Овладевая судьбой

Том стирает улыбку со своего лица, он спокоен и открыт.

– Я же уже не раз говорил, что я буду любить в тебе все...

Сказал, а теперь затыкает меня. Поцелуем. У меня мурашки от этой фразы. Несколько слов, которые, в принципе ничего не значат. Но, Боже мой, он говорит это так нежно и трепетно, что рычать от счастья хочется.

– Идем спать, - говорю ему в голову, пальцами разминая его затылок, - кому-то завтра еще тяжелые сумки таскать...

– Я уверен, что ты отлично справишься с этим делом, Билл!

– смеется.

– Эй, - вгрызаюсь в его нижнюю губу, - кто мой мужчина?

– Даже не знаю...

– Видимо твой сосед...
– сказал без задней мысли, а Том погрустнел и резко нахмурился.

– Билл...
– утыкается лицом в мою шею. Вот я идиот. Его последняя девушка изменяла ему с его соседом...

– Прости, Том. Ты мой мужчина, - целую его в висок, - и я не посмею изменять тебе. И ты будешь носить мои сумки, понял?

Он не отвечает лишь накрывает меня своим телом. Обнимаю его. Он дрожит. Мой хороший. Мой мужчина. Вожу кончиком носа по его ушку, кусаю его мочку, облизываю его шею, оставляю мокрые дорожки.

– Я безобидный, Билл, - он смотрит мне в глаза, - я никогда не ударю тебя, ни за измену, ни за злое слово, - говорит, а мне его становится жалко, хотя, конечно, так не должно быть, - я не герой и мне порой не хватает смелости. Я могу сказать лишь одно, рядом с тобой я буду храбрым. И я буду защищать тебя до конца... Даже если ты меня предашь...

Хмурюсь и хлопаю его ладонью по плечу:

– Хватит, Том!
– он виновато улыбается, хватает мою ладонь, целует мои пальчики, - я выбрал тебя и мне плевать. На все. Я обещаю, в нашей истории не будет измен и предательства.

– Я верю...

А дальше мы все-таки добираемся до кровати. Сладкий сон, здравствуй.

***

Tom ©

Я минут десять назад вернулся с улицы, где гулял со Скотти, а заодно и купил кое-что для моего сони. Билл в душе, когда я пришел, кровать пустовала, а из ванной комнаты доносились звуки воды.

Разливаю кофе по кружкам, опускаю на стол тарелки с яичницей. Улыбаюсь, как сладко пахнет кофе. И даже снежный дождь за окном сегодня какой-то приятный, отдает свежестью. Насыпаю Скотти корма в его миску, меняю воду. Нужно признать, что пес недоволен, он сегодня спал в гостиной, когда обычно спит в моей пустующей кровати.

– Ммм, - приятный голос, - как вкусно пахнет, - оборачиваюсь к моему мальчику.

– Ты красивый, когда мокрый, - такое ощущение, что он натянул мою серую майку на совершенно мокрое тело. И теперь я отчетливо вижу, как ткань в некоторых местах прилипает к телу. А еще, его стоящие соски...

– Да ты, что...
– подходит ко мне, обнимает за плечи.

– Очень...

– утыкаюсь носом в его влажную кожу, - мне нравится твой естественный запах.
– Кончиком носа провожу по его длинной шее, целую его за ушком. Мой. Ладонями прохожусь по его обнаженным ножкам, задираю полы майки, которая почти до колен ему, открываю его пах, смотрю на его спокойно лежащий член, хороший такой, нежная кожица...

Указательным пальцем провожу по его яичкам, улыбаюсь, он там чист, побрит, и, я уверен, что пахнет очень вкусно. Облизываюсь, мои пальцы скользят по его члену, тот почти не реагирует. Спрятанная под тонкой кожицей головка. Задираю футболку до пупка, пальцами скольжу по его бедренным косточкам, и снова вниз, по гладкому лобку, мягкому члену, к расслабленным яичкам.

– Ну, хватит...
– он берет мою ладонь в свои руки, - давай завтракать, у нас сегодня много дел. Оливер уже звонил, просил скорее заехать за собаками...

– Хорошо, - отпускаю его, усаживаюсь на высокий стул, - значит, сначала заедем за собаками, да?

– Да, а потом на квартиру...

Как-то быстро яичница заканчивается, очень хочется еще. И откуда такой голод? Но ладно, вечером нормально поедим. Брюнет принимается за кофе, когда на стол перед ним ложатся несколько пакетиков с мармеладными конфетками, тот улыбается как ребенок, тянется через всю столешницу, целует меня в нос.

Дальше мы мотаемся по квартире, спотыкаясь о чемоданы и сумки, которые до сих пор так и не разобрали с поездки. Собирались мы довольно быстро и почти без последствий. Не считая пары тарелок, что мы разбили, когда в порыве страсти я усадил своего парня на столешницу. Меня аж трясло всего от желания взять его, поиметь хорошенько, облизать всего...

Но гребаные тарелки заставили нас очнуться. И мы сорвались с места и бросились дальше собираться. В итоге, около трех часов дня мы уже были у дома друга Билла, Оливера. Каулитц сам сходил за собаками.

А в квартире Билла пахло сыростью и чем-то стухшим. По-моему, даже собаки поморщились.

– Твою мать...
– Билл ахнул, когда он уезжал, то не удосужился избавиться от всех продуктов, которые сейчас и воняли.
– Вот же идиот!
– причитает он, когда я уже начал доставать мусорные пакеты и выкидывать тухлые булочки и фрукты.

– А я тебе всегда об этом говорил, - но друг, видимо, не оценил моей шутки, не ответил и принялся намывать посуду. Вижу, что он недоволен, поэтому и не лезу. Пусть отойдет и успокоится.

В итоге, он сам ко мне подошел, обнял.

– Я нервничаю, - говорит, сам в пальцах мнет мои волосы, - это так ново для меня...

– А каково мне?
– прижимаюсь губами к его виску.

– Да, уж...

– Я ведь никогда... Ты ведь первый... И... Мне тоже страшно...

– Все, милый, - целует меня, - давай уже закончим все это...