Ожерелье из янтаря

Мы слишком разные!

Если бы все были одинаковые, было бы смертельно скучно, - глубокомысленно изрек Нирс и отправил в рот внушительную стопку оладий. Микан согласно кивнул. Нирс прожевал оладья и глотнул чая. — Представь себе, какого заниматься любовью с кем-то, как две капли воды похожим на тебя. Бррр! Я конечно люблю себя, но не до такой степени.

Нирс брезгливо скривился. Микан засмеялся.

Эй, Микан, только не смей представлять эту картинку.

Какую? Как ты любишь себя?
– Микан трясся от смеха. Найрани краснела и не могла удержать смеха.

Найрани, ты тоже?!! Ну вы, ребята, извращенцы!

Это ведь ты сказал. А теперь эта картинка въелась в мой мозг намертво!

– Микан картинно сжал голову руками.

Найрани, скажи ему!

Прости, Нирс, но я ничего не могу поделать! Он обречен!
– Найрани трагично прижала ладонь тыльной стороной ко лбу.

Ну все!!! Микан, ты попал! Найрани, если ты еще раз угостишь этого осла оладьями, я обижусь!

Ладно, я тогда угощу его булочками!

Эй! Это сговор!

Ешь лучше оладья, себялюбивый ты наш. Они остывают.

А вы Сатара не видели?

Со вчерашнего вечера я его не видел, - пожал плечами Микан.

Я тоже. Он ушел от костра вскоре после тебя.

Надо бы с ним поговорить. Нехорошо заставлять его надеяться напрасно.

Тебе бы и с Айгиром поговорить, - сказал Микан.

Мы вчера разговаривали. И он прав. Я не готова остаться здесь жить. Он не готов менять свою жизнь.

Айгир — одиночка. Он слишком боится за свою сестру. Они рано остались без родителей.

О!

У него нет друзей здесь. По-настоящему близок он только с сестрой.

Зачем он вышел в круг тогда у костра? Я не понимаю.

Я слышал, что Дараман заставил его, - Нирс понизил голос.
– Дараман считает, что слишком много дури скопилось у нашего крылатого друга. И не мешало бы кому-нибудь разогнать тараканов в его голове.

Как же он заставил его?

Дараман пригрозил выгнать Айгира из деревни и разлучить с сестрой.

О-о-о!
– Найрани замолчала. Теперь все стало понятно. И его выход к ней, и странное поведение потом, попытки испугать и оттолкнуть. Значит нужно или приударить за ней — нелюдимой непривлекательной чужачкой, или потерять сестру! Невелик выбор. В душе шевельнулась обида. Неужели она не достойна того, чтоб на нее обратили внимание просто так, без приказа? Хотя нет... Другие-то вышли без ультиматума. Значит она понравилась им. Да и Айгир ей ничего не обещал, не говорил теплых слов. Честно сказал, что никаких намерений у него на нее нет. А если бы ей сказали, что она обязана подчиниться или бросить отца, что бы она сделала? Все что угодно, чтоб остаться с ним.

Эй, малышка, ты в порядке?
– Нирс положил руку ей на плечо.

Ты не переживай. Сначала может быть все и было по принуждению, но вчера мы видели, что все изменилось.

Все равно ничего не получится. Пройдет этот год, и я вернусь домой.

Посмотрим.

Найрани собралась с духом и постучала. Сердце стучало, казалось, у самого горла. Распахнулась дверь. Увидев нежданную гостью, Айгир нахмурился.

Яра уже спит. Приходи завтра, - Айгир собрался закрыть дверь.

Нет, подожди!
– Найрани удержала его руку, державшуюся за дверную ручку.
– Я пришла к тебе!

Ко мне?

Да, это важно! Нужно поговорить.

Айгир прикрыл за собой дверь и сошел с крыльца. Что ж, приглашать на чай он явно не собирается. Айгир прислонился бедром к перилам и скрестил руки на груди. Лунный свет обрисовал контур плеч и рельеф мышц на голой груди.

