Отзвуки родины

— Да, Гельмут, теперь могу, потому что знаю, что ты всю жизнь будешь решителен и тверд и на тебя можно положиться!

В конце концов старый барон Мансфельд оказался прав со своим духовным завещанием: те, чьих судьбу он хотел соединить, действительно нашли свое счастье. Но у них не было времени насладиться им: Гельмут, едва успев запечатлеть горячий поцелуй на устах своей невесты, с сожалением выпустил ее из объятий. Его место было там, где каждую минуту могли появиться приближавшиеся датчане.

Он вышел с Элеонорой из зала, но их снова задержали: по лестнице, в сопровождении Евы и Лоренца, спускалась баронесса.

— Бабушка, что тебе надо здесь? Отчего ты не осталась у себя в комнате? — поспешив ей навстречу, воскликнул Гельмут.

Баронесса Мансфельд со слезами на глазах простерла к нему руки.

— Я хотела еще раз увидеть тебя. Второй раз я отправляю тебя туда, где подстерегает опасность. Гельмут, прошу тебя…

— Успокойся, успокойся, бабушка! — стал он уговаривать ее. — Сейчас еще ничего не предвидится; сначала датчане, во всяком случае, предложат сдать им замок добровольно. А теперь пусти меня; меня ждут на моем посту.

Он мягко, но решительно высвободился из объятий старушки и хотел идти.

В этот миг Отто протолкался вперед и, едва переведя дух, воскликнул ликующим тоном:

— Ура! Вот они и здесь!

Баронесса, с упреком взглянув на мальчика, страдальчески поникла головой.

— Отто, как тебе не стыдно с такой радостью встречать неприятеля!

— Кто говорит о неприятеле, бабушка? Да вы послушайте: разве когда-нибудь датчане так возвещают о своем приходе?

Совсем близко слышались сигнальные рожки приближавшихся солдат; однако это были совершенно иные звуки, чем те, к которым привыкли за долгое пребывание датчан. Все прислушивались, затаив дыхание.

— Господи, да ведь это… — изумленно воскликнул Гельмут.

— Прусские сигналы! — радостно докончила Элеонора.

— Ну, конечно! — ликовал Отто. — Это Фриц со своим полком!

— Фриц? — повторила Ева, и в ее возгласе послышалась скрытая радость.

Но старая баронесса недоверчиво покачала головой.

— Не может быть! Отто, ты ошибаешься и вводишь нас в заблуждение.

— Ну, бабушка, мне-то ты можешь поверить, я знаю наверное! — воскликнул юноша, бросаясь к ней на грудь. — Сейчас они открывают ворота, мне необходимо присутствовать при этом! Я должен первым встретить Фрица!

Он бросился вниз по лестнице, Гельмут — за ним, а старая баронесса словно онемела от радости и страха; Ева поспешила к своей подруге.

— Нора, возможно ли это? Фриц со своим полком?

Элеонора хотела ответить, как вдруг Лоренц изо всей силы бросил свой почтенный, до сих пор с таким страхом и опаской оберегаемый мушкетон и, подняв руки, воскликнул:

— Слава Богу! Теперь нам больше не нужно это смертоносное оружие!

Во дворе замка между тем раздавались радостные возгласы. В тот миг, как в приближавшихся солдатах узнали спешивших на помощь друзей, опасность и заботы были забыты. Все бросились к заграждениям, спеша разрушить с таким трудом возведенные баррикады. Открылись широкие решетчатые ворота, и Отто действительно выбежал первым приветствовать капитана Горста, шедшего во главе своего полка.

— Вот и мы! — обратился Горст к Арнульфу Янсену, протягивая ему руку. — Мы пришли как раз вовремя!

Янсен с чувством ответил на его рукопожатие.

— Да, капитан. А мы приняли вас за наступающих датчан.

— Ну, едва лишь они увидят нас, как повернут назад! — заметил Горст и обратился к подходившему Гельмуту: — Я уже слышал, барон, что вы — комендант вашего замка; поэтому я прошу вас как товарища и друга разместить меня и моих людей.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — пригласил Гельмут.

Действительно, редко какая просьба исполнялась с большей готовностью, чем эта, редко предлагалось помещение с большим удовольствием, чем в данном случае.

Обширный, обычно тихий двор замка едва мог вместить прибывшее подкрепление. Радостный гул носился в воздухе — гул, вовсе не похожий на тот, который раздавался здесь утром.

Горст с Гельмутом, Арнульфом и Отто, ни на шаг не отступавшим от капитана, вошел в замок, где его ожидало множество сюрпризов. Он надеялся, конечно, найти здесь еще и Элеонору с баронессой, но рядом с двумя дамами, ожидавшими его на площадке лестницы, показалась белокурая головка, и два голубых глаза радостно приветствовали его.

— Ева! — воскликнул капитан, и в его тоне было столько восторженной страсти, что это превзошло все ожидания маленькой, романтичной Евы, и, забыв об опекуне, своей ненависти к пруссакам, даже о присутствии посторонних, она бросилась к капитану с возгласом:

— Фриц!

— Вот это я называю счастьем! — промолвил Горст, бурно обнимая ее. — Из-за этого стоило идти в дождь и непогоду!

— Но, Фриц, откуда вы явились так неожиданно? — спросила его баронесса Мансфельд.

Горст изумленно взглянул на нее и повторил, не выпуская Евы:

— Неожиданно?

— Конечно, — вмешался Гельмут. — Какой счастливой случайности мы обязаны вашим внезапным и очень своевременным появлением?

— Это вовсе не случайность, барон. Мы прибыли сюда, чтобы оказать вам помощь.

— Вам стало известно, что мы нуждаемся в вашей помощи? Но это известие никак не могло достичь вас!

— И все-таки достигло. Я внезапно получил приказ немедленно направиться к замку, чтобы освободить от военного суда предводителя шлезвигского крестьянства Арнульфа Янсена; еще до вечера нам следовало быть на месте. У Янсена я и без того в долгу; таким образом мы спешили изо всех сил и весь путь прошли за три часа.

— Это совершенно непонятно, — недоумевал Арнульф. — Кто это мог оказать нам столь необходимую услугу?

— Я! — раздался за ним торжествующий голос, и Отто, до сих пор державшийся в стороне и с затаенным восторгом слушавший Горста, с гордым достоинством вышел вперед.

— Отто… ты? — послышались изумленные восклицания.

— Да, милый Гельмут, я, твой маленький брат, которого ты хотел разложить на школьном столе для порки. Пока вы спорили о том, как вам удержать замок до прихода наших войск, я прямо привел наших друзей сюда. Ну, что, вы теперь будете отсылать меня наблюдать погоду?

Он с высоко поднятой головой встал пред сестрой, которая теперь разгадала, наконец, причину его таинственного исчезновения.

— Но ведь не мог же ты за такое короткое время сходить туда и обратно? — недоумевала Элеонора.

— По суше, конечно, нет, но в шлюпке, прямо через бухту, до передовых постов я добрался меньше чем в час.

— В такую бурю ты был на море? — ужаснулась баронесса Мансфельд.

— Да, бабушка! Я, правда, поспорил с бурей, но зато вовремя попал к коменданту. Он — старый полковой товарищ моего отца, и я знал, что он выслушает меня. Я изложил ему все наши обстоятельства, и он уверил меня, что сейчас же пришлет помощь. Что ты скажешь на это, Фриц?