Озорной купидон
Шрифт:
— Пожалуйста, — повторила Даниэлла. Спой.
Шейла сдалась:
— Поппи Перчинка, подружка моя,
Сегодня на чай приглашаю тебя!
Мы время чудесно вдвоем проведем
И тысячу песенок вместе споем.
Колдовские нотки исчезли из ее голоса. Эта короткая песенка была быстрой и веселой.
— Поппи Перчинка — моя лучшая подруга,
И пока не вырасту, любить ее я буду.
И
Песенка очень понравилась детям, и они, довольные, помчались по дорожке. Ники кричал и смеялся, стараясь угнаться за длинноногой кузиной.
— Я никогда раньше не видела Ники таким… счастливым, — задумчиво произнесла Шейла. — Не то что он был несчастлив, но…
— Мне кажется, что ребенку необходимо общаться с другими детьми.
— Все дело еще в этих просторах. Здесь ребенок может вволю покричать и побегать. А в Портленде Ники живет в квартире.
Тернер растерялся. Ники был переполнен энергией и источал ее.
Неужели он отнял у этого мальчика то детство, которое было для него предназначено? Возможно, Ники жил бы здесь с мамой и папой, если бы Тернер не вмешался тогда в их жизнь?
Или же роман между Марией и его братом со временем завершился бы полным крахом?
Тернер вздохнул.
— Эй, ребята, — крикнул он вслед убегавшим детям. — Держитесь подальше от лошадей.
— Пойдем узнаем, сможем ли мы разыскать Марию, — неохотно сказал он Шейле, понимая, что не очень хочет торопить события. Потому что, когда он найдет Марию, Шейла уедет.
Тернер заставил себя найти адресную книгу и снял телефонную трубку.
После получаса безуспешных попыток разыскать Марию Тернер принялся разыскивать брата. Он позвонил в администрацию заповедника, где работал его брат.
Разговаривая по телефону, он исподтишка наблюдал, как Шейла расставляет стебли травы в старом кувшине для молока.
Шейла несколько раз обошла вокруг стола, со всех сторон рассматривая свое произведение, и наконец удовлетворенно кивнула. Кухня теперь выглядела совсем по-другому.
Тернер ловил каждое ее движение.
Шейла забралась на диван, подобрав под себя ноги, достала карандаш и, напевая себе под нос, начала что-то писать.
Тернер закрыл глаза. Еще вчера все было просто и казалось, что так будет всегда.
— Мне нужен Ник Маклеод, — сказал Тернер человеку, взявшему трубку. — Это очень важно. Я знаю, что он сейчас на горе, я видел его по телевизору… Ближайшее лесничество? Да, отлично. — Он записал номер.
Мужчина ответил ему:
— Конец Пути.
Великолепно. Его брат нашел свой покой в месте, которое называется Конец Пути.
— Мне нужен Ник Маклеод, — настойчиво повторил Тернер.
— Господи. Он нужен половине запада. Кто вы?
— Его брат, Тернер.
Мужчина извинился.
— За три года ему никто ни разу не позвонил и, насколько мне известно, он не получил ни одного письма. А потом выходит телевизионная передача, и весь мир пытается найти его. Ник терпеть не может внимание
к своей персоне. Он взял двухнедельный отпуск и уехал.— А у вас есть его телефон?
— Нет.
По голосу мужчины Тернер догадался, что Ник был не один, когда покинул свое убежище на горе.
— С кем он? С той блондинкой, которая брала у него интервью?
— Нет. Одна его старая подруга увидела эту передачу по телевизору и поднялась на гору. Они спустились вместе. Судя по его виду, он был рад ее появлению.
— Его подруга?
— Мери. Мари. Что-то вроде этого.
— Если он даст о себе знать, скажите, что звонил его брат. Это срочно.
— Кто-то умер?
Тернер услышал пронзительные вопли Ники.
— Ники сейчас жехочет ланч.
— Не ной, — одернул Тернер новоявленного племянника. Повесив трубку, он внимательно посмотрел на мальчика. — Не надо так вопить, особенно когда кто-то разговаривает по телефону.
— Ладно, — дружелюбно согласился Ники. — Сейчас Ники тебя любит.
Шейла по-прежнему сидела с ногами на диване, волосы волной ниспадали на ее лицо. Место на стене над ее головой, где висела попона, выглядело пустым и холодным.
— Похоже, что они вместе, — заявил он. — Мария и Ник.
Что-то вспыхнуло в ее глазах, и они засияли зелеными и золотыми искорками.
Она верит, подумал Тернер, в романтическую любовь, в то, что все всегда кончается хорошо, как в сказке.
А он слишком много времени занимался тяжелой работой, чтобы вложить как можно больше денег в то, что теперь представлялось ему не таким уж важным и жизненно необходимым.
— Они вместе? — прошептала Шейла.
Тернер кивнул в ответ.
— Только я не знаю, где они.
— Какие молодцы!
— А Эбби все еще спит? — спросил он.
— Она отдыхает.
Тернер вздохнул. Не такой уж он эгоист, чтобы беспокоить сестру для приготовления им ланча.
Хорошо, если она догадалась привезти хот-доги.
Шейла внимательно прочитала то, что написала. Это ерунда.
С того момента, как она увидела Тернера на конюшне, Шейла не могла сосредоточиться. Это было невероятное зрелище. Животное казалось таким осторожным, а мужчина — решительным, сильным, терпеливым.
Дрессировка напоминала танец, странный и захватывающий танец двух противоположностей: того, кто дает, и того, кто принимает этот дар; танец, наполненный силой, добротой и нежностью.
Больше всего Шейле понравилось выражение лица Тернера. Он был сосредоточен и абсолютно уверен в своих силах. Его лицо озарял какой-то необычный внутренний свет.
Шейла решила, что многое узнала о нем. Тернер — волевой, смелый, очень добрый и открытый человек.
Шейле казалось, что она всю жизнь вглядывалась в глубину его темно-синих глаз, ей стал родным аромат кожи и лошадей, исходивший от него, и она изучила его размашистую и твердую походку. Ее охватило возбуждение, и она едва сдерживала дрожь, всем своим существом желая быть ближе к нему.