Ожерелье и тыква

– Теперь я расскажу вам об ожерелье, —объявил судья. – Его похитил Тай Мин, учетчик постоялого двора «Зимородок», нанятый для этой цели известным преступником, незадолго до того приехавшим в город.

– Как ему удалось совершить эту кражу, досточтимейший господин? – нервно спросил дафу Кан.

– Главарь банды снабдил учетчика подробными указаниями: ему следовало переплыть ров возле северо-западной дозорной башни, затем пройти по брусу, заложенному в основание северной стены, и, взобравшись по стене, проникнуть в беседку принцессы. Болею обстоятельств драгоценность лежала на столике слева от дверного проема, и вору оставалось лишь протянуть руку, чтобы украсть ее. Не сомневаюсь, Кан, что вы немедленно примете должные меры и устраните это слабое звено в охране дворца.

Дафу Кан отвесил поклон и с глубоким вздохом откинулся на спинку кресла.

– Украв ожерелье, – снова заговорил судья, – похититель решил не отдавать его преступникам, которые его наняли. Он хотел оставить сокровище у себя и распродать жемчужины по одной.

– Неслыханное воровство! – возмутился смотритель дворца. – Государственная измена! Должно быть, этот человек был…

– Всего-навсего бесхитростным юнцом, —невозмутимо пояснил судья, – и не догадывался о тяжести своего проступка. Парень нуждался в деньгах, чтобы добиться любви женщины, которая, как он думал, ждала его в соседнем уезде. Не стоит судить Тай Мина слишком строго. Его жизнь была тягостной и однообразной, а юноша мечтал, что где-нибудь далеко отсюда обретет любовь и счастье. Многие мечтают об этом. – Поглаживая бороду, судья бросил взгляд на бесстрастное лицо дафу Кана. – Вернувшись из дворца, похититель ненадолго заглянул на постоялый двор, а потом попробовал скрыться, но по дороге был схвачен бандитами. Услышав, что ожерелья у Тай Мина нет, его подвергли пыткам, и несчастный умер, так и не сказав, куда спрятал сокровище. Теперь я готов выслушать показания начальника стражи.

Сю немедленно опустился на колени.

– Доложите, что вы обнаружили при обыске тела Тай Мина, после того как его вытащили из реки.

– На нем была только куртка, досточтимейший господин. В рукаве мы нашли стопку визитных листков, карту провинции, связку из тридцати двух монет и счеты.

– Хорошо, Сю. – Судья подался вперед. – Тай Мин придумал очень простой и в то же время на редкость удачный тайник. Он снял жемчужины с нити и поместил в такой предмет, который не привлекает внимание в руках учетчика. Вот он!

Судья вынул из ящика счеты и поднял их над головой.

Присутствующие недоверчиво взглянули на это простое приспособление. Судья разломил деревянную рамку и ссыпал нанизанные па проволоку темно-коричневые зерна в фарфоровую чашу. Не прерывая рассказа, он стал тихонько встряхивать чашу, чтобы взболтать мыльный раствор.

– Перед тем как заменить деревянные бусины на счетах, Тай Мин покрыл каждую жемчужину слоем коричневой смолы, что использовал для подклеивания ежедневных отчетов. Смола тотчас застыла, и несмотря на то, что счеты пролежали в реке всю ночь, речная вода не смогла ее растворить. А вот теплый мыльный раствор – куда более действенное средство!

С этими словами судья вынул из чаши два зёрнышка и осторожно протер куском шелка, затем положил на ладонь и показал присутствующим. На ладони Ди сияли две идеально круглые, безукоризненно белые жемчужины.

– В этой чаще покоятся жемчужины сокровища империи, господа, – веско проговорил судья. – Сейчас я пересчитаю их в вашем присутствии – жемчужин должно быть восемьдесят четыре. Сю, велите принести иглу и шелковую пить.

Смотритель дворца, стиснув тонкие губы, впился глазами в чашу. Дафу Кан напряженно всматривался в непроницаемое лицо судьи и, сам того не замечая, мял кольчужными перчатками рукоять лежащего на коленях меча.

