Озябнуть в Зимбабве

И угораздило же меня одновременно выпалить свою просьбу! Опять я её перебила! Мама замолкала. Окончательно. Навсегда.

Потом, когда мама перестала на меня сердиться – она была отходчива – я всё-таки услышала от неё эту детективную историю. Как и множество других историй. В мамином исполнении они обрастали художественными подробностями, которых я впоследствии не находила в книгах и от которых истории становились интереснее оригинальных.

У мамы были старший брат Витя и младшая сестра Лера.

Про тётю Леру я знала, что мама в детстве её нянчила, а потом, когда Лера поступила в тот же вуз, который когда-то закончила и мама – ЛИТМО, старшая сестра опекала и поддерживала младшую.

Дядя Витя, холерический технарь с задатками гения, после школы поступил в московский университет. С братом у мамы была связана невероятная история.

В студенчестве у дяди Вити была девушка Галя. Потом она заболела саркомой и умерла, и дядя Витя был совершенно убит горем, раздавлен, дезориентирован в свои девятнадцать или двадцать лет.

Стояли дикие морозы, разгар зимней сессии, а Лида в перерыве между экзаменами помчалась к брату в Москву. Она купила льготные билеты на самолёт от Ленинграда до Москвы и обратно, предъявив в авиакассе студенческое удостоверение. А поскольку на Лидином студенческом отклеилась фотография и он в одночасье сделался недействительным, Лида одолжила документ у своей подруги-однокурсницы – той самой Инги. Девушки были немного похожи: обе тёмненькие, худые – на официальном фото Ингу нетрудно было принять за Лиду.

Лида прилетела к брату, и они пошли гулять по заледенелой Москве. Брат выглядел неважно: высох, почернел, его губы от мороза и непрерывного курения покрылись незаживающими болячками. Когда сестра сказала, что так недолго застудиться и получить заражение крови, Витя обронил: «Может, я хочу умереть…»

Лиде хотелось заорать, схватить Витю за плечи и потрясти, надавать по щекам – всё, что угодно, лишь бы вывести из этого тупого безразличия.

Вечером брат проводил сестру в аэропорт. Они подошли к стойке регистрации. Женщина за стойкой, взглянув на документы, автоматически спросила: «Ваш студенческий?» – «Нет, у меня фотография отклеилась, я у подруги студенческий взяла», – простодушно отвечала Лида. В серьёзных жизненных ситуациях, не связанных с пересказом вымышленных сюжетов, врать она не умела.

«Ка-а-ак, – напустилась на неё тётка, – да что вы себе позволяете? Я сейчас милицию вызову!»

Она порвала билет на самолёт и отогнала Лиду от стойки.

Брат Витя «полез на рожон», начал хамить и скандалить. Лида его утихомирила и увела от стойки регистрации. Она решила, что в такой безнадёжной ситуации выход всё-таки есть: пойти к начальнику аэропорта и всё честно рассказать – «он поможет».

К начальнику брат с сестрой прорвались, но после первых слов Лиды он дальше слушать не стал, а потребовал «покинуть