Out of afterlife

Девушка безучастно смотрела на происходящее. Смотрела, как корчится от боли парень, как ярость искажает лицо Вааса, стоит ему услышать о сестре, как тут же гнев в глазах меняется на что-то иное: внутреннюю боль, которую он скрывает ото всех, а потом и вовсе на безразличие.

— Третья, тебя учили убивать? — Ваас наконец удостоил её взглядом. Пленник никуда не денется. Сейчас он не опаснее котёнка: истощенный и изнеможенный, едва не теряет сознание от боли.

Третья молчала.

— Интересно, — Ваас снова ткнул в пленника ножом, однако скорее чтобы припугнуть, потому что лезвие в плоть вошло разве что самым кончиком. — Этот Марио меня обидел. Я вот всё думаю, как его за это наказать. Никому не нравится, когда над ним смеются, верно, amigo? Ну, что глазёнки свои пучишь? Ну, сдохнешь скоро, чего такую трагедию ломать?

— Пожалуйста... — пленник едва не плакал. — За меня заплатят выкуп... Не убивайте меня... Пожалуйста... Умоляю вас!

— Заткнись, pedazo de mierda*! Есть такие оскорбления, Марио, которые можно смыть только кровью, — Ваас встал и хорошенько пнул пленника в плечо так, что тот повалился на бок и свернулся в клубок. – Да и чего ты разнылся? Сам говорил, что сидишь и подыхаешь тут. Неужто передумал, amigo?

— Пожалуйста... Пожалуйста... — повторял, словно молитву, парень.

— И верёвки нет. Блять, как грустно-то... Мне становится всё грустнее и грустнее, Марио. Я уже не понимаю: это не мой день или не твой день? Наверно, мы с тобой по уши в этом дерьме, да, Марио? — Ваас достал из кармана пачку сигарет, но они были насквозь мокрые. Пират расстроено отбросил их в сторону. — Ёбаный дождь. Ёбаный остров. Ёбаный Хойт. Эээ... Принцесса, ты куда собралась? Я не говорил про тебя ничего такого, чтобы ты обижалась!

Третья зачем-то направилась в сторону джунглей. Через минуту она вернулась с довольно длинной лианой, которую протянула пирату.

— Предлагаешь этим его связать вместо верёвки? — Ваас одобрительно хмыкнул. — Молодцом, котелок всё же варит иногда. Ну, начинай, посмотрим, на что ты годишься.

Девушка стояла, просто держа импровизацию верёвки. Длилось это молчание и бездействие, наверное, минуту.

— Бля... Не, Марио, это точно пиздец, — командир устало провёл рукой по ирокезу. — Вот ты говоришь, у тебя проблемы... Ну какие у тебя, блять, проблемы? Вот моя головная боль! Вот она, стоит и тупит, блять.

Пленник смотрел на этих двоих, широко распахнув глаза, и ничего не понимал. Оно и логично: дичь в положение дел не посвящали. Третью до сих пор не подпускали даже к заложникам в клетках, а этот вообще сбежал до её приезда. Не будет же ему Ваас открытку слать попугаем, мол “приходи, у нас тут очень важный эксперимент проходит, будет весело. Целую в лобик. Твой В.М.”.

— Свяжи его как-нибудь оригинально для начала, только не придуши ненароком. Мы будем выбивать из него всё говно, — наконец сформулировал свой план Ваас.

Третья взялась за дело так резво, что со стороны это скорее напоминало работу паука, чем человека. Через пять минут пленник мычал что-то нечленораздельное, но его рот был заткнут куском лианы.

— Это что за содомия такая? — Ваас заинтересованно посмотрел на результаты работы.

— Ходзёдзюцу — японская техника связывания. Могу перевязать, будут связаны только два больших пальца рук и то за спиной, — отрапортовала Третья. — Использую шнурки от берцев. По длине хватить должно.

— У тебя есть вкус к извращениям, я оценил, — Монтенегро обошёл лежащего ничком парня. — Но для меня как-то слишком. Парни бы оценили, наверно, кто мальчиков любит. Может, их пригласим? Тут не далеко.

Девушка снова замолчала. Видимо, вопросы у неё автоматически в голове делились на те, на которые отвечать обязательно, и на те, которые можно или нужно игнорировать.

