Оживший камень

— Когда-нибудь подобным занимались, мастер?

— Честно скажу, не было такого, — ничуть не смутился он. — Но знания имеются, я при гильдии академию Штиглица посещаю. Учат там так себе, зато библиотека у них хорошая и бесплатная. Я затем в столицу и перебрался, за знаниями.

Ну чудо просто — строительный бригадир, учащийся в академии, специализирующейся на магической архитектуре. Раз уж его туда вообще приняли, значит и правда умный.

Кто-то мне рассказывал про это учебное заведение, вроде девица…

— Ну хорошо, — не стал я отвлекаться на ненужные сейчас воспоминания. — Составьте план работ, список необходимого и счет подготовьте. Когда сможете приступить?

— Так прямо сейчас, — удивился Петр, словно я что-то необычное сказал. — Я бумагами займусь, а ребята мои пока порядок наведут, да вещи все аккуратно вынесут. Куда их, кстати, ваше сиятельство? Мы, если пожелаете, можем тент вот тут рядом натянуть, и пока туда поставить, а то вдруг осадки.

Его искренняя забота и предусмотрительность меня окончательно убедила. А ещё то, что я почувствовал в нем неплохой потенциал эфирника.

Емельянов вряд ли это знал, только универсалы могли увидеть способности и примерно оценить ранг. Но универсалы не занимались подобными мелочами, для этого существовали специальные артефакты. Вот только проверка стоила денег. Как и обучение.

Если Петр был из провинции и к тому же простой семьи, там всё было просто. Чем тратиться на проверки, лучше сразу отправить отпрыска обучаться ремеслу, чтобы наверняка. Ведь если окажется стихийником, как чаще всего и бывало, считай что бесполезный.

Стихийникам для развития требовались специальные полигоны, экранированные и укрепленные. Что тоже стоило немало.

Вот и получалось, что даже универсал мог бродить где-то по имперским землям. И работать до конца жизни в поле. Очень маловероятно, но всё же возможно.

Царь, к слову, никогда не брезговал разглядеть потенциал хоть в бездомном оборванце, хоть в княжеском наследнике. И собирал вокруг себя таких людей, щедро вознаграждая за службу.

Я присмотрелся к бригадиру.

Сначала поработаем, а там увидим, на что он способен сам по себе.

Показал себя Емельянов довольно быстро. Я успел лишь сходить умыться и проверить деда. А бригадир уже принес мне нужные документы.

Составлено было грамотно, никаких недосказанностей и лазеек. Ещё меня удивил скромный размер задатка и тщательно расписанный план. Действительно, не преувеличивал Малинин, родственник его к своему делу подходил очень серьезно.

Так что я всё подписал с удовольствием, пояснил некоторые моменты и уже собрался пообедать, но меня отвлек звонок.

— Ваше сиятельство, вы в порядке? — услышал я излишне обеспокоенный голос того странного юриста с дохлым голубем, Казаринова.

— Благодарю, Михаил Алексеевич, жив и здоров, — вежливо ответил я. — А как ваше самочувствие?

— Уже гораздо лучше, — вдруг сильно обрадовался он. — Так что могу заехать к вам с бумагами, как мы и договаривались. Я как раз проезжаю мимо. Конечно, если вам будет удобно, — торопливо добавил он с надеждой в голосе.

Мы договаривались? Он не с кем меня не перепутал? Парень конечно очень странный, но не настолько же. В голову, занятую другими заботами, не сразу пришла догадка о причине его поведения.

— Жду вас, — коротко ответил я и завершил связь.

Вот ведь параноик! Нельзя просто позвонить и сказать, что есть новости по моему делу? А лучше просто сообщение отправить.

Казаринов появился через пять минут. В этот раз форма была в полном порядке, только прическа чуть взлохмаченная. Юрист быстрой походкой прошелся по дорожке, внимательным взглядом изучив окружение.

— Уже ремонтируетесь, ваше сиятельство, — он кивком головы указал на рабочих. — Быстро вы.

— Повезло с работниками, — с легким раздражением ответил я. — Чай, кофе?

— Я буквально на минутку, не смею вас отвлекать дольше, — сообразил юрист. — Где нам можно поговорить?

Кроме гостиной, подходящих помещений в особняке не было. Не в спальне же его принимать. Конечно визитера, который предупредил о себе за пять минут, можно было и на кухне устроить.

Но не так уж я был недоволен. Да и невоспитанно это.

Впрочем, судя по дерганному виду Казаринову, ему было всё равно. Он даже не присел на предложенное кресло, сразу выпалил:

— Ваш князь интереснейшая личность!

— Мой князь?

— Ну тот, который завязан в деле вашего разорения, — иронию Михаил пропустил мимо ушей. — Выяснить мне удалось пока немного, к таким персонажам подобраться нелегко. Князь точно из столичных, остался след в палате кожевников… А, неважно. У всех есть свои слабости, в общем, так что я смог подобраться поближе.

— Михаил Алексеевич, — я помрачнел, этот парень так нарвется на неприятности. — Должен вас предупредить об опасности. Я подозреваю, что на князя работает…

— Маг смерти, да, я знаю, — легкомысленно отмахнулся юрист. — Собственно, это была вторая новость. А вы уже и в курсе, да? — внезапно расстроился парень.

— В курсе, — я кивнул, вспомнив мумию, в которую превратился барон Пахомов. — Думаю, стоит передать эту информацию в жандармерию. Как-нибудь анонимно, мне бы не хотелось чтобы о моей причастности…

— Ну я точно не скажу, — нетерпеливо перебил Казаринов. — Мы с вами договором связаны, а там пункт о неразглашении даже в случае вашей гибели, господин граф.

— Александр, будьте уж любезны, раз мы с вами в такое вляпались.

— Так вот, ваше сиятельство, — он, кажется, и это прослушал, хотя кивнул. — Его в жандармерии кто-то прикрывает, нельзя туда обращаться. О смерти одного из братьев Пархомовых вообще ни в одной хроники нет. Ни в морге, ни в сводке происшествий, ни-че-го!

— Ну это ещё ничего…

— И из документации комерц-коллегии он испарился! И в торговой палате зачищено, — азартно продолжал юрист. — Пуф! И нет человека, словно и не было никогда. Понимаете?

Я понимал, что он стремительно несется к своей смерти с таким-то энтузиазмом.

— Ну то есть само-то общество осталось, как есть. Братьев Пархомовых. Но при этом про второго брата все упоминания пропали, — продолжал он, не замечая как я хмурюсь.

— Михаил! — я чуть повысил голос, чтобы привлечь наконец его внимание. — Вы понимаете, что это опасно? Оставьте это, дальше я сам займусь расследованием.