Овладевая судьбой

Он везде, он повсюду. Его руки, ноги, губы, его тепло. Билл мягко смазывает меня там, а я дергаюсь. Дергаюсь от каждого его прикосновения. Мычу и извиваюсь под ним, желая уже быстрее покончить со всем этим.

Билл не сделает мне больно. Не сделает. Не сделает, я ведь знаю.

Он шепчет мне что-то на ухо, будто напевает песню о своей неистощимой любви. Но мне все равно не комфортно под ним. Я и не знаю, откуда у меня столько сил, столько выдержки не отталкивать его. Пусть он и ласкает меня, но полностью расслабиться я так и не смог…

А когда он начал входить в меня, ведь даже не пробовал растянуть меня. Я не чувствовал боли, но и тех приятных ощущений я тоже не испытывал. Мне было не комфортно. Но Билл не останавливался. И я рад этому. Пусть наслаждается… Хоть кто-то из нас. Ему нравится, я вижу, как блестят его глаза.

Сейчас я отчетливо понимаю, что безумно люблю его, потому что я бы не сделал ничего подобного больше ни для кого. Только для этого лохматого брюнета. Только для него…

***

Avt ©

Билл снова и снова пытался взяться за скопившиеся заказы. Теперь, когда он отгрохал себе хорошую мастерскую прямо в новой квартире, ему было немного сложно сочетать работу с ремонтом. Да, он сам водрузил на свои хрупкие плечи ремонт, но он и подумать не мог, что Том будет его ТАК торопить. А Эртройт будто нарочно начинал каждое утро с заветного «КОГДА?». Комнат в квартире было предостаточно, и для всех Билл сам придумывал интерьер, расцветку, для некоторых комнат даже сам рисовал мебель и заказывал ее.

– Чего думаешь?
– Том подошел к парню сзади, обнял его со спины.
– Не получается?
– он смотрел на зарисовку Билла на бумаге в клетку и на пустой лист для рисования.

– Ты знаешь, - трется щекой о его щеку, - просто я не могу сосредоточиться, - смотрит в его глаза, - я думаю о нас с тобой, и у меня даже круг нарисовать не получается.

– Может, стоит нарисовать нас с тобой?
– Том мягко кусает его за щеку.
– Или меня, нарисуй меня?

– Обнаженного?
– Билл мягко улыбается.
– Давай нарисую тебя голого? Давай, я нарисую твое тело? Серию картин с твоим обнаженным телом?
– у него аж глаза загорелись.
– А на выставке ты продемонстрируешь всем свою красоту?

– Я стеснительный, - смеется, - да и тело мое не настолько идеальное, чтобы я демонстрировал его кому-то…

– Не идеальное, правда… - ласкается губами о его губы, - но самое красивое, Том. А потом я продам эти картины и хоть как-то расплачусь с тобой за эту удивительную мастерскую…

– Дурак, - разворачивает его к себе и прячет в своих объятиях,- какой же ты дурак...
– целует в висок, - но я согласен позировать тебе, только если никто кроме нас двоих не будет знать об этом. О том, что это я на этих картинах…

– Как только я разберусь с заказами и другими работами, мы обязательно возьмемся за твое красивое тело… - в подтверждении своих слов он лапает Тома за задницу.

– Билли… - тяжело дышит в его шею, - я люблю тебя, я так тебя люблю…

– Щекотно… - смеется и отталкивает парня, - Том, ну, хватит…

– Завтра на работу, не хочу… - утыкается носом в плечо друга, - не хочу…

– Чего ты ноешь?

– Опять эти заказчики, которые и не знают, чего они хотят. Целая куча документов, несколько тысяч подписей… ооо…

Звонок в дверь, оба вздрогнули. Ведь они не ждали гостей, ведь у них пока нет общих друзей или вообще людей, которые бы, зная об их отношениях, были желанными гостями в их доме.

– Иди, открывай, - кивнул Билл, - если что, я тут буду…

Том кивнул, поцеловал любимого в щеку, хорошенько обслюнявив ее, за что и получил тычок локтем под ребра. Эртройт с довольной рожей, довольной, потому что напакостил, шел к двери. Он ждал кого угодно только не…

– Мама?
– Том смотрел в глаза женщины.

– Томас, у меня к тебе серьезный разговор, - она прошла в коридор, - и я хочу посмотреть твою новую квартиру. А еще мне птичка на хвосте принесла весть, что ты не один тут живешь… -

«Вот бы этой птичке лапки в жопку засунуть и головешку свернуть!» подумал Том и, все-таки закрыв дверь за матерью, побрел в гостиную.

– Так с кем ты живешь?
– задала вопрос в лоб, когда Том появился на пороге гостиной.

– С тараканами… - усаживается в кресло.

– Я не разрешала тебе садиться!
– Том недовольно выдохнул и поднялся со старенького кресла мешка, темно-коричневого цвета.
– И я у тебя серьезно спрашиваю, с кем ты живешь?

– Мам, один я живу… - отводит взгляд в сторону.

– А ты так и не научился врать, - довольно хмыкает женщина, - стоишь тут как провинившийся ученик, милый, кто она?

– Мам, а как мне стоять? И вообще, почему я должен стоять в собственной гостиной?
– пролепетал он, хотя ему показалось, что он-то как раз говорит уверенно и с вызовом.

– Хорошо, - недолго подумав, ответила она, - садись!
– Том уселся в кресло.
– Раз не хочешь говорить о хорошем, поговорим о важном…

– Что случилось?
– Том был доволен, что мать так просто отступила от темы.

– Тебя ищет Алоис, - Том дернулся от ее делового и холодного тона, в нем не слышалось ни капли волнения. Это звучало как приговор.

– Откуда ты знаешь?

– Я много чего знаю, Томас. Не думай, что я не в курсе твоей жизни, - хитро улыбнулась, а у Тома появилось ощущение, что она точно все знает о его вредном принце.
– Так вот, Алоис ищет тебя…