Говори, - без выражения сказал Айгир.

Найрани кашлянула и собралась с духом.

Я все знаю.

Правда? Я тебя поздравляю!

Не иронизируй, пожалуйста. Я знаю, почему ты заявил права на меня тогда. Знаю о приказе Дарамана.

И что?

Я понимаю тебя.

О, спасибо! А то я прямо даже не знал, как мне на свете жить-то дальше.

Слушай, раз уж у нас нет выбора и мы должны терпеть друг друга этот год, давай хотя бы не будем портить друг другу жизнь. Я понимаю, что ты не испытываешь особой симпатии ко мне. Тебе не оставили выбора. И я не буду лезть к тебе. И я не жду от тебя симпатии. Постараемся общаться спокойно. Пройдет год, меня отпустят домой, а ты заживешь как раньше здесь со своей сестрой. И все будут довольны.

Айгир молчал.

Мы же можем просто общаться, разговаривать.

Мы не можем.

Почему?

Не отрицай, нас тянет друг к другу. И вчерашний вечер тому подтверждение.

Вчерашний вечер ничего не значит. Это просто наваждение. Это просто музыка и всеобщий настрой так на нас повлияли.

Да? И ты не напряжешься, если я подойду?
– Он сделал несколько шагов на встречу.

Найрани сцепила пальцы рук и заставила себя не отступить.

Нет, - она посмотрела ему в глаза. Теперь он стоял очень близко и Найрани видела отблески лунного света в его глазах. Зрачки в них расширились, заполнив почти всю радужку.

И сейчас ты тоже не волнуешься?
– он тыльной стороной пальцев погладил ее по щеке, тронул прядь волос у виска.

Нет...

И если я сделаю так, ты останешься спокойна?
– он приподнял ее лицо за подбородок и погладил большим пальцем губы.

Да, - голос ее сорвался.

И даже после этого?
– он склонился ближе и замер в одном выдохе от соприкосновения губ. Их дыхание смешивалось. Найрани трепетала, делая титаническое усилие, чтоб не двинуться вперед. Тело горело, вся ее сущность подавалась к нему, стремилась слиться с ним. Внизу живота образовался золотой шар из энергии, она затопила Найрани, оглушая и проливаясь вокруг обжигающими всполохами, смешивалась с таким же огнем, текущем навстречу.

Да...
– машинально выдавила из себя Найрани. Он что-то сказал?

Твое «да» воспринимается как ответ на другой вопрос...
– шепнул Айгир ей на ухо.
– Тот, который мы не готовы задать друг другу... Скажи, что ты не чувствуешь это, и я стану тебе лучшим другом...

Найрани не могла проронить ни слова. Хватала воздух, наполненный его запахом, его энергией и не могла насытиться.

Эй, ребята, что это вы делаете?
– на верхней ступеньке крыльца в ночной рубашке и с накинутым на плечи пледом стояла Яра.
– Вы бы хоть в амбар зашли. Там сеновал есть. Холодно же тут.

Айгир отступил и обернулся. Найрани отпрянула назад. Щеки покрыл пунцовый румянец. Она бросилась прочь.

Айгир потер лицо ладонями, запустил пальцы в волосы, резко выдохнул. В паху все болело от напряжения.

Иди за ней! Иначе тебя разорвет!
– Яра бросила ему телогрейку.

А ты иди спать. Не доросла еще, чтоб указывать мне, что делать...
– Айгир запахнул телогрейку на груди и пошел в темноту. Шаг, второй, третий. Потом побежал, подпрыгнул. С негромким шорохом раскрылись над ним огромные желтые крылья. Ухватившись за сбрую, Айгир одним прыжком вскочил в седло. Ящер рывками разгонял воздух, поднимаясь в ночное небо. И вот уже далеко внизу под ногами промелькнули крыши домиков, посеребренные лунным светом.