Овчарка Рой. Овчарка Рой и девятый "В"
Шрифт:
Одним-единственным рывком Рой освободился от Райкку. И не успела собака-медвежатница снова схватить его, как челюсти Роя сомкнулись на ее загривке.
Райкку издала вой, перешедший затем в пронзительный визг.
Рой тряс грузную собаку-медвежатницу, словно пустую наволочку. Он встал над Райкку, отпустил ее загривок и принялся кусать ее бока и спину.
Томи уже собирался остановить Роя, как все неожиданно кончилось. Собака-медвежатница легла на спину и жалобно завизжала. Рой отступил назад.
— Господи боже, неужто она убила нашу Райкку? — послышался голос жены Халонена.
— Она
Райкку, жалобно скуля, поднялась на лапы. Томи показалось, что собака наполовину уменьшилась в размерах, когда понуро побрела мимо них к своим воротам, округлая, словно согнутая в подкову, покорно виляя хвостом и льстиво изгибаясь всем телом в сторону Роя.
Подрядчик открыл ворота.
— А не слишком ли опасно, когда такая собака свободно разгуливает на воле? — проговорил он. — Или, может, нам следует завести собаку еще больше?
— Заведи носорога или крокодилл, тогда будешь уверен, что твой любимец не даст себя в обиду, — заметил мужчина, стоявший на другой стороне улицы. — Райкку-то, видать, совсем слаба перед настоящей собакой!
Райкку взвизгнула, когда нога хозяина швырнула ее во двор. Не желая слушать пересуды о собачьей драке, Томи вместе с Роем, не задерживаясь, двинулся дальше. В конце улицы, раздав два десятка реклам, он оглянулся и увидел, что все уже скрылись в своих домах.
Глава восьмая
СЕРЫЙ «ПИКАП»
На опушке рощи Томи осмотрел раны, полученные Роем.
— Дела твои не так уж плохи, — утешал он Роя, у которого только на морде остались следы зубов Райкку. — Когда вернемся домой, зайдем к Саариненам, и Марке полечит рану, идет?
Рекламы оставалось разнести лишь по этой улице — вдоль опушки, где дома стояли только на одной стороне. Ну, это минутное дело.
Реклам у него было еще более двадцати штук. Их Томи собирался вернуть Хокканену, придя за следующей порцией. Может быть, торговец по числу оставшихся реклам проверяет, насколько добросовестно Томи работает.
У Томи живот подводило с голоду. Но он не думал о еде. Чем ближе подходили они к дому, тем сильнее угнетала Томи мысль, которую он старательно гнал прочь: телефонные звонки.
Человек, унизившийся до угроз матери по телефону, безусловно, дергал за верную нитку. Хотя отец и позволил пока держать собаку, судьба Роя все еще не была решена окончательно. Мать Томи была отнюдь не в восторге от идеи завести собаку. Поэтому неизвестный, звонивший по телефону, мог добиться своего. Нервы матери могли не выдержать.
Томи считал, что мальчишки из домов-башен, скорее всего, напали бы в открытую. Он и помыслить не мог, чтобы Яксю, Копонен или кто другой пошел на такое дело. К тому же голос в трубке принадлежал не мальчишке. Это был взрослый.
Человеком, звонившим по телефону, скорее всего, был мужчина с ружьем — Ярвинен. Может быть, эта война с собакой задела его самолюбие, и теперь он способен на что угодно.
«От человека можно ждать всего, — говаривал дедушка Жестянщик. — Когда ему придется туго, он может оказаться и мышью, и львом. С Лункреени был однажды прямо-таки невероятный
случай. Помнится, как-то раз в Марселе мы зашли вечером в таверну и пропустили пару рюмок. Тут приходят девять человек с какого-то судна и…»В этом месте рассказа бабушка Жестянщица всегда начинала умерять пыл рассказчика. Она говорила, что все, наверное, было наоборот: рюмок — девять, а людей — двое.
Во всяком случае, Томи усвоил одно: если человек впадает в отчаяние или становится всеобщим посмешищем, то он может совершенно измениться. Если мужчина с ружьем попал на зубок мальчишкам из-за своей неудачной охоты на собаку, он теперь способен мстить и таким образом.
Томи задумчиво смотрел на овчарку. Рой то забегал вперед, то отставал, смотря по тому, куда манили его запахи дороги.
«Я не намерен расставаться с Роем: теперь уже слишком поздно. Я привязался к нему, как будто сам его вырастил. И потом куда его девать?»
Томи звонил в полицию. Там держат собаку трое суток. Затем, если владелец не забирает ее, собаку либо усыпляют, либо отдают в какую-нибудь хорошую семью, где любят животных.
Для Томи, пожалуй, было бы даже лучше, если бы Роя усыпили. Ему не хотелось увидеть Роя чужой собакой.
Они подходили к дому. Рой бежал по левой стороне дороги, останавливался, чтобы оглянуться назад, и, когда видел, что Томи приближается, продолжал свой путь.
Компания ребят с Окраины завернула во двор Хурскайнена.
— У нас тренировка в шесть на спортплощадке. Ты придешь играть? — окликнули они Томи.
— Могу, — ответил он.
— Так не забудь, а то команда будет неполная.
Пойти с ними не помешает. Он стал слишком редко видеться с друзьями — не потому, что не любил их. Просто он читал больше других и на рыбалку любил ходить в одиночестве. Если же отправлялись всем скопом, из этого ничего не получалось. Поэтому летом Томи общался с друзьями гораздо реже. Зимой же, когда не было ни прогулок в одиночку, ни рыбалки, все собирались вместе. Теперь его приятели рассеялись по всей Финляндии, а некоторые даже уехали за границу.
Когда Томи повернул от ворот дома Хурскайнена, он увидел за два перекрестка впереди длинный автомобиль типа «пикап». Машина тронулась с места. Свет закатного солнца сверкал на ее ветровом стекле. Томи удивила та бешеная скорость, какую сразу набрал автомобиль. Он вилял из стороны в сторону, его колеса взметали к небу фонтаны песка и пыли, камни так и барабанили в днище.
За рулем сидел какой-то сумасшедший, не иначе!
Автомобиль ничуть не сбавил скорость, приближаясь к перекрестку. Если бы справа из-за угла выехал другой автомобиль, авария была бы неизбежна.
А если бы на перекресток вышел маленький ребенок?!
И Томи подумал о Сату. Лишь бы эта взбалмошная малышка не выбежала сейчас на дорогу!
Однако автомобиль благополучно проскочил мимо их ворот и дома Саариненов. Теперь он двигался все с той скоростью, но ровнее, полностью подчиняясь воле водителя.
Томи взглянул на Роя. Собака бежала впереди него по правой стороне дороги после проверки очередного столба. Она что-то разнюхивала под аккуратно подстриженными кустами дома Маттилы.