Озаренный Оорсаной 1. Отрочество

— У тебя в голове? — зачем-то уточнил я.

— Вообще-то, я должен был умереть. Я не очень понимаю, как ты тут оказался, — все тем же безразличным голосом сказал он.

— То есть, — медленно и спокойно произнес я, — ты считаешь, что, умерев, ты должен был оказаться вот в такой комнате? — я обвел рукой вокруг.

— Не знаю, — он покачал головой и слегка пожал плечами.

— Давай, рассказывай, — уже более твердо и настойчиво попросил я.

— Я… хотел умереть. Прыгнул с моста в реку. Это верная смерть. Река высасывает жизнь, да и плавать я не умею. А потом оказался здесь. Тут много книг. Правда, я их все уже читал, — произнес он с обидой в голосе, — а потом появился ты!

— И? Какие идеи?

— Я слышал о чем-то подобном. Думаю, я все-таки умер, а теперь вместо меня ты, — я удивленно смотрел на него, пытаясь осознать услышанное, но никак не мог поверить. — А с тобой что случилось?

— Ну… насколько я помню, тоже упал с моста. Должен был разбиться насмерть. Но оказался в реке. Выплыл, потерял сознание, а когда пришел в себя — выглядел, как ты сейчас. Я, наверно, нахожусь в больнице. Лег в кровать, пытался успокоиться, и попал сюда, — мне удалось достаточно кратко пересказать все, что со мной произошло.

— Ты, скорее всего, провалился в магическую медитацию, — он задумчиво покивал головой и продолжил, — получается, я прав. Мое тело выжило, но я умер. Момент моей смерти совпал с твоей физической смертью, и ты перенесся в меня. Возможно, тут сыграло роль твое желание жить при моем желании умереть.

— С чего ты взял, что ты умер? Я же разговариваю с тобой. Значит, ты есть! — я наклонился и, дотянувшись до паренька, ткнул пальцем, пытаясь убедить его в материальности.

— Это ничего не меняет. Я не хочу жить. Не знаю, почему я совсем не исчез. Мне нет места в этом мире, — он встал и подошел ко мне, обойдя кресло и зайдя мне за спину. Я слегка повернулся, наблюдая за ним. Он стоял рядом, закусив губу, с решительным видом глядя на меня.

— Я не хочу больше так жить. Я хочу с тобой попрощаться. Теперь моя жизнь — твоя проблема. Будь достоин, — он положил свои руки мне на плечи, и его окутало яркое золотистое свечение. Оно пробежало по его рукам, и пролилось на меня, мгновенно ослепив. Я зажмурился, пытаясь укрыться от яркого света.

Когда я открыл глаза, то обнаружил себя лежащим в кровати все той же больничной палаты. Самочувствие было хреновым. В горле пересохло, голова кружилась. И тело снова было не мое.

«Меня зовут Семюсель Баркоорс, и я слабак и неудачник», — всплыло у меня в голове. А другой голос вопил: «Какого хрена? Я Макс!». В голове была страшная мешанина. Трудно было понять, кто я есть. Семи или Макс? Перед глазами мелькали разные образы, места, дома, люди, которых я знал, и совсем незнакомые мне. В итоге мой перегруженный организм не выдержал, и я провалился в сон.

Когда я проснулся, за окном был виден кусочек бледного неба. «Утро», — решил я. Память подсказала, что сейчас зима, и в городе светло только на протяжении часов четырех, затем быстро наступают сумерки, и так же быстро темнеет. Что поделать — север, здесь продолжительность дня в это время года совсем небольшая.

Я сел, облокотившись на подушку, и посмотрел на свои руки. Они были детскими, даже, скорее, подростковыми. Длинные худые пальцы, узкие ладони, аккуратно подстриженные ногти. Бледная незагорелая кожа отдавала синевой. Я встал и прошелся по комнате. Тело меня отлично слушалось. Я был мальчишкой, но, судя по всему, домашним. Мое новое тело было совсем не спортивным. Впалая грудь, худые ноги. Непривычно.

