Отвоюю её у друга
Шрифт:
Выходим из автомобиля, жму Гуру руку, обнимаю.
– На связи.
Когда я вошёл, в квартире было тихо. Любу обнаружил в зале. На столе стояли мятные конфеты, зеленые яблоки и бутылка колы, а девушка, бледная и уставшая, спала, зажав диванную подушечку между ног.
Присаживаюсь рядом, пальцами прикасаюсь ее волос. Ох не нравится мне она, очень не нравится в таком состоянии. И хотя доктор уверяет, что все в пределах нормы, я все же жутко переживаю. В последние недели старался ее не нервировать. Был рядом, старался узнать девчонку поближе. Узнал много интересного о ее огромной семье.
Пошевелилась и распахнула глаза, смотрит странно, а глаза заплаканные. Ну вот, накрутила себя. А говорила же утром, что все в норме.
– Ты с подушкой дралась? Твоя взяла? – взглядом указываю на побежденное чудовище между ног.
– Ой, - тут же смутилась и откинула подушку. Сразу переводит стрелки, - как всё прошло у вас?
– Жив, Сагалов не убил, но пытался испепелить взглядом. Можешь не переживать, я почти разведенный мужчина, - пытаюсь говорить как можно небрежнее, не хочу ее напрягать, - как сегодня малыши, сильно плохо?
– Это хорошо, живой отец детям нужен, - слабо улыбается.
– Малыши нормально. Я вроде тоже. Сегодня меньше рвёт.
Она садится и трет сонные глаза.
– Голодный? Кофе и покушать?
– Нормально, ты что-то ела? – подаю ей руку, помогаю подняться.
– Не нужно кодовых слов для рвоты, вот, пожалуйста, - слабо улыбается и поднимается на ноги, идёт на кухню.
Там сразу включает кофе машину и делает два кофе. Как-то сказала, что кофе это единственный запах, от которого ее не тошнит. Там точно мои дети.
Достает из холодильника тарелку с бутербродами и ставит передо мной, сама садится напротив со своей чашкой.
– Ну говори, почему глаза красные, - пристально изучаю ее лицо, пусть не думает, что меня просто обмануть.
– Я спала, - отвечает уклончиво и делает глоток кофе.
– Ешь. Я хотя бы посмотрю, как едят, раз сама не могу.
Да я реально проголодался, только сейчас учуял не только аромат кофе, но и еды. Беру бутерброд и жадно кусаю его.
– Черт, я готов душу продать за кусок аппетитной, - вовремя поднимаю глаза на Любу, черт, чуть не ляпнул о куске отбивнухи с картошкой пюре.
Уже лишний раз боюсь что-то сказать, жаль ее.
– Чем будем маяться, кстати, я у тебя надолго, черт,- кусок буженины падает на стол, сверху капля соуса.
Как дебил испачкался, облизываю с пальца соус и смотрю на Любу.
Девчонка вдруг громко всхлипывает на всю кухню и бурчит:
– Прости, я не могу, - встаёт на ноги и убегает вглубь квартиры.
Ого. Да что такое. Бросаю недоеденный буреброд, мою руки и только потом иду следом. Сидит в гостиной и обнимает подушку.
– Ты не рада, что я буду у тебя?
– Не в этом дело, - досадливо говорит, качает головой.
– Я не умею читать мысли, и не люблю, когда крадут мое время недомолвками, поэтому колись.
Присаживаюсь рядом и обнимаю ее, целую в висок.
– Я чувствую себя странно, - выдаёт несчастным голосом девочка.
– Просто потерпи, девочка, конечно утешение ну так себе, но вспомни, что говорит твой доктор,
это временно.Поворачивает ко мне внезапно сердитый взгляд, сверкает глазами и ничего не говорит, просто опаляет взглядом.
Кладу руку ей на живот, лбом прикасаюсь к ее виску.
– Чшшш, а то исперелишь меня своим огненным взглядом.
– Не надо трогать, - щетинится от прикосновения, - особенно там.
– Да что случилось?
– дернулся я, а внутри похолодело, - если плохое самочувствие, то мы срочно к доктору.
– Я секса хочу, - выдаёт совсем поникшим голосом.
– Проснулась и не могу перестать об этом думать. Это ужасно.
– Приехали, нам нельзя, я не хочу, чтобы эти бойцы пострадали, женщина.
Встаю с дивана и смотрю на несчастную Любу. В самом деле, что она творит?
– Нам?
– Поднимает взгляд.
– Вам-то понятно, вы жену свою забыть не можете до сих пор.
– Не начинай, ты знала, что я люблю ее.
– Я не говорю о любви. Забудь.
– Давай поговорим, достаточно, наелся недомолвок. Я тебе давно говорил, что нужно стараться говорить то, что тебя волнует. Это не срашно, правда же? Не такой я уже властный доминат, каким кажусь на первый взгляд. Я обычный домашний увалень.
Улыбаюсь и присаживаюсь обратно.
– Я всё сказала уже. Я возбуждена. Мне врач ничего не запрещал, ты был там, ты все слышал. Никто не просит тебя любить меня, ты и в первый раз называл меня Стасей. Не глухая, помню.
– Почему тогда не прогнала?
– Не хотела.
– Если честно, то я уже не знаю, что можно с женщиной беременной, а что нельзя, - смеюсь и прижимаюсь губами к ее шее, все такая же вкусная, как и тогда.
Сколько у нее живу, но ни разу не было мысли к ней пристать, все ковырялся в себе, в своей голове, своих тараканах, на работе Гуру помогал. Возвращался заебаный в хлам. А дома уютно и тепло.
– Если в этот раз ты постараешься не рисковать быть застреленным, думаю, все остальные риски озвучат врачи, - бурчит, но когда я прижимаюсь губами к ее шее затихает, а потом протяжно стонет. Громко. Страстно. Вздрагивает от желания.
– Трахну, - хрипло на ухо.
– Уж надеюсь, - выдыхает и выгибается, готовая отдаваться.
Сучка малолетняя, бьёт по самому больному. И стонет так протяжно, что я весь уже на взводе. Запомнила первый секс однозначно.
Встаю с дивана и поднимаю малышку, подхватываю ее на руки и несу в ее спальню. Да у нее здесь комфортно. Глазею как дикарь на красивое постельное белье. И когда только успела окультурить эту комнатушку. Я здесь был только один раз, ещё как подбирал квартиру.
Ставлю Любу у кровати и неторопливо расстегиваю ей пуговки тонкого халатика. Черт, забыл, какая у нее полная грудь и темные соски.
– Почему лифчик не носишь?
– слетает дурное с губ, пока пальцы не прикасаются к влажной промежности. Да она течет, мать ее.
– Кому он нужен дома? - недоуменно спрашивает, будто я глупость спросил.
Ее руки тянутся к моему торсу. Она скользнула под рубашку, нежные пальчики заскользили по напряжённому прессу. С ее губ слетел ещё стон. Громкий и жаркий. Блядь, так красиво стонет, что я от одних ее стонов кончу.