Ожившие фантазии

— Хотел бы я знать, какое благородство заставило его следить за домом полицейского, — язвительно заметил Коул. — Что, по мнению твоего Ричи, могло тебе у меня угрожать?

— Откуда я знаю? — Меня начал бесить этот допрос, продолжившийся даже после того, как я подробно объяснила, в каких отношениях нахожусь с бывшим мужем. — Может, он думал, что опасность угрожает мне на улице, а не в твоем доме. И вообще, — отставив свою тарелку в сторону, бросила я, — мне надоело, что все бес покоятся обо мне, как о маленькой девочке. Со мной все в порядке, меня не надо опекать, черт возьми.

— Ют… — укоризненно покосилась на меня мать.

— Конечно, выражаться за столом куда неприличнее, чем посылать бывшего мужа дочери следить за ней, — нервно хмыкнула я.

Наши прения прервал звонок в дверь. Я вздрогнула, вспомнив, что Гарри Свидбейкер должен принести вечернюю почту. Надо сказать, тщательно перебрав утреннюю, я не обнаружила в ней никаких подозрительных писем.

Гарри, увидев, что у меня гости, вежливо отказался от моего приглашения посидеть за столом, правда успел сказать мне пару слов о своих семейных неурядицах, которые, к счастью, завершились возвращением «блудной» миссис Свидбейкер в лоно семьи.

Когда Гарри ушел, я дрожащими руками принялась перебирать почту и наткнулась на то, чего боялась и ожидала увидеть. Судя по всему, на этот раз письмо пришло не из Брэмвилля — убийца оказался гораздо хитрее, чем мы думали, — поэтому я получила его не утренней, а вечерней почтой.

— Коул, — позвала я, заглянув в гостиную, — можно украсть тебя на пару минут?

Коул, догадавшийся, зачем я прошу его выйти из гостиной, немедленно поднялся со стула. По его лицу пробежала уже знакомая мне тень тревоги и беспокойства.

Пусть лучше беспокоится обо мне, чем устраивает допросы, подумала я, все еще обиженная на его выходку. Когда Коул подошел ко мне, я протянула ему письмо.

— Это оно…

— Я понял, — кивнул Коул и принялся рассматривать конверт. — Оно отправлено не с городских почтамтов. Видно, на этот раз он решил не рисковать зря и просто бросил письмо в ящик. Значит, он что-то подозревает и боится быть пойманным. Я открою, Ют?

В конверте оказались хорошо знакомые мне листы — кусок главы под названием «Револьвер для Рыжей».

— Кто бы сомневался, — мрачно усмехнулся Коул и засунул листы обратно в конверт. — Не возражаешь, если я оставлю это у себя?

Я не возражала. Хранить дома послания от маньяка — все равно что держать под кроватью чемодан со своими страхами.

— Господи, скольких он убьет еще? — спросила я, и на моих глазах выступили слезы.

— Не смей себя винить. — Коул обнял меня и крепко прижал к себе. — Я был идиотом, когда утверждал, что ты хоть на кончик ногтя причастна к этой истории.

— Мне страшно, — сквозь слезы прошептала я. — Даже не за себя, а за тех, кого я не знаю. Откуда у людей такая больная фантазия? Да, я пишу об ужасных вещах, но ведь мне не приходит в голову воплощать их в жизнь.

— Ты никогда не поймешь логику этого нелюдя, — ответил Коул. — У него другие ценности. Он живет в другом мире. И в этом мире он мнит себя господином и повелителем, царем и богом, который вправе отнять у человека жизнь… Ют, я обещаю тебе, клянусь, что найду его.

Коул осторожно вытер мои слезы кончиками пальцев. В объятиях этого мужчины я чувствовала себя спокойно. Меня как будто накрывало теплой волной, волной забытья и счастья, которая оттесняла горькую и хмурую реальность туда, где ей было самое место, — на холодные задворки моих воспоминаний, где ветер превращал их в дым.

Я смотрела в его глаза, большие и уставшие глаза человека, который так много уже сделал для меня и еще много готов был сделать. Эти глаза цвета влажных абрикосовых косточек казались мне самими красивыми и самыми понимающими глазами на свете. И я многое готова была отдать за то, чтобы они никогда не наполнились горечью нового разочарования.

Да, меня пугала его неистовость, стихийность. Да, я боялась снова обжечься, разбить свое чудом склеенное сердце на мелкие осколки. Но я хотела верить, страстно желала верить в то, что этот человек не предаст, не обманет меня, что будет предельно честен со мной даже тогда, когда все на свете предпочтут солгать мне во благо.

— Коул, — еле слышно прошептала я. — Почему ты так ревнуешь меня к Ричи? Я ведь сказала, что между нами все кончено.

— Сказала, — слегка отстранившись от меня, кивнул Коул. — И я поверил. То есть пытаюсь верить. Но даже не это главное. Я боюсь за тебя.

— Боишься? Ты опять за свое, — вздохнула я. — Ричи, конечно, повел себя как дурак и даже следил за мной. Но, поверь, он ничего и никогда мне не сделает.

— Ничего и никогда? — усмехнулся Коул, и от его улыбки мне стало не по себе. — Ют, помнишь, я обещал тебе, что попрошу кого-нибудь понаблюдать за его любовницей, Лилиан Стакер? — Я кивнула. — Так вот, одному из моих людей удалось стать свидетелем их ссоры в ресторане.

— Ну и что? — улыбнулась я. — Все люди ссорятся. Зная Лил Стакер, сложно предположить, что она ведет себя с Ричи, как пушистая кошечка.

— Конечно, — сердито перебил меня Коул, — а я, идиот, делаю из мухи слона. Если ты все-таки дослушаешь меня и не будешь хотя бы минуту выгораживать бывшего мужа, я смогу рассказать тебе кое-что любопытное.

— Хорошо, — согласилась я. — Только не думай, что после твоих слов я перестану его выгораживать. Ричи меня очень обидел, но видеть его за решеткой мне совсем не хочется.

— Может, помолчишь хоть минуту? — Широкие брови Коула сдвинулись, и я сочла за благо замолчать. — Так вот, твой Ричи Карлайл, супербизнесмен, разорился. И теперь ему нужны деньги на то, чтобы открыть новое дело. Он там что-то придумал — я не вдавался в детали — и решил одолжить у своей любовницы довольно крупную сумму.

— И?

— И, дорогая Ют, она ему отказала. Причем отказала уже не в первый раз. Теперь до тебя доходит, почему Ричи с такой настойчивостью за тобой приударил? Он уверен, что ты, став снова его женой, не откажешь ему в такой малости, как деньги. Ричи Карлайл знает, что Ют Олдридж — щедрая натура. А когда ее книги начнут скупать, как хлеб в неурожайный год — и это, конечно, произойдет после истории с брэмвилльским маньяком, — она вполне спокойно сможет дать своему мужу такую сумму, которой ему хватит на все его затеи.

Коул замолчал и посмотрел на меня в ожидании ответа. Я онемела от такого нелепого предположения. Ричи — убийца? Ричи вернулся ко мне, чтобы поживиться деньгами, которые появятся у меня благодаря этой страшной истории? Даже если отбросить в сторону мое желание заступиться за Ричи, неужели Коул считает, что мной можно интересоваться только из меркантильных соображений?

— Ну что ты молчишь, Ют? — устав ждать ответа, спросил Коул.

Я заметила, что он был напряжен. Еще бы! Заявить мне, что мой бывший муж — убийца, который хочет вернуться ко мне из-за денег, которые я якобы заработаю после истории с убийствами…