Озноб

– Пришлось, в доме неисправна проводка.

– Да не рычи на меня, объясни толком! Тебя что, обманули с деньгами?

– Я говорю с вами нормально! – Ирина сама услышала в своем голосе нарастающие истерические нотки и осеклась, пытаясь справиться с волнением. – Деньги вернули, потому что в доме жить нельзя. Сейчас приедет Егор с остальными вещами.

– Пойду я… – после паузы страдальчески вымолвила тетя Саня. – Вечно я всех раздражаю!

Она ушла, едва не в слезах, даже спиной выражая степень перенесенной обиды. Как всегда, после ее ухода, Ирина перевела дух и выпрямилась. В присутствии этой женщины она испытывала гнетущее чувство, словно та умудрялась каким-то образом поглощать весь воздух и свет.

Ирина приняла душ, заварила чай, с грустью разобрала привезенные с дачи записи. «Опять начнется старая история, строчки не дадут спокойно написать… Сесть, что ли, сейчас за работу? Все равно Егора ждать!» Дозвониться мужу по-прежнему не удавалось, теперь тот попросту отключил телефон. По ее расчетам, он должен был появиться через пару часов, никак не позже.

Ирина решила не тратить время даром и уселась за перевод.

Она ошиблась в своих предположениях, и сильно. Егор появился дома только глубокой ночью, в половине четвертого, когда женщина уже места себе не находила. Услышав резкий звонок в дверь, она помчалась отпирать и еще с порога шепотом осыпала мужа упреками:

– С ума сошел, разве можно так пропадать! Я думала, тебя у магазина местные алкоголики прикончили! Зачем телефон выключил?!

– Чтобы он не звонил, – кратко ответил тот, закрывая за собой дверь и снимая куртку. Вид у него был странный – одновременно возбужденный и загадочно отстраненный, будто ему, невидимо для всех остальных, показывали некий остросюжетный фильм.

Заглянув мужу в глаза, Ирина притихла и уже более мирно проговорила:

– Я ведь волновалась! Даже стала сомневаться, что оставила дверь открытой. Ты без проблем вышел?

– Без проблем… – Егор наконец встретился с ней взглядом и криво улыбнулся.

Улыбка также получилась отсутствующей, и женщина недоверчиво нахмурилась:

– Ты какой-то странный… Скажи честно, ничего не случилось? Доехал нормально?

– Нормально. – Егор, казалось, задался целью повторять ее слова.

– А вещи привез?

– Вещи… Нет, я ничего не взял. – Мужчина провел рукой по лбу, будто силясь что-то припомнить. – Который час?

– Здравствуйте… – саркастически протянула Ирина. – Скоро четыре, почти утро. Признайся, чем занимался? Я рассчитывала, что ты поедешь вслед за мной!

– Я и хотел уехать сразу. – Не снимая ботинок, муж прошел в комнату и опустился на диван перед неработающим телевизором.

Жена поспешила за ним, борясь со все нарастающей тревогой. Егор, чистоплотный и педантичный до мелочей, прошел по ковру в мокрой уличной обуви! Этот поступок мог значить одно – случилось нечто из ряда вон выходящее.

– Но потом меня кое-что остановило… – Егор как будто продолжал разговор, обращаясь к темному экрану.

Ирина встала между ним и телевизором в классической позе разгневанной супруги, уперев руки в бока:

– Кое-что или кое-кто?! Ты нарочно нервы мотаешь?! Что случилось, ради Бога?!

– Во-первых, как только вы уехали, наверху начался пожар, – монотонно, без интонаций сообщил Егор, не меняя ни инертной позы, ни отсутствующего взгляда. – А во-вторых, ты жила в доме не одна, а в компании трупа. Как медик могу сказать – ему двое-трое суток.

Глава 7

…Как только с лязгом задвинулись ворота и на улице стих мотор отъехавшего джипа, мужчина снова включил рубильник и зажег в комнате свет. Он был сбит с толку, раздражен, сам не зная, чем больше – нарушенными планами на выходные или чересчур покладистым поведением жены в отношении хозяина дома. К тому же его прервали посреди ужина, чего он вообще терпеть не мог.

