Озеро Веры
Шрифт:
– Так может умаслить хозяина и медку ему почаще выставлять за околицей? – спросил Земомысл – рыжеволосый курносый мужик, всегда ходивший в соломенной шляпе.
Земомысл держал пасеку и славен был своим умением искусно играть на гуслях.
– Не умничай, пасечник! Незачем приваживать хозяина к деревне. Здесь не место подношения даров, – наставительно произнёс Велисвет.
Из изб показались бабы и ребятишки, вышли старухи и старики. Вскоре все они, вместе с вернувшимися с покоса мужиками, разошлись по домам.
Добрян и Яромир направились на свой край деревни вместе с Велисветом, землянка которого находилась по соседству с их избой, на лесной опушке.
– Скажи, Велисвет, будет ли дождь? Не намокнет ли сено? – тревожно посматривая на
– Не будет сегодня дождя, а вот гроза скоро начнётся, – ответил Велисвет.
– Как же так? Выходит, без дождя обойдётся, а гроза всё же будет?
– Нет, Добрян, о другой грозе я говорю. Скоро грозная сила заявится в наши края, – вздохнув, сказал Велисвет. – Князь Василиск, мало того, что зарь-градским жителям запретил поклоняться нашим родным Богам, так он теперь по всем окрестным селениям рассылает дружины, чтобы покорились ему свободные витичи. Чужеземцы уговорили его установить во всём нашем крае иную веру. Князь под этим предлогом желает получить полную власть над нашей землёй. Дружинники Василисковы жгут капища, людей рубят мечами и пронзают стрелами. Никто его не может остановить. Говорят, некоторые пришлые проповедники пытаются его обуздать, но всё тщетно.
– Не может такого быть! Что за нелюдь Василиск? Иль он не витич? – воскликнул Добрян.
– Витич-то он витич, да вот только выгоду себе ищет Василиск, как и остальные жадные князья, – вздохнул Велисвет. – Вижу я, как на долгие годы свободные витичи, могут стать княжескими рабами. Не по душе князю вольный ветер нашей земли. Не рад он, что был до сих пор старшим среди равных и свободных мщерских жителей. Чую, как из душных земель налетает суховей-ветер на нашу землю.
– Так ведь в мщерском крае живут и эрсияне – иной народ. Им наши князья – не указ.
– А что эрсияне? Теперь их в Мщере стало меньше, чем нас. Много витичей переселилось в этот лесной болотистый край. Думаешь, Добрян, от хорошей жизни наши с тобой деды и прадеды подались в глухие северные леса? Как думаешь, отчего имена свои исконные меняют витичи? Вот и князь Святополк именем своим славным поступился. Чужеземным именем Василиск нарёкся зарь-градский князь. Мало того, что сам имя сменил, так и всех жителей Зарь-града заставил свои имена поменять на иноземные! – возмущался Велисвет.
– Как же Стрибог, Сварог и другие Боги за нас не заступятся? Почему Перун не покарает Василиска? – спросил Добрян.
– Многие витичи отказались от помощи родных Богов. А Василиска ждёт страшная кара. Всему своё время.
– Как же нам быть? Ну, как к нам придут Василисковы дружинники? – испугался Добрян.
– А вот и надо нам решать, что делать. Пришла пора собирать людей. Надо решать нашу судьбу.
– Неужто нам придётся покориться князю и предать веру предков? – испугался Добрян.
– Зачем предавать? Сперва узнать следует, что за новая вера такая. Может, она не плоха. Помню я, как рассказывал один беглый человек из Зарь-града, что новая вера добрая, да только князь Василиск злой. Помнишь, Добрян, того беглеца? Как-то раз подобрали в лесу наши охотники мужика, бежавшего из Зарь-града от князя Василиска.
– Кажись, лета три прошло, как приключилась та история. Израненного мужика тогда в Комаровку принесли из леса, а он потом от ран помер. Рассказывал он, как страшно мучили его дружинники князя Василиска, – вспомнил Добрян.
– Что ж, не мне одному судьбу нашу решать. Надо сход собирать. Решать будем, как дальше жить. Ты Добрян, поручи Яромиру, чтобы он кликнул людей. Пусть вечером соберутся на лесной поляне – Журавлихе, – сказал волхв и направился в свою землянку.
Яромиру, который шёл рядом с отцом, стало немного обидно, что Велисвет с Добряном разговаривал, а его словно не замечал. Но в разговор со старшими Яромир не вмешивался – знал, что был ещё слишком молод.
В избе Добрян и Яромир застали только Переславу. Светозар и Мирослава отправились в соседнюю деревню, которая лежала за тремя оврагами на просторной поляне
посреди великого дремучего леса. Там жили эрсияне – люди, говорившие на другом языке. Поклонялись эрсияне священным камням, деревьям и своим Богам и духам. Похожи были капища у витичей и керемети у эрсиян, да Боги разные. А ещё у витичей были свои, установленные на выкорчёванных дубовых пнях молельни, в которых стояли изваяния – вырезанные из дерева кумиры витичских Богов. Эрсияне не возводили молельни. Однако эти различия не мешали двум народам жить в мире и согласии. Да и не из-за чего было серьёзно ссориться. Разве что из-за красивых девушек порой случались драки между парнями. Так ведь и между своими деревенскими юношами случались серьёзные разборки. Крепкие молодцы иногда и в своей деревне в кровь дрались за какую-нибудь юную красавицу.Во всех окрестных деревнях и в Зарь-граде у витичей все девушки – красавицы. Почти у всех девиц волосы русые или цвета спелой пшеницы, а глаза у большинства из них синие, словно небо осенью над золотыми берёзовыми рощами или вода в чистых озёрах, в которые опрокинулось синее небо. Но и эрсиянские зеленоглазые и сероглазые девушки могли с ними соперничать в красоте, а некоторые были даже краше витичанок.
Однако Яромир считал, что никто – ни среди своих, ни среди эрсиянских девушек не может сравниться с его возлюбленной Верой. Жила эта красавица в Берёзовке – витичской деревне, за большим озером, которое называлось Круглым. Посреди того озера лежал остров, поросший густым лесом.
В прошлом году Яромир во время праздника Купалы приметил Веру и влюбился. Зажглось тогда сердце у Яромира от её неземной улыбки. Потерял парень рассудок, взглянув в её бездонные синие глаза. Долго не мог он отвести взгляд от нежного лица ладно сложенной красавицы. А какие у неё пушистые волосы цвета спелой пшеницы – золотом сияют на солнце! Подарил он ей тогда жемчужные бусы. Жемчуг тот Яромир сам добыл в быстрой речке – из раковин вытаскивал. Долго он собирал те бусы. Улыбнулась тогда ему красавица и назвала своё имя. А ведь редко кому из незнакомцев при первой встрече девушки своё имя раскрывали.
А у его старшего брата была своя зазноба в Омшани – эрсиянской деревне. Светозар влюбился в эрсиянскую красавицу Виринею, не устоял перед её красотой. Её несколько раз видел Яромир и понял, что не случайно приглянулась Светозару эта зеленоглазая светловолосая девушка, у которой из-под высокой шапки выбивались льняные волосы. Таких светлых волос у витичанок не было. Не слишком похожи были эрсияне на витичей, но всё же ближе к ним, чем темноволосые и темноглазые печенеги и булгары.
По Виринее не только Светозар вздыхал, но порой её и Яромир вспоминал. Правда, вспоминал он не столько саму Виринею, сколько её взгляд. А взгляд у Виринеи такой, что долго не выдержишь, если она будет тебе прямо в глаза смотреть. Похожий взгляд и у Велисвета – пронзительный, внимательный и умный. Только Велисвет – мудрый старый волхв, а Виринея – молодая красивая девушка.
Было известно, что её родная бабка Вельмата была колдуньей, а родной дядя Виринеи – прявт Уштай – старший в Омшани. В эрсиянской керемети он командовал людьми, которые совершали обряды. Это у витичей Велисвет всё делает – и колдует, и деревней управляет. А прявт Уштай только за порядок в своей деревне отвечал, но не колдовал и обряды сам не совершал. Для исполнения обрядов всякий раз прявт назначал разных деревенских мужиков и баб. Почти все старшие в роду хоть раз в год совершали обряды во славу своим Богам. А колдовать и просить в засуху дождь, а при долгих проливных дождях – чтобы выглянуло солнце, никому в деревне не надо, поскольку для этого есть старая Вельмата, которая живёт вдали от эрсиянской деревни Омшани в мрачной землянке посреди глухого леса, на краю Лешачьего болота. Ни землянку, ни саму старую Вельмату Яромир никогда не видел. Охотники, забредавшие иногда к Лешачьему болоту, рассказывали, что при встрече с горбатой старухой они не могли произнести ни слова и сдвинуться с места, пока колдунья сама не уходила прочь.