гроши. Мы готовы на большее. Поручи нам настоящее дело, чтобы мы смогли заработать, или отдай какой-нибудь район Россины. Мы уже устали жить в нищете.

– Это всё? – спросил Жак.

– Всё!

– Тогда послушай меня, – Лакомб поставил на стол чашку с кофе, которую до этого держал в руке. – Вы так же, как и раньше будете делать то что я вам скажу. До настоящего дела вы ещё не доросли, а делиться с вами чем-либо я не буду. Если вам это не нравится, то можете устраиваться работать на завод, который скоро построят русские. И не вздумайте что-то делать без моего ведома. Если ты всё понял, то я тебя больше не задерживаю.