– Мне пришло в голову, раз уж этот Сергей не появится часа два-три, можно съесть еще кусочек утки! Не ему же оставлять!

Злило Егора и то, что он выпил пару бокалов вина, отчего становился легкой добычей для сотрудников автоинспекции. Он поставил утку разогреваться в микроволновку и принялся собирать вещи жены, что оказалось делом нелегким.

– Приходилось вспоминать каждую мелочь, чтобы не прихватить чужого!

Микроволновка звякнула, извещая о готовности блюда, но к тому моменту Егор уже забыл об ужине. Его отвлек запах гари, все усиливающийся, навязчиво-тошнотворный, не почувствовать который было невозможно. Принюхиваясь, мужчина, в конце концов, обнаружил источник. Горелым пахло от большого гобеленового полотна, закрывавшего стену рядом с одним из книжных шкафов. С трудом заглянув под плотно натянутый гобелен, Егор обнаружил, что под ним имеется дверь. О ее существовании невозможно было бы догадаться, если бы не запах и струйки дыма, которые ползли именно оттуда, пробиваясь сквозь еле заметные щели.

Вверху гобелен крепился к стене на широком золоченом позументе, внизу же оказался прибит обойными гвоздями. Судя по тому, что их сажали вкривь и вкось, работа была сделана второпях. Подставив стул, Егор легко снял позумент с крючков и освободил дверь. Она оказалась заколочена, причем несколько длинных, варварски всаженных гвоздей изуродовали дверной косяк и полированную обшивку стены.

Егор уже ничему не удивлялся, его мысли были заняты тем, как добраться до источника дыма. Вместо гвоздодера он воспользовался топориком, стоявшим у камина, и в несколько рывков освободил дверь. За ней открылась темная лестница, откуда клубами повалил едкий дым.

– Лестница вела на второй этаж.

– Сергей говорил, этажи никак не сообщаются! – Ирина присела наконец рядом с мужем, ноги отказывались ее держать.

– Он соврал. Думаю, он врал тебе не один раз!

Намочив полотенце, Егор прижал его к нижней части лица, чтобы не надышаться дымом, и почти вслепую стал взбираться по лестнице. Дверь наверху, к счастью, была не заперта. Он попал не в коридор, как рассчитывал, а в большую комнату, судя по огромной кровати, в спальню. Удивительно, но здесь оказалось светло. В углу горел ночник, достаточно сильный, чтобы при его свете можно было разглядеть все детали, постепенно тонущие в дыму.

– Когда мы уезжали, я взглянула последний раз на дом, он весь был темный! – не выдержала Ирина.

– Это из-за наглухо задернутых штор, ты ничего и не увидела бы! А вот я, к сожалению, видел все…

Увиденное было так неожиданно, страшно и так потрясло Егора, что тот некоторое время не мог двинуться с места, хотя пожар все разрастался и медлить становилось попросту опасно. Посреди кровати, почти целиком охваченной огнем, лежало тело женщины, уже обгоревшее, но все еще не утратившее своего первоначального облика. Егор с ужасом всматривался в ее мертвенно-серое, слегка оплывшее лицо, в памяти почти против его воли фиксировалась каждая деталь.

– Она не была без сознания, она была давно мертва. Я успел заметить следы разложения, возле ноздрей и век.

– То, что ты говоришь… – Ирина с трудом справилась с непослушными губами. – Этого не может быть, я заходила в ту спальню и никого там не…

– Я сам не верил в то, что вижу, – неожиданно покладисто согласился Егор. – Это был настоящий погребальный костер, знаешь, как у древних племен, только рядом ни родни, ни жрецов, никого! Один я! Но она мне не привиделась, она там лежала! Горели одеяла, матрац, занимались деревянные части кровати, тлела она сама… Огонь перекинулся на стены, на пол, подбирался ко мне, дышать было уже нечем. А я все не уходил, именно потому, что не верил!