Ожоги сердца (сборник)
Шрифт:
Мимо проскакивали один за другим «универсалы». Промелькнуло лицо Ярцева. Потный, сосредоточенный, даже глазом не повел, хотя Рустам крикнул ему во все горло: «Как тормоза? Тормоза как?» Лишь потом, после четвертого круга, когда Ярцев по отмашке руководителя группы испытателей остановился перед генеральным директором, Рустам рванулся туда и раньше всех добился ответа на свой вопрос.
— Держат мертво, — сказал Василий.
Значит, тормозная система сработала надежно. Ради такого момента можно пожертвовать чем угодно.
И тут же Рустам встревожился. Ему показалось, что он один-единственный из своего цеха, а быть может, со всего завода осмелился на такой
Однако прошло еще несколько минут, и Рустам успокоился. Сотни таких же парней, как он, прилипли к окнам главного корпуса, многие забрались на крыши, откуда была видна вся трасса трека. Столько же, если не больше, наблюдателей, как сказал Ярцев, облепили заборы на самых опасных поворотах.
— Разглядывают, как тушканчики из нор…
Зря Василий называл их так. Это верные друзья завода. И вообще этот день надо было объявить заводским праздником. Едва ли объявят из-за принципа: «Меньше шума, больше дела». Может, в этом есть свой резон.
Вспомнился почти такой же праздничный настрой после пуска первой очереди, когда с конвейера стали сходить сотня за сотней, затем тысячи автомобилей первой модели. В цехах уже приготовились кричать «ура»… Тогда генеральный директор опередил восторг строгим приказом о результатах обкатки первой серии, и начальники цехов обливались потом в мучительных поисках: как избавиться от того или иного огреха, отмеченного на схеме узлов автомобиля синим крестом испытателей. Потом подключились еще пять тысяч автолюбителей города и области, которым были проданы автомобили из первой серии. Продали с правом обращаться со всеми неполадками в отдел рекламации завода. Пять тысяч самых привередливых оценщиков всех деталей. Как-никак личная собственность, заплачена за нее не одна тысяча рублей…
И началось самое грустное время в первоначальной жизни завода. Перед его проходными, перед отделом рекламации посинели и побагровели площади: кузова первого выпуска были покрашены в синий и вишневый цвета. Побледнели начальники цехов, инженеры отдела технического контроля. Стали багровыми от возмущения мастера, ремонтники, слесари. Сотни претензий, да каких — уши вянут. Вот тебе и праздник…
Лишь цех опорных дисков и тормозных устройств не трогали. Правда, позже нашлись два чудака. Один из Куйбышева, другой из Чапаевска. Кричат: «Колодки не регулируются!» По номеру шасси дознались, кто устанавливал колодки. «Виновника» вызвали в отдел рекламации:
— Устраняй дефект!
Залез Рустам под одну машину, под другую и видит — эксцентрики стоят не так: владельцы машин «отрегулировали» с помощью зубила. Послал он их на станцию техобслуживания менять эксцентрики за свой счет, чтобы не порочили цех такими претензиями.
Были и до сих пор поступают претензии законные. Выдергивается рычаг переключения скорости. Кое-кто называет это «противоугонным» приспособлением: попробуй угнать машину без такой детали, она за голенищем шофера — во как здорово! На самом деле этот дефект порожден леностью сборщиков и синтетикой. В момент крепления рычага положено смазывать гнездо кулисы специальным раствором, а некоторые умники смазывают солидолом, который разъедает синтетику, и рычаг легко выдергивается.
Есть жалобы на сцепление: трясет при разгоне на второй передаче. Почему? Плохо отрегулированы механизмы сцепления. Сборщиков из соседнего цеха надо бить по рукам за это. Чутье в руках должно
быть при регулировке. А кто там регулирует? Чаще всего люди без опыта. А где их найдешь, с опытом? Текучка, большая текучка в соседнем цехе. Поработал парень месяц — не понравилось, уволился. Приходит в новый. Его и тут не привяжешь, пока сам не поймет: хватит колобродить, закрепляться пора. Закона такого нет, а совесть должна быть.Подстерегает владельцев новых автомобилей, как рассказывает Ярцев, «странная» опасность. Кто не любит быстрой езды?! Жми, пока жмется! Такой лихач вспоминает о тормозах, когда стрелка спидометра упрется в красную черту и начнет гнуться. Обманула его мягкость рессор. И кузов не тарахтит, как натянутая струна, и двигатель не жалуется на большие обороты, поет. Поет даже тогда, когда дорожные столбы сливаются и асфальт, извиваясь, стремительно струится под машину. Теперь уже никакие тормоза не помогут. Лети под откос, перевертывайся или врезайся в грузовик, идущий впереди. Остался жив азартник — значит, будет проклинать завод на Крутояре, тормозную систему. А при чем тут тормозной цех, если у самого в голове тормозные колодки отсутствуют!
Как тут быть — пусть сами лихачи думают, иначе весь завод еще целую пятилетку лихорадка будет трепать по семь дней в неделю, без единого выходного.
Судя по всему, не будет праздника и по поводу начала выпуска «универсалов». Генеральный директор опять чем-то недоволен, или натура у него такая: «Не кажи гоп, пока не перепрыгнул», — а барьеров впереди еще вон сколько, один за другим, все выше и выше. Третью очередь надо монтировать, и по качеству машина должна быть пригодна для мирового рынка. Так он говорил перед испытателями.
Вернулся Рустам в цех с думами, какие положено вынашивать генеральному директору или даже министру автомобильной промышленности, чему не следует удивляться. Время такое подходит: доверяй разуму рядовых, не скрывай от них свои заботы, иначе твой командирский авторитет попадет в зону невесомости.
Мартын Огородников встретил Рустама улыбкой, рот до ушей, и в глазах абсолютная беззаботность. Он уже знал, что тормоза опытной серии «универсалов» получили отличную оценку, потому можно плевать на всякие огорчения и заявить о себе: «Вот мы какие!» Чего-чего, а умения приписывать себе заслуги всех у него хватало с избытком.
— Теперь уж ты, Рустамчик, не будешь хлестать меня по рукам. Смотри, могу не глядя крепить эти штучки, всем на зависть…
— Стоп! — сказал Рустам и отчитал Мартына.
Тот почесал затылок в клочковатых космах и хитровато заозирался по сторонам: дескать, говори-говори, а я-то знаю, чем закончится этот день.
В самом деле, в конце смены трем экипажам агрегата опорных дисков объявили благодарность и разрешили очередную субботу считать выходным днем.
Впервые за три с половиной года подвернулось два выходных — суббота и воскресенье. Решили махнуть на рыбалку с ночевкой.
Выехали на Федоровские луга, что ниже плотины гидростанции. Какая красотища: дубравы, сенокосные угодья, заливы, озера и чистый воздух в звонкой тишине! На заводе тоже чистый воздух — кругом калориферы работают — и света хватает, хоть иголки собирай. Здесь, на лугах, и шум не тот, и запахи разнотравья радуют до опьянения. От этого, кажется, раньше всех опьянел шеф-монтажник синьор Беллини: выскочил из машины и, не зная, как выразить свой восторг перед диковинной для него красотой Федоровских лугов, заметался по поляне, затем отбежал в сторону, упал на траву и катался по ней до головокружения.