Ожившая сказка

— Можно как-нибудь полетать ещё раз, — предложила она.

— Было бы здорово, — с улыбкой ответил я и помахал рукой на прощание, собираясь уже развернуть Пиро к замку, когда Серафима окликнула меня. Её силуэт вырисовывался на фоне окна, а серебристые волосы мерцали подобно лунному свету.

— Эдгар, — произнесла она. — Хорошо, что у меня здесь есть друзья.

???

Я позволил себе подумать о Джулс только к середине ночи, когда Пиро вернулся в пещеру, а мама, перепачкав чернилами руки, устроилась в своих покоях.

За пару минут до исчезновения мы закрылись с ней в крошечной подсобке. Там была кромешная тьма, потому что туда свечей не ставили, но мне не нужно было видеть лицо Джулс, чтобы понять, что она думает, что чувствует.

— Джулс, — но она оборвала меня, прижав пальцы к моим губам. Я изо всех сил старался не поцеловать их.

— Ничего не говори, — перебила Джулс. — Мне нужно тебе кое-что сказать. Помнишь, я говорила, что всё не по-настоящему? Всё то, что произошло между нами в книге? Так вот, я тебе лгала. Мне пришлось, потому что я и себе лгала. Встретить парня, который не убегает от тебя за тридевять земель, после того как ты рассказываешь ему о том, что, если отрубить человеку голову, она будет жить ещё пятнадцать секунд, — это так по-диснеевски.

— Точно, уверен: наши отношения вполне могли бы послужить сюжетом следующей пиксаровской короткометражки, — заметил я.

Джулс тогда рассмеялась.

— Господи. Везёт же. Как там говорится? Все нормальные парни уже либо заняты, либо геи, либо персонажи детских сказок.

Я помнил, что Джулс просила меня не делать этого, но всё-таки обхватил её лицо руками и поцеловал. Ну, по-настоящему поцеловал. В этом мире, на школьной вечеринке, я целовался с самой классной девчонкой. Хорошее завершение.

Джулс коснулась своим лбом моего.

— Тебе просто пришлось заставить меня полюбить тебя, так ведь?

— Ты совершила аварийную посадку в моей истории. Что ещё оставалось делать?

В темноте я видел, как блестели её глаза. Я подумал, что она, возможно, плакала, но Джулс никогда бы не призналась в этом.

— Не забывай меня.

— Джулс, тебя просто невозможно забыть.

— Ну, — заметила она, — вечность — чертовски долгий промежуток времени.

Я так много хотел ей рассказать. Так много хотел о ней узнать. Но потом я услышал, как Делайла спросила: «Где наш именинник?»

И в этот момент моё время истекло.

???

Я так долго ворочался ночью, что, похоже, так и не заснул, но это было не похоже на правду, потому что, проснувшись, я увидел сидевшую на краю моей постели королеву Морин.

Я в панике вскочил.

Но потом моё зрение прояснилось, и я понял, что на кровати сидела мама. Её рыжие волосы были убраны в тугой пучок, лоб обрамляла драгоценная корона. Сама она была одета в одно из платьев Морин. Слёзы текли по её щекам.

— Mама, всё нормально? — спросил я.

— Нормально, — зарыдала она. — Даже лучше. — Мамины глаза встретились с моими. — Эдгар, — изумлённо произнесла она, — моя голова больше не болит.

ДЕЛАЙЛА

Вот каково, должно быть, ощущать себя суперчеловеком.

Все чувства обострились одновременно. Даже с закрытыми глазами я могла рассмотреть каждую полоску радуги. Чувствовала изменение температуры своего тела, когда Оливер обнимал меня. Я провела кончиками пальцев по бархату его туники, отмечая каждый стежок.

Я парила во вселенной, в безмятежном и свободном вихре.

И светилась, будто проглотила звезду.

Когда я наконец вернулась обратно на Землю, я не боялась упасть, потому что знала: он поймает.

— Итак, — прошептал Оливер, пригладив мои волосы. — Я слышал, что завтра будет дождь.

Я ожидала признания в любви или хотя бы приветствия. Но никак не прогноза погоды.

— Чего?

Он усмехнулся.

— Я просто хотел, чтобы мои первые слова, сказанные тебе здесь, были самыми обычными. Которые я бы сказал тебе, как если бы мы встретились завтра, и послезавтра, и послепослезавтра.

Я вдруг улыбнулась. Именно это я говорила ему при расставании, но нужно сделать важную оговорку: мы встретимся завтра, и послезавтра, и послепослезавтра.

Радость бурлила у меня внутри; словно шампанское разливалось по венам.

— Может, — ответила я, цитируя Оливера, — к среде распогодится. — И снова поцеловала его.

Постепенно я возвращалась в реальность: усиливались звуки разговоров, раздавался звон вилок и тарелок, на которых передавали друг другу торт, я чувствовала запах жжённого воска свечей.

Oливер не желал отпускать меня. Он бросил взгляд сначала на диадему, потом на подол и широко улыбнулся.

— Чудесное платье.

— Я подумала, что оно тебе может понравиться…

Внезапно Джулс потрясла меня за плечо.

— Эм, голубки остановитесь на минутку: у нас тут есть одна королева, которую надо спрятать.

Оторвавшись от Оливера, я посмотрела на свою маму, чтобы убедиться, что за нами не вели наблюдение, — и увидела, как она раскладывала всем торт. Я схватила руку Оливера и потянула за собой, последовав за Джулс в ванную комнату. Она мягко постучала, и дверь отворилась.

Королева Морин включала и выключала смеситель и спускала воду в туалете.

— Ты это видел, Оливер? — восторженно спросила она. — Откуда течёт вода?

— Сработало, — выдохнула я. — Они оба переместились.

— Ага, — ответила в сторону Джулс.

— Тебя нужно приодеть, — заметил Оливер. — Помнишь?

Королева кивнула. Её мы тоже посвятили в наш план. Она оденется в запасной медицинский костюм, который привезла ей Джулс, a потом моя подруга отвезёт её домой.

— Дорогая, — обратилась ко мне королева Морин, — не поможешь снять корсет?

Я взяла протянутый Джулс костюм и зашла в ванную. Королева Морин встала ко мне спиной, и я потянула за узелки на её платье, развязывая их. Она переступила через него, а я помогла ей надеть блузку.

— Теперь, когда Оливер ушёл, — прошептала королева, подтянув широкие брюки и завязывая их на талии, — могу я тебя кое о чём спросить?

— Конечно, — ответила я.

— Серафима рассказала мне о том чудесном месте, куда вы водили её. Мы можем как-нибудь сходить в этот… торговый центр?