— Ладно, Марио, напрыгался. Ты у нас весь такой аппетитный, начнём нашу небольшую дискуссию, а то, боюсь, я не удержусь, — Ваас схватил пленника за шкирку и подтащил обратно к дереву. — Что бы нам с тобой интересного сделать?

Тот продолжал мычать, однако на этот раз начал еще и дёргаться, пытаясь высвободиться из пут лианы и цепкой хватки Вааса. Для полноты картины Третьей оставалось грустно так махать рукой, прощаясь с парнем. Какой финт выкинет пират, оставалось тайной для всех присутствующих, включая самого Вааса: он предпочитал импровизировать.

— Запомни что я тебе скажу, милая моя, — Ваас обернулся на Третью. — Свою работу надо любить. Надо всё делать от чистого сердца, тогда и результат будет что надо. Улыбайся, Третья.

Девушка склонила голову набок, словно понимала, о чём вообще речь.

— Улыбайся, я тебе говорю, — заорал пират. — Что тут все такие грустные, блять!

Профессор Фун Ко и его ассистент Майкл Кармон хватились пропажи Вааса и своего дорогого, в прямом смысле этого слова, образца достаточно поздно. Примерно через два часа. По рации на связь они не выходили. Потом и вовсе выяснилось, что рация Третьей лежит на столе командира. Прощальной записки эти двое тоже не оставили.

Фун Ко, словно раненый зверёк, метался по базе, несмотря на дождь. В конце концов, он не выдержал и нашёл Митча, который был несколько больше знаком с делами своего начальника, а также, как выяснилось, из-за лени Вааса был вынужден копаться в медицинской карте объекта. Сомнительно, конечно, что он вообще понял хотя бы половину из того, что там было написано, но всё же.

— Где Монтенегро? — завопил с порога мокрый до нитки Фун Ко таким голосом, словно его резали.

Митч от неожиданности чуть не выронил бутылку с каким-то пойлом. Он вяло играл в карты с парочкой других пиратов, но, по всей видимости, погода больше располагала ко сну, чем к такому сомнительному веселью, поэтому всё это плавно скатывалось в очередную попойку.

— Стучать, блять, не учили? — рыкнул он в ответ. — Чокнутый узкоглазый. Не знаю я, где он, блять.

— Объект ушла с ним? — Фун Ко с невиданной для его лет скоростью подпрыгнул к амбалу и схватил его за грудки. — Где объект? Вы знаете, сколько он стоит? Вы столько за всю жизнь в вашей паршивой дыре не заработаете!!!

— Отвали от меня, псих конченый, — Митч попробовал как можно осторожнее, в его понимании, конечно, отцепить от себя обезумевшего профессора, который уже изо всех своих старческих сил тряс пирата так, словно тот мог что-то знать, но тщательно это скрывал. Сидящие по соседству пираты тихонько ржали, наблюдая за этими двумя.

Более-менее выпутав руку, Митч взял рацию.

— Кто видел Вааса, парни?

Эфир с секунду молчал, потом начались какие-то переговоры, по большей части состоящие из мата или истеричного хихиканья.

— Ушли, блять, в закат, — хихикнул кто-то.

— Да, в джунгли ушли, куроёбиться, — юморнул второй.

— Почему куроёбиться? — не понял третий.

— Ну, у этой сучки мозгов, как у курицы, — ответил шутник.

За стеной раздался чей-то дружный хохот, по всей видимости, там также проходила импровизированная вечеринка “мокрые красные майки 2011”.

Фун Ко схватился за голову.

— Боже, за что мне это всё. Я же просил господина Мина о нормальной команде, а не этом цирке шапито, — зашептал он, пытаясь совладать со стрессом, внезапно навалившимся а него.

Митч с секунду посмотрел на ученого, потом молча толкнул его локтем под рёбра и протянул бутылку с пойлом. Тот, не глядя, отхлебнул прямо из горла, поморщился и снова отхлебнул.

— Ладно, парни, а теперь серьезно, бля. Где Ваас и эта дурочка? — спросил он по рации, пока профессор запивал своё горе низкосортным алкоголем.