Итак, я был все тем же Максом, только в другом теле. В теле мальчика по имени Семи. Он ушел и оставил мне свою память и свое тело. Я помнил все. Тот последний день, который прожил прошлый Семи в своем теле. В школе его (меня) окончательно достали насмешками.

В обеденное время я устроился, как всегда, за отдельным столом, почти рядом с входом. Это считалось самым неудобным, позорным местом. Сидеть вместе со своим классом я давно перестал, и к четвертому году обучения в этой школе уже привык к одиночеству, и к своему статусу отверженного. Достав приготовленный тетей обед, я раскрыл перед собой тетрадь с лекцией и, кое-как устроившись за столом, погрузился в повторение пройденного материала. За годы в школе я отлично научился абстрагироваться от всего окружающего.

Вывели меня из этого состояния довольно резко. В тот момент, когда я подносил ко рту чашку чая, кто-то толкнул мою руку, и чашка, выскользнув от предательского толчка из пальцев, упала на исписанные страницы, заливая их чуть сладковатой жидкостью.

— Какой ты неуклюжий! Ты меня забрызгал своим чаем! — услышал я насмешливый голос. Повернув голову, увидел рядом с собой двух парней. Я их хорошо знал. Мои одноклассники. Римуаль, главный среди них, был достаточно сильным для своего возраста магом — троечкой. Его приятель, Колуан, был послабее — двоечкой. Но для меня они оба были недостижимы. Я по-прежнему оставался нулем.

— Простите, — тихо пробормотал я, глядя, как чай, растекшись по моей тетради, дошел до края стола и начал капать на пол.

— Да не переживай ты так, — Римуаль дружески хлопнул меня по плечу, так, что я чуть не слетел со стула. Я увидел, как окружающие прервали свои разговоры и с любопытством уставились на нас. Надзирающий маг, обязанный присутствовать в столовой, подошел поближе.

— Ничего, я сейчас вытру, — все так же глядя в стол, произнес я и потянулся к салфеткам, стоящим рядом.

— Да зачем? — добавил удивления в свой голос Римуаль, — тут же одно движение рукой, водная стихия. Что может быть проще?

Потом, усмехнувшись и повысив голос, добавил:

— Ах! Я совсем забыл, ты же ничтожный нолик! — за соседним столом захихикали девушки, и принялись что-то обсуждать, глядя на меня с презрением.

Я, не выдержав, резко поднялся и, сжав кулаки, уставился в ненавистное лицо Римуаля. Как мне хотелось ударить его! Но в этом случае я сделаю себе только хуже. Драки — удел слабаков и простолюдинов. За них могут исключить из школы. А вызывать его на магическую дуэль было бы просто глупо.

Я стоял, злобно глядя на его ухмылку. За плечом Римуаля так же мерзко улыбался Колуан. Хоть я и был выше ростом любого из них, меня не покидало ощущение, что это они нависают надо мной.

Не найдя достойного ответа, я отвернулся и, мерно дыша, пытаясь унять свою злость, стал аккуратно вытирать чай.

— Пойдем, Римуаль! — услышал я голос его подпевалы, — этому слабаку недолго осталось учиться с нами. — И они, мгновенно забыв о стычке, развернулись и ушли.

Я быстро собрал свои вещи и выскочил из столовой. Шел по пустым, гулким коридорам школы и глотал слезы обиды. На мое счастье, навстречу никто не попался, и я, скрываясь ото всех, оделся и вышел на улицу.

Улица встретила меня холодным ветром, пробиравшимся сквозь мою не очень теплую куртку. И в этом я проигрываю всем одноклассникам. Я, наверное, самый бедный в классе. Шел я, ни о чем не раздумывая, просто вперед. Домой мне точно не хотелось. Мало приятного жить со злобной теткой, которая вечно на меня кричит и постоянно мною недовольна. Выйдя к главному мосту через реку, я остановился на середине.

Меня всегда завораживало это место. Справа и слева от моста раскинулся величественный город, освещаемый фонарями и фарами проезжающих машин. На самом же мосту темно, практически отсутствует освещение, и лишь изредка проезжающая машина несет перед собой клочки света, которые с трудом разгоняют скопившуюся темноту.