Начальник стражи Сю вернулся на удивление быстро, встал у скамьи и принялся, очищая жемчужны, нанизывать их на нить толстыми, но очень ловкими пальцами. Пересчитав бусины, судья объявил, что их ровно восемьдесят четыре. Он спрятал ожерелье в рукав и выдохнул:

– Обыскивая Тай Мина, бандиты даже вспороли ему живот, но не взглянули на счеты. То, что учетчик носит с собой такую вещь, не вызывало у них подозрений. Сокровище открыто лежало перед глазами, но при этом было надёжно спрятано.

– Если эти счеты нашли у покойного учетчика, – сдержанно поинтересовался смотритель дворца, – то каким образом они снова попали на постоялый двор?

Судья досадливо поморщился.

– Я сам принес их обратно, – сухо ответил он, – но в то время даже не догадывался, что эта вещь представляет собой в действительности. Правда, тогда я еще не знал о хищении ожерелья, но потом мне следовало бы вспомнить о счетах, Я разгадал секрет довольно поздно, но все-таки уложился в срок. – Судья встал и отвесил поклон в сторону столика, где лежал указ. Подняв обеими руками завернутый в желтый шелк свиток, он обратился к начальнику стражи: – Теперь вам надлежит вернуться на постоялый двор и закончить дела, связанные с убийством. А мы отправимся в Водяной дворец.

Едва сопровождение миновало ров по широкому мраморному мосту, монументальные ворота дворца распахнулось, и паланкины внесли внутрь.

В первом дворе выстроились вооруженные стражники. Судья Ди раздвинул занавески и поманил к себе старшего по званию.

– Прошлой ночью, когда я приезжал сюда под видом доктора Ляна, из моего паланкина исчез меч. Проследите за тем, чтобы его немедленно разыскали. Меч легко узнать по двум золотым иероглифам на клинке: «Дракон Дождя». – Начальник стражи ловко отсалютовал, и судья обернулся к смотрителю дворца: – Начнем с вашего кабинета.

У входа в величественный зал они вышли из паланкина. Кивнув дафу Кану, судья переступил порог. За столом смотрителя дворца сидел его помощник, негромко беседуя с тремя придворными. Все четверо поспешно опустились на колени.

Судья Ди убрал желтый свиток за пазуху.

– Поднимитесь и доложите мне о состоянии здоровья госпожи Гортензии.

Помощник смотрителя дворца неуверенно встал и тут же согнулся в глубоком поклоне, почтительно спрятав кисти рук в широкие рукава.

– Лекарь доложил, досточтимейший господин, что госпожу Гортензию внезапно поразил приступ воспаления мозга – болезни довольно обычной в столь жарком и влажном климате. Госпожу мучили страшные видения, но после того, как ей прописали успокоительное, она погрузилась в глубокий сон. Сегодня утром госпожа Гортензия почувствовала себя значительно лучше и смогла вернуться в покои сиятельнейшей Третьей Принцессы.

Судья кивнул:

– Где хранятся особо важные бумаги?

Смотритель нерешительно молчал, но судья успел перехватить его беглый взгляд в сторону висевшей на стене картины с изображением цветов. Он отодвинул картину и, указан на утопленную в стене квадратную дверцу из толстого железа, распорядился:

– Откройте!

Судья устроился за высоким столом и, неторопливо поглаживая усы, просмотрел пачку вынутых из тайника бумаг. Все эти документы содержали тайные доклады инемало других важных сообщении, касающихся управления Водяным дворцом. И нигде – ни слова о личных делах Третьей Принцессы, о заговоре и похищении ожерелья. Судья встал из-за стола и вернул бумаги на место, знаком дав понять смотрителю дворца, что хранилище можно запереть.

– Теперь проводите меня в свой кабинет, Кан. Смотритель дворца будет нас сопровождать.

Кабинет дафу был обставлен без излишней роскоши и поражал чистотой. Широкое окно выходило на просторный, обнесенный стеной двор, где несколько солдат упражнялись в стрельбе из лука. Дафу Кан отпер стоявший на полу железный ларь. Судья быстро осмотрел его содержимое, но и на сей раз не нашел ничего предосудительного. Ди заложил руки за спину и взглянул на дафу:

– Четыре дня назад, около полуночи, на территории дворца была объявлена тревога. Я хочу выслушать ваш доклад об этом, дафу.