Овладеть тобой

О том, что переговоры прошли успешно говорю очень спокойно, и без эмоций. Не лезут никакие положительные эмоции на фоне того, что он переживает сейчас о своем сыне.

– О Тиме есть какие-либо новости?
– Спрашиваю аккуратно. И не потому, что мне любопытно. Чтобы как-то поддержать морально. Я представить не могу через что он сейчас проходит. Хочется выразить слова поддержки, но я не знаю как это сделать так, чтобы звучало все искренне.

Самое сложное это говорить, когда хочется просто обнять.

– Удалось определить местоположение его мобильного, - судя по голосу, почему-то это не радует, а наоборот напрягает Климова.

– И... где он находится?

В ответ только тяжелый вздох доносится, а потом:

– Извини, мне нужно ответить на входящий по другому телефону...

Подслушать пусть и таким образом сказанное Климовым, является единственной возможностью для меня узнать хоть какие-то новости.

Артём вряд ли будет откровенничать со мной, вполне возможно, что отделается какими-то общими фразами. И все же мне захотелось узнать, как дела обстоят с Тимом. Что известно? Что удалось найти, восстановить? И, самое главное, как мне вести себя с ним дальше?

– Вы что-то узнали? – Артём не просто спрашивает, а требовательно кричит.

На моё счастье, он видимо сидит в каком-то кабинете, а не идёт по улице, поэтому и слышимость достаточно хорошая. В таких случаях я даже по интонации могу предположить, новость, которую ему говорят хорошая или плохая.

И сейчас я не уверена.

Слишком без эмоционально отвечает ему собеседник. И сделать хоть какие-либо выводы я могу только со слов и ответов Климова.

– Нашли его? – Мужчина почти кричит. И за этим следует длительная пауза. Во всяком случае, она мне кажется именно такой. И что-то мне подсказывает, что у Артёма в этот момент перед глазами проходит если не вся жизнь, то большая часть жизни, – я жду ответа! Быстрее.

Ожидание заставляет нервничать не только меня. Мне почему-то даже кажется, что воздух накалился везде. По ту и эту сторону телефона. В той и этой стране.

– Уверены, что это он? – то ли требовательно, то ли выдохнув, произносит Артём, – я сейчас приеду. Просто скажите мне куда.

Я безумно бы хотела узнать обо всём том, что происходит дальше, но мне не дано. Я даже вопросы не успеваю задать, как Климов кладет трубку телефона. Сбрасывает наш вызов.

Перезвонить я не решаюсь. Боюсь, что не вовремя. Боюсь, что своими вопросами могу причинить неудобства. Сделать ещё хуже.

Я ведь хотела рассказать ему как прошла встреча, что мне удалось заключить контракт с иностранцами. Климову это сейчас не нужно, совершенно не интересно. Не так интересно, как местоположение собственного сына.

Так как я человек ответственный, поставить в известность руководство – это моя задача.

Я оказываюсь в офисе примерно через полчаса после того, как закончилась встреча и направляюсь прямиком в кабинет Олега.

Стучусь, и когда мне позволяет войти внутрь, я останавливаюсь в центре комнаты. Его рабочий кабинет огромен, поэтому я не уверена, что Олег вообще слышал, что я сюда действительно вошла.

Он ведь даже ухом не повел, и даже в мою сторону не посмотрел.

– Ты мне что-то хотела сказать?
– не поднимая головы, спрашивает мужчина. Нет, все-таки все слышал и все заметил. Какое-то у него наигранное поведение, но я все равно это вижу и правильно понимаю.

– Да, – киваю и мнусь, словно я сделала что-то не так. Хотя на самом деле я провела очень прибыльные переговоры, которые закончились подписанием очень выгодного соглашения, - переговоры закончились и...

– И что с того? – спрашивает Олег. Наконец откладывает на стол ручку и пристально на меня смотрит. Это напоминает какое-то испытание или психологический тест. Выдержи взгляд называется.

– Я заключила эту сделку. Они будут нашими партнёрами, - я едва сдерживаю улыбку, потому что это чуть ли не единственная возможность обрадоваться среди последних новостей.

– Что ты сделала? – я готова поспорить, что этот ответ он надеялся услышать меньше всего. Столько удивления было в этих в глазах, что мне словами подобное сложно передать.

– Я вижу, что Климов успел в тебе за несколько дней разглядеть не огранённый алмаз. Я знаю, что он очень долго работал над этим проектом, поэтому он просто обязан был быть успешным. Но это только в том случае если любое взаимодействие с той фирмой, будет идти через Артема. А тут ты... Видимо, я тебя недооценил...

Что он приказывал мне делать с таким откровением? Радоваться или смеяться?

– Наверное, – я выслушала все его речи и решилась высказаться только под конец монолога.

– Лучше ситуацию недооценить, чем переоценить, – на этой фразе Олег встал с места с хищной улыбкой мартовского кота, в душе моей словно что-то похолодело.

– Полностью с вами согласна, – меня что-то смущает все то, что происходит сейчас в этом кабинете, – можно мне идти? Такие незапланированные поручения очень сильно выбивают меня из моего рабочего графика.

– Конечно, ты можешь идти, - сунув в руки в карманы, проговорил Олег, – а вообще на сегодня, ты может быть свободна. Считаю, что ты заслужила небольшой бонус от компании.

– Чем?

– Лояльностью и преданностью, - мужчина усмехается мне так, что я одного хочу. Спросить его что он делал? И на что рассчитывал, когда мне подмигивал так, словно у него тик начался.

Выйдя из кабинета Олега, я все еще прибывала в шоке. Очень хотелось верить в то, что мужчина таким образом шутил или вгонял меня в краску.

Никак не хотелось принимать все его жесты за какие-то намеки или знаки внимания.

Зайдя в уборную, я умылась прохладной водой и посмотрев на свое отражение в зеркале разозлилась.

У меня в глаза читалось то, что я хочу открыть сумочку, достать телефон, который я специально поставила на беззвучный режим, и посмотреть не звонил ли мне Артем. Или хотя бы может быть написал сообщение?

Какой же дурой я себя чувствовала в этот момент. Я ведь специально убрала звук, чтобы лелеять надежду, что сейчас я разблокирую экран и там будет от него пропущенный.

Но конечно же от Артема ничего не было.

И злиться я могла только на себя. Как и раньше я придумывала то, чего не было. Как и раньше я ждала от него того, что он мне не обещал и не должен был делать.

Я разрешила себе поверить в то, что что-то будет по-другому или вообще в то, что что-то будет. И сейчас я могла за это все злиться только на себя саму.

Взяв себя в руки, я вышла из уборной и направилась на свое рабочее место. Так как меня отпустили пораньше, я могла без всяких угрызений совести воспользоваться этим предложением.