Озарение

Юлий снова покосился на нее.

— Так-то оно так, но я бы хотел, хотя бы немного в него заглянуть. В последнее время я понял, что находиться в полной неизвестности тягостно.

— А я не хочу. Еще недавно возможно и хотела, а сейчас нет.

— Что же изменило твой взгляд?

— Чем меньше знаешь, тем больше надеешься. Заглянешь, а вдруг там все плохо. Что тогда?

— М-да, — промычал Юлий, — в этом есть свой резон. Даже не знаешь, что лучше.

— Лучшее сейчас то, что мы с тобой пришли. Помнишь, здесь я живу.

— Дом помню, — сообщил Юлий. — Заходим в подъезд.

Дана наблюдала за тем, как снова осваивается он в ее квартире. На этот раз ее картины его совсем не заинтересовали, он не только ничего не спросил о том, есть ли у нее новые работы, но даже не смотрел в стороны ее полотен. Он сел на стул и вытянул вперед свои длинные ноги.

— А хорошо тут у тебя, — нежданно произнес он.

— Хорошо? — изумилась Данаю. — Ты в правду так считаешь? — Она была уверенна, что ее квартира-мастерская ничего кроме отторжения вызывать не может. И давно мечтала при первом же удобно случае ее покинуть. Только пока он никак не представлялся.

— Зачем мне врать? — пожал плечами Юлий. — Я бы тут согласился некоторое время пожить.

Возможно, это не самая плохая идея, пронеслось в голове Даны. Она села ему на колени и запустила ладонь в его густую шевелюру. Она отлично помнила, какие шелковистые у него волосы. Они ничуть не изменились.

Юлий улыбнулся и сжал рукой ее грудь. Внезапно на Дану, словно ураган, налетело сильнейшее вожделение. Она впилась губами в рот Юлия.

Все начиналось столь же прекрасно, как и тогда, все обещало упоительный секс, которые закончится тем же, — она снова окажется среди тех фантастических образов и картин, поразивших ее тогда до глубины души. И она сделает все возможное, чтобы это сейчас случилось.

Дана стала расстегивать рубашку Юлия, раздвинула ее полы и прильнула губами к его груди. Языком провела по соскам и стала спускаться ниже. Она уже плохо соображала, весь мир отодвинулся куда-то в сторону, а его место целиком заняло мужское тело.

Дана встала с его колен, заставила встать со стула и Юлия и начала раздевать. Если во время первого их соития ведущую роль в этой партии играл он, то теперь инициатива полностью принадлежала ей. И она не желала ее упускать — вдруг он сделает что-то не то.

Голым он оказался великолепным, она наслаждалась обнаженным видом его торса, и от этого ее тело вибрировало от нарастающего желания все сильней. Дана не стала дожидаться, когда он ее разденет, а с невероятной быстротой сбросила одежду сама.

Они повалились на постель. Дана ласкала партнера со жгучим нетерпением ожидая, когда ее захлестнет столь долгожданный оргазм.

Юлий внезапно оказался на ней и одним мощным толчком вошел в ее лоно. Горячий поток внутри него начал стремительно расширяться, орошая, захватывая собой все большую часть тела Даны. Какая-то неведомая сила стала приподнимать ее, Дану охватило невыразимое ощущение предшествия полета.

И он случился. Как и в первый раз, заряд оргазма буквально подбросил ее ввысь. По крайней мере, у нее возникло полное ощущение того, что она взлетела и устремилась ввысь. Но сейчас в отличие от того, что произошло тогда, приземление оказалось очень быстрым.

Дана открыла глаза и изумлением осмотрелась вокруг. Она лежала в кровати в своей квартире-мастерской, на ней лежал Юлий, который только что кончил. Все завершилось. Да, она ощутила сильный оргазм, но никаких видений не возникло. Ее сознание озарила очень короткая и яркая вспышка, но она тут же погасла. Затем наступила темнота, а затем все вернулась к обыденности. Ничего не произошло, точнее, не произошло того, на что она столь долго надеялась, что должно было непременно случиться.

71

— Что с тобой, почему плачешь? — услышала Дана удивленный голос Юлия.

Дана как будто очнулась и поняла, что действительно плачет, ощутив влагу на своих щеках.

— Тебе было плохо? — снова раздался вопрос Юлия.

Она посмотрела на него и смахнула слезы с глаз и щек.

— Мне было замечательно. А плачу от радости, что ты опять рядом.

— А… — неопределенно промычал Юлий. — Ну, тогда плачь. А я немного сосну. Что-то устал. Секс отбирает много сил.

Дана вдруг резко села на кровати.

— Извини, Юлий, но тебе придется уйти.

— Уйти, но сейчас ночь. Куда я пойду?

— Поедешь домой. Могу дать денег на такси.

— У меня есть, — буркнул Юлий. Секунду он подумал. — Хотя давай, с деньгами у меня сейчас туго.

Дана, голая, встала с кровати, подошла к кошельку и достала из него две купюры по тысячу рублей.

— Это тебе, — положила она деньги на стол. — Хватит, чтобы доехать?

— Хватит.

— Вот и прекрасно. Тогда собирайся.

Юлий тоже встал с постели и принялся одеваться. Дана следила за тем, как скрывается его обнаженное тело под одеждой.

— Я готов, — провозгласил он.

Дана кивнула головой. Она почувствовала себя не совсем удобно от того, что выпирает его посреди ночи. Но и оставлять Юлия до утра было выше ее сил. Она так долго и так страстно ждала эту встречу, так надеялась на нее, а в результате полный пшик. Почему на этот раз не получилось как тогда, почему возникший в ней оргазм не перешел в то восхитительное зрелище, которое потрясло не только ее, но и зрителей? задумалась она. Возможно от того, что она перегорела, тогда все произошло абсолютно спонтанно, неожиданно, а сейчас она пребывала в ожидании этого долгожданного чуда. А чудо всегда случается внезапно, когда его никто не ждет. А это означает только одно — для нее по крайней мере с Юлием оно больше не случится. Оно навсегда закрылось от нее непроницаемой завесой. А, следовательно, бесполезно дальнейшее его нахождение у нее дома.

Юлий подошел к столу, взял купюры и положил их в карман. Затем двинулся к выходу. Около двери он остановился.

— Слушай, а что это было? — спросил он.

— О чем ты?

— О том, что было совсем недавно в этой комнате.

— По-моему, ясно, был секс.

Юлий с сомнением покачал головой.

— Я много занимался сексом, это был не секс.

— Что же тогда?

— Во и мне любопытно знать: что?

Дану удивил тот факт, что Юлий почувствовал, что с ее стороны это был не совсем обычный секс. Она и не подозревала, что он может оказаться столь проницательным. Впрочем, какое это имеет сейчас значение.

— Тебе показалось, все было, как всегда.

— Нет, — убежденно произнес Юлий.

— Даже если это и так, тебе-то что? Тебе пора идти.

— Не хочешь говорить?

— Так нечего.

— Тот раз ты была совсем другая.

Дане надоел этот праздный разговор, не будет же она ему пересказывать всем то, что произошло с ней после первого их соития.

— Да, я была другая, — согласилась Дана. — Но люди все время меняются. Это я могу тебе сказать, как художница. Когда пишешь портрет человека, то каждый день у него другое лицо. И сам он другой. Поэтому бывает трудно уловить в нем нечто постоянное и неизменное. Лучшие портреты те, что написаны за один сеанс.