Ожесточение

– Слушай, даже не понял, почему это так разошлось в интернете. Приезжал в отпуск мой старший, Рамзан. Вместе с Асланом, Султаном и Мовлади поехали в клуб куда-то на Петроградку. На Каменноостровском попали в пробку, час стоят, с места не двигаются. День хороший, солнечный, настроение отличное, машина дорогая, все спортсмены и красавцы. Ну, Мовлади выскочил и давай лезгинку плясать. За ним Султан. Ну, Аслан и Рамзан ребята взрослые, серьезные. Из машины не выходили, сидели спокойно, только криками подбадривали и из пистолетов в воздух стреляли. Из соседних машин сняли, выложили на ю-туб. Пробка рассосалась, парни сели в машину и поехали в клуб. По номеру машины ко мне притаскиваются менты, что за дела, беспорядки, нагнетание национальной розни, к тому же нарушение правил уличного движения. Денег хотели. С ними Ахмед разговаривал, в чем, говорит, нагнетание? Исполнять народные танцы народа России? Желтые жилеты не одели на проезжей части плясать? Малозначительные такие менты, типа районные. Ахмеду пришлось им немного денег дать за стрельбу. Парням Ахмед провел воспитательную беседу на тему скромности и приличного поведения. На тему едешь себе тихонечко на мазерати, скоростной режим соблюдаешь, правила движения не нарушаешь - так прилично серьезному молодому человеку. Нечего давать повод ментам таскаться, огорчать старших. Собственно, и все. Но раскрутился скандальчик небольшой через телевидение местное и интернет. "Танцы дикарей" и всякий такой примитивный расизм и ксенофобия. Что за чушь? От зависти? Мне вот хоть на каждом светофоре пусть выпрыгивают из машин и в присядку - я донос писать не стану, я только скажу "ай, молодец". В Берлине эти балбесы выкинули такой же номер - там прохожие останавливались, в ладоши хлопали и радовались.

– Еще задам вопрос: у меня есть информация, что у тебя появился проект с китайцами.

– Контора большая, - пожал плечами Магомед, - вполне возможно. Я узнаю. А что за проект?

– Транспортный терминал.

Несколько секунд Магомед думал, глядя через стекло на серые волны залива.

– То, что я не даю интервью, еще не означает, что я не могу уточнить твою информацию или помочь тебе разобраться. Говори дальше.

– Мой источник сообщил, что китайцы организуют несколько крупных участков под строительство транспортных терминалов.

– Это хорошо, подъем экономики. Не вижу пока ничего особенного. Это большие интересные проекты, но не гигантские.

– Я расследую большое дело о злоупотреблениях в правительстве, эти проекты - часть картины. Какова твоя роль в проекте?

– Моя роль в любом деле - получить прибыль.

Магомед знал, что Лейла не раскроет источник, поэтому спросил другое:

– Когда ты узнала о моем участии?

– Несколько дней назад.

– Ты можешь точнее?

– В начале прошлой недели.

– Что тебе или твоим людям не нравится в этих проектах?

– Согласно декларации у них очень длительная окупаемость. Источники финансирования также не прозрачны, хотя в Китае за любыми источниками стоят чиновники.

– Это вполне по-китайски. У меня были торговые дела с китайцами. Они по-другому смотрят на вещи. Не скажу, что я их всегда понимаю. Но один из моих принципов - не обязательно понимать цели партнера, если он доказал свою добросовестность. Нужно понимать свою выгоду. И как ты ее получишь, если партнер попытается тебя обмануть или подставить. В данном случае китайцам затруднительно возиться с правами собственности, документацией и разрешениями на местном уровне, они попросили оказать им эту услугу. У меня есть проектная контора такого профиля, я этим займусь.

– Можешь считать это женской интуицией, но я бы не стала. Не лезь в это дело,- Магомед почувствовал, что она сдерживает волнение. Это по-настоящему важно.

– Я верю в твою интуицию. Даже больше: в твой ум. Я услышал тебя.

Магомед усадил Лейлу в ожидавшее такси. Подошел к своей машину. По пустой стоянке задувал ветер, под серым небом залив накатывал на камни серые волны. Проблема состояла в том, что согласие на участие в проекте с китайцами он дал Ляну два дня назад.

На конгрессе инвесторов два года назад структуры Ляна (китайского предпринимателя с корейскими корнями) презентовали большой строительный проект. Все было немного с излишним размахом, мутно, даже вроде не очень прибыльно, вообще непонятно, зачем китайцам это нужно. Магомед отчасти из любопытства, из желания разобраться познакомился с Ляном. У них быстро нашлись точки соприкосновения в бизнесе и появилась взаимная симпатия.

Магомед интересовался Китаем. Он был знаком с несколькими предпринимателями из Китая, и чувствовал, что есть какая-то Великая Культурная Стена, разделяющая их. Великий Файервол, информация сгорает при прохождении, даже если добросовестно отправлена. На праздновании Миллениума Магомеду пришла в голову мысль, кто из народов встретит следующее тысячелетие? Каждому человеку свойственно надеяться на продолжение именно своего рода, однако только за два народа можно быть более-менее уверенным: за китайцев и евреев.

Лян свободно владел русским языком и в разговорах с Магомедом был вполне откровенен. С точки зрения господина Ляна общество северных варваров было устроено очень просто (что, собственно, и делает их варварами). В цивилизованном обществе люди занимают множество ролей и взаимодействуют множеством ритуалов, у варваров все гораздо проще. Все их структуры и организации - это на самом деле преступные сообщества, сражающиеся за свой кусок пирога.

В обществе варваров постоянно происходят какие-то реорганизации. Переименовывая, соединяя и разъединяя, они надеются достигнуть прогресса. Они не понимают, что в грязном доме бесполезно переставлять мебель - нужно просто взять веник. В этом смысле сотрудничать с государственными структурами в России было сложно ввиду риска исчезновения преступного сообщества.

У Ляна не было национальных предубеждений. С точки зрения Ляна структура и мотивы Магомеда были проще и понятнее.

С точки зрения Магомеда сотрудничество с господином Ляном тоже было довольно безопасным, потому что у него было что отобрать, в случае, если что-то пойдет не так. В начале серьезного проекта Магомед объяснял партнерам особенности своего взгляда на бизнес.

– Господин Лян, вас обманывали когда-нибудь?
– спросил он еще в начале знакомства пару лет назад, когда они обсуждали первую серьезную сделку.

Лян пожал плечами:

– Я же предприниматель. Много сделок, много разных людей. Попадались всякие.

– Меня никогда не обманывали, - Магомед помолчал, - Некоторые приходили, чтобы меня обмануть. Но потом решали этого не делать. Я вижу перспективу с вами, поэтому хочу, чтобы мы понимали друг друга. Как вы относились к тем, кто вас обманул?

– Обычно мне и моим друзьям удавалось убедить их поступить правильно. Это ведь так хорошо, когда поступают в соответствии с договоренностями. Ну а нет, вы знаете, конечно, нашу мудрость, рано или поздно я увижу, как его труп река пронесет мимо меня.

– Я хотел бы пояснить очень важную вещь: я буду страшно расстроен, если увижу труп врага, который река проносит мимо меня. Я просто места себе не найду, если это не я его туда поместил.

– Я знаю об этом, - Лян слегка улыбнулся.

– Понимаете, это вопрос не денег. Это вопрос чести. Деньги - это важно. Сделка - это важно. Но почему он подумал, что имеет право меня обмануть? Почему он подумал, что просто так возьмет мои деньги, деньги моей семьи, и будет жить спокойно, наслаждаться и ничего ему не будет? Мне будет стыдно перед братьями, перед людьми, которых я уважаю. Понимаете?

Лян кивнул:

– Магомед, я вижу сделку. Мы, китайцы, похожи на евреев. Мы хотим, чтобы сделка была выгодна обеим сторонам. Это залог безопасности, залог будущих сделок. И вообще это правильно.

Лян помолчал:

– В этом смысле с русскими трудно. Они любые сделки считают невыгодными. Они считают, что все их обманывают. Я думаю, у Вас этого комплекса нет.

– В моей Книге написано,- сказал Магомед, - "Порядочный торговец - под сенью престола в Судный день". "Не стяжайте имущества друг друга неправедным путем, а только путем торговли по взаимному вашему согласию". Я стараюсь следовать заповедям.