Озарение
Шрифт:
— То есть, хочешь сказать, что я сейчас у тебя на втором плане? — спросила Дана.
Юлий кивнул головой.
— Именно так. Мне нравится, что ты все быстро схватываешь.
— Я могу и обидится.
— Глупо, мы же едва знакомы. К тому же ждать осталось совсем недолго.
— Ждать, чего?
Юлий кивнул на приближающегося к ним с подносом официанта.
— Что переместишься на первый план. Сразу же, как поем.
— Придется набраться терпения, — хмыкнула Дана. Ей вдруг очень понравился их диалог.
Юлий на время еды, в самом деле, забыл про нее. По тому, как он быстро ел, Дана видела,
Юлий кончил есть и откинулся на спинку стула.
— Вот теперь можно и заняться другим, — сказал он.
— И чем же?
— Ни чем, а кем. Тобой.
— Я польщена, — с иронией произнесла Дана. Но она действительно обрадовалась. — А можно узнать, как ты оказался в этом заведении?
— Да, без проблем. Провожал девушку, она где-то тут рядом живет, думал, останусь у нее на ночь, потрахаюсь вдосталь, а она взяла и прокатила. Представляешь?
— Представляю. Получается, ты не удовлетворенный. — Такая откровенность в первую минуту удивила Дану, но неожиданно ей понравилось, что он не стесняется говорить ни о своем проколе, ни о своих желаниях. — И как ты собираешься удовлетворить свое желание?
— С тобой трахнуться. Я рад, что она мне отказала. Ты посимпатичней будешь.
— Ты уверен? — насмешливо скривила губы Дана. На самом деле, она была польщена.
— Докладываю, у меня сто процентное зрение, недавно проверял. И я вижу, что ты намного симпатичней. Так что я нисколько не прогадал, что не удалось с той потрахаться.
— Если мне память не изменяет, ни о чем таком мы не договаривались, — заметила Дана.
— Так, договоримся, — уверено проговорил Юлий.
Ушедшие на перерыв музыканты вновь появились на сцене, и по ресторану во всю мощь колонок загрохотала музыка.
— Пойдем танцевать, — пригласил Юлий.
— Пойдем, — согласилась Дана.
Следующие полчаса они непрерывно танцевали. Юлий оказался прекрасным партнером, чувство ритма у него явно было врожденным, к тому же он обладал богатой фантазией, и Дана получала огромное удовольствие от танцев с ним. И когда зазвучала, наконец, медленная мелодия, она прижалась к нему всем телом. И ощутила, как откликнулось на это ее телодвижение мужское естество его партнера.
Вспыхнувшее желание было таким сильным, что оно буквально терзало ее тело.
— Хочу с тобой трахаться, — прошептала она ему на ухо.
Юлий посмотрел на нее и кивнул головой, словно тем самым подтверждая, что ничего другого он и не ждал.
— У тебя место есть? — спросил он.
— Да.
— Тогда чего мы тут делаем, — произнес он. — Пойдем.
— Сначала надо расплатиться, — засмеялась Дана. Эта его готовность откликнуться на ее порыв, ее жутко возбуждала.
— Постой тут, — сказал Юлий.
Он направился к обслуживающему их официанту, что-то ему сказал, услышал ответ, достал их кармана купюры и вложил в ему ладонь. Затем Юлий похлопал его по плечу и направился к Дане, довольно бесцеремонно расталкивая танцующих.
— Я заплатил за нас двоих. Идем, — схватил Юлий Дану за руку.
Вместе они вышли на улицу. Послу душного ресторана здесь было особенно приятно.
— Далеко идти? — поинтересовался Юлий.
— Десять минут.
— Это хорошо. Больше бы я не выдержал?
— А что тогда бы было?
— Трахнул
тебя где-нибудь здесь.— У тебя был такой опыт?
Юлий удивленно покосился на нее.
— Конечно. А у тебя что не было?
— На улице — нет.
— Хочешь, сейчас появится.
Дана на мгновение задумалась: а не стоит ли, в самом деле, обогатиться таким опытом?
— Как-нибудь в другой раз, — отказалась она.
— Не пожалеешь?
— Пойму со временем. А ты не боишься с первой встречной?
— Для этого есть презерватив. Слышала о таком?
— Что-то слышала. А если его нет?
— У меня всегда есть. Надо быть готовым к любым неожиданностям.
— Ты предусмотрительный.
— Просто не хочу подохнуть от СПИДа. Как-то не привлекает.
— Меня — тоже.
— Значит, останемся живы, — констатировал Юлий. — Далеко еще?
— Пришли. Вот мой подъезд.
Юлий оглядел обычный панельный дом.
— Как ты живешь в таком убожестве? Терпеть не могу эти безликие дома.
— Ты пришел сюда трахаться или обсуждать архитектуру? — Дана открыла ключом дверь в подъезд. — Ты идешь?
25
Дана нисколько не сомневалась, что едва за ними закроется дверь ее квартиры-студии, как они тут же бросятся в объятия друг друга. Но события неожиданно для нее стали развиваться по другому сценарию. Юлий, завидев картины, стал их рассматривать. Причем, так глубоко ушел в это свое занятие, что Дане стало казаться, что он напрочь забыл о том, что она находится рядом и ждет от него совсем других действий.
Юлий внимательно разглядывал полотна, некоторым он посвящал всего несколько мгновений, перед другими стоял довольно долго. Дана, как привязанная следовала за ним от картины к картине, при этом ее нетерпение возрастало в геометрической прогрессии. Вот она уж не ожидала, что он такой большой любитель живописи; по нему этого не скажешь.
Внезапно он резко обернулся к ней.
— Твои? — спросил он.
— Мои, — ответила Дана.
— Художница?
— Да.
— Понятно.
— Что тебе понятно? — не без раздражения поинтересовалась она.
— Твой стиль, твоя манера…
— Не понравилось?
— Почему же, одна картина понравилась.
Дану захлестнула обида — тоже мне знаток.
— И какая же?
Юлий показал рукой на одно полотно. Это была даже не картина, а скорей этюд к ней. Дана написала его после посещения мастерской Нефедова под мощным воздействием его творчества. То был скорей просто некий порыв, который вдруг возник в ней, и которой она зафиксировала на холсте. Она и сама точно не представляла, что хотела изобразить, это были неясные даже не образы, а скорей цветовые гаммы, которые казались сами ложились на холст.
Весь ее порыв длился не больше часа, он выдохся так же внезапно, как и возник. И больше она к этой работе не только не возвращалась, но даже не смотрела на нее. Прислонила обратной стороной к стенке — и забыла о ней. Удивительно, как он ее нашел и разглядел.
Дана даже забыла на время о сексе, о котором беспрерывно думала с момента своего знакомства с Юлием. Ее заинтересовало, почему из всех картин он обратил внимание именно на эту, которая к тому же представляла собой всего лишь набросок? В этом, по ее мнению заключался какой-то непонятный парадокс.