Овладевая судьбой

Замолкаю, гляжу на друга, тот кивает. И я вижу, что он, в принципе, верит в мои слова, но до сих пор следит за нашими взглядами. И он ничего не отвечает на мою речь.

Сейчас мы стоим у работ молодого художника Ника Ло, парень, блондин, нарисовал свою девушку во время секса... Он толкает речь о том, что все в этом мире подчиненно только сексуальному желанию и удовлетворению этого желания. Это является основой всего и только в этом кроется правда. По виду он какой-то заносчивый и мелкопакостный человек, по любому это не его девушка, а какая-нибудь натурщица.

Далее была девушка, она рисовала ступни людей. Каждую черточку и трещину. Алиса Мерти рассказывала нам о том, что мир это ничто, главные чувства сокрыты в мелочах. И каждая черточка на каждом из рисунков, о, боже, приглядитесь, это же так чувственно. Бред. Многие из гостей выставки хмыкают и как-то недоверчиво, скорее даже скептически, слушают девушку. Ну, а что, идея не плохая, но рисовать чьи-то ступни? Нет, ни за что.

Дальше была девушка с ярко-зеленными волосами, вся такая яркая и неформальная какая-то. Она говорила о том, что чувства кроются в цветах, чем ярче, тем чувственнее. Яркие пятна, больше похожие на плохую копию теста Роршаха, располагались аж на трех огромных листах. Может быть, она в чем-то права, но... не знаю... меня не зацепило.

Затем был мужчина в возрасте. Он начал свой рассказ о том, что дар рисования у него появился, когда его домашние пираньи откусили четыре пальца его правой руки. Кстати, теперь он рисует исключительно руки, четко прорисовывая каждую линию и черточку на коже, каждую пору и отражая это все в цвете. Такое ощущение, что все художники рисуют то, чего им не хватает. И он нам «пел» о том, что вся эмоциональность кроется в руках, а не в словах, не в интонации голоса. Ведь дела мы делаем руками, а слова ничто - пыль. Мужик по ходу спятил.

Я не сразу понял, почему Джордж и другие ахнули. А Джордж еще и хорошенько локтем мне в ребра заехал, видимо от нахлынувших чувств не рассчитав силы:

– Говоришь, между вами ничего не было?

Хмурюсь, глядя на друга... но не долго... перевожу взгляд на следующего художника и его картины.

ОХУЕТЬ!

Bill ©

Вот и все. Я ко всем чертям забыл все слова. И в толпе из почти пятидесяти человек я вижу только его ошалелые глаза. Он узнал. Узнал. Но понял ли?

– Дамы и господа, тема нашей выставки: «Измученные чувствами». На моих работах изображен один и тот же человек. Это молодой парень, это портрет, это портрет его рук, его глаз. Для меня, когда мы говорим о чувствах, не имеет значение цвет, не имеет значения рисовать какую-то часть тела или просто круги на воде. Для меня важно другое, чтобы вы увидели в этих черно-белых и серых тонах, истинные чувства этого человека, и мои чувства к нему... чувства не существуют отдельно от души человека.

Выдыхаю. Я сказал не то, что хотел. Я сказал это не так, как репетировал. И реакция зрителей мне не понятна, они перешептываются, они разглядывают меня и картины. А я встречаюсь взглядом с Оливером, он жестами меня просит рассказать о картине «Секунды доверия» или «Секунды веры». Киваю и продолжаю. Стягиваю черную ткань с последнего своего шедевра...

– Основа моей коллекции, ее вершина и ее сердце, «Секунды доверия».

И замолкаю. Встречаюсь взглядом с Томом. Что же ты, Том, это была наша осень...

Tom ©

Я помню этот момент. Я помню, как мне было хорошо с ним. Я помню, как я вдруг захотел лечь именно так. Как сейчас изображено на его работе. Его оголенный живот, мои обнаженные плечи и умиротворенное лицо, наших тел не видно, лишь мои плечи. Утыкаюсь лицом в его пупок, я помню его запах. До дрожи. Что же ты делаешь, дрянь?!

– Говоришь, ничего не было?

Голос Джорджа. Что же ты Билли так конкретно меня спалил?

– Не сейчас.- Даже не гляжу в его сторону.

– Вот как заговорил...

– А теперь переходим к следующему художнику...
– говорит парень, что начинал выставку. Группа двигается дальше, люди обходят меня, а я стою на месте. И он стоит. Чертов мальчишка.

Avt ©

Оставшись наедине у картин, что соединяли их сейчас, они еще несколько минут молчали. Том, немного отошедший от шока, приблизился ближе к рисункам, начал подробнее рассматривать их. А Билл стоял и рассматривал Тома, будто сравнивая с тем, что было нарисовано на его собственных работах.

– Меня никто и никогда не рисовал...- Том наконец-таки отлип от картин, глядя на художника,- только Джордж, когда-то давно, еще в университете. Но по-моему он жопой рисовал, потому что вообще было не похоже...- поджал губы, пряча руки в карманах.

Несколько секунд тишины, и Билл ее нарушает:

– Твой друг на многое способен.- Немного загадочный тон.

– Да.- Сделал несколько шагов по направлению к парню, они стояли рядом с жемчужиной коллекции,- я хочу себе эту картину...

– Она твоя.- Улыбнулся.

Том потупил взгляд, чуть мотая головой:

– Подпишешь ее для меня?

– И что на ней писать?

– Ну, Тому от Билла, например. У меня с фантазией туго...

– Зато твой друг ею блещет...- вздохнул.

– Билл, я понимаю, что я выгляжу сейчас как полный идиот, понимаю, что я уже не раз тебе это предлагал. И я клянусь, я бы никогда не стал доставать тебя снова, если бы не эти картины. Но...- поднял глаза на брюнета, но тот не дал ему договорить:

– Давай вместе прогуляемся после выставки, а?

Том тихо рассмеялся, кивнул:

– Тогда увидимся, пойду, вон друг уже обыскался меня.

– Конечно, иди.

– И если я пропущу презентации других художников, то, как я определю лучшие работы?

Билл рассмеялся в голос:

– Лучшая будет висеть на стене в твоей спальне. Иди уже...

Том нагнал своего друга и его знакомую. Конечно, Джордж не удержался от колкого комментария: