Ожерелье для дьявола

– А она? Вы уверены, что она вас любит? Вы же ничего не знаете о ее чувствах. А может, она вас совсем не любит?

– Да, да, она любит меня!

Одна из черных бархатных портьер приподнялась, оттуда вырвалась девушка и с криком устремилась к Жилю из темноты.

– Да, да, я люблю тебя! Не слушай его. Он не может этого знать. Он меня запер, но я видела, как ты подъезжал. Ты здесь! Ты живой! Ты вылечился! И тебя пытались уверить, что я тебя не люблю. Да я дышу только для тебя!

Она обвила его руками, прижала к себе, она дрожала от возбуждения. Он нежно взял в свои руки ее залитое слезами лицо, поцеловал в дрожащие губы.

– Нежная моя, любовь моя, не плачь, не дрожи так. Все кончилось, мы сейчас уедем.

– Он не хочет! Он этого никогда не захочет. Я никогда не смогу быть твоей, впрочем, я никогда не смогу принадлежать никакому другому мужчине. Он говорит, что я должна оставаться девственной, чтобы духи всегда пребывали во мне.

Жиль холодно смерил взглядом врача.

– Объясните мне эту новую загадку. Так, стало быть, вы присваиваете себе ее право на любовь, на счастье, на принесение в дар самой себе?

По какому праву? Вы что. Господь Бог? Не влюблены ли вы в нее? Так ведь? Вы не хотите, чтобы она стала моей, потому что вы хотите сохранить ее для себя?

– Глупец!

Калиостро медленно взял со стола зажженный канделябр, поднес его к алькову, в глубине его Жиль заметил покрытый черным сукном стол, на котором лежали знакомые ему по особняку Оссолинского серебряные предметы. На этот раз вращающееся зеркало было заменено просто хрустальным графином, наполненным водой.

– Жюдит, – позвал Калиостро, не повышая голоса. – Идите сюда.

Девушка вздрогнула в объятиях Жиля. Шевалье воскликнул:

– Оставьте ее в покое! Я запрещаю ей идти к вам!

– Я не хочу причинить ей никакого зла. Я только хочу, чтобы вы поняли!

Как будто какая-то непреодолимая сила подавила его волю, руки Жиля повисли, освобождая Жюдит. Она обратилась взглядом к зовущим ее сверкающим глазам, пошла к нему не обычным гибким шагом, но походкой куклы-автомата.

– Я пришла, мэтр.

Без всякого приказа она опустилась перед столом на колени.

– Что это за фокусы? – спросил обеспокоенный Жиль. – Что вы от нее хотите? Вернись, Жюдит, не слушай его!

– Она вас не слышит. Повторяю, будьте спокойны, с ней не случится ничего плохого. А вы, вы слепой и глухой, вы свели все проявление божественного могущества к презренной низкой человеческой любви. Я вам сейчас покажу ваши заблуждения и вашу слепоту. Вы только что встретились с кардиналом де Роганом, так ведь? Он вам что-то говорил?

– Да, но…

– Я вам скажу больше. Вы уже готовы были ему сказать о некоторых вещах, но он неспособен их выслушать, поскольку он, как и вы, тоже слеп и глух к тому, что лежит за пределами страстей.

Вам хотелось бы узнать, чем занят кардинал в данную минуту?

Просветленный взгляд Жиля смело выдержал темный сверкающий взгляд врача.

– Почему бы и нет?

Калиостро кивнул и медленно возложил свою правую руку на голову девушки.

– Знатная персона недавно вышла из этого дома. Это священник, кардинал. Ищите его. Он еще в карете?

Веки девушки быстро заморгали, взгляд остановился на графине, в глубине которого появились светлые лучи и тени. Ее странным образом отдаленный голос произнес:

– Я вижу карету. Она остановилась у освещенного подъезда дома. Но карета пуста.

– Где кардинал? Я же вам сказал, чтобы вы его нашли!

– Он в большой комнате. Комната очень красивая и богатая.

– Опишите ее!

– Она похожа на сад в сновидениях. Расписанные стены. Вижу цветы, деревья, какие-то черные животные, наверное, обезьяны.

– Хорошо! Кардинал в этой комнате. Что он делает?

– Он пишет.

– Кому пишет?

– Женщине. Женщине, которую он называет «Повелительница».

– Вы знаете, кто эта женщина?

– Это совсем нетрудно. Она полностью занимает его мысли. Это королева.

– Что он ей пишет?

– Сейчас ничего. Он недоволен тем, что он уже написал. Он смял письмо. Он бросает его. Он берет письмо, которое лежит на столе. Он его перечитывает. Очень красивое письмо. Я вижу лист с золотой полосой, с цветком лилии в углу.

– Вы можете прочитать это письмо вместе с ним?

Лоб ясновидицы сморщился от усилий. Жиль вытер градом катившийся со лба пот.

– «Судя по тому, что я слышала от необыкновенного человека, о котором ты мне говорил, я могу его рассматривать лишь как шарлатана. Может, с моей стороны это и неверно, и я по опыту знаю, что нельзя судить людей по чужому мнению, но у меня много оснований, чтобы не уступить тебе в твоих настаиваниях. Я вовсе не суеверна, и меня довольно трудно переубедить, но поскольку такие люди делают то, что заставляет вас удивляться и заставляет поверить во все, о чем они говорят, то я вовсе не хочу подвергаться подобным испытаниям. Впрочем, было бы очень затруднительно принять его так таинственно, как я этого бы хотела. Ты знаешь о тех предосторожностях, которые я принимаю в данный момент.

Графиня меня очень рассмешила, рассказывая последнюю сцену. Это какое-то чудо. Я очень хочу видеть этого копта. Однако если верить графине, то необходимо быть совсем невинным, чтобы увидеть мистификации этого великого человека. Однако, принимая во внимание обстоятельства, а я думаю, они касаются как тебя, так и графини и этих двух невинных, он вас всех считает за обманутых глупышей. Не сердись за мою откровенность, я сама осуждаю себя за нее.

Министр меня почти не покидает. Пока не знаю почему, однако скоро узнаю. Я не нуждаюсь в египетском жреце вроде твоего Калиостро, знающего прошлое и предсказывающего будущее. Он не обладает талисманом, заставляющим драгоценности говорить; я спокойна и не сомневаюсь в молчании моих.

Прости мои безумства: мне так редко доводится развлечься, что тебе, без сомнения, будет приятно порадовать меня хоть ненадолго.»

Жюдит замолчала. Рука Калиостро легла на ее плечо.

– Очень хорошо. Отдохните немного, и мы продолжим.

Колени девушки подогнулись, она опустилась на пятки и, казалось, задремала. Калиостро повернулся к испуганному Жилю.

– Ну, что скажете?

– Это ужасно!

– Нисколько! Просто гипнотический сон выявляет из глубин человеческого мозга неподозреваемые возможности, но только при условии его совершеннейшей чистоты. Жюдит – ясновидящая в самой высокой ее форме. Я это заметил, когда вырвал ее из лап безумия. Но этот дар, эта божественная искра способна жить лишь в теле ребенка или девственницы. Вот почему я пытаюсь оградить ее от любви, а от вашей в особенности, поскольку она вас любит. Хотите узнать еще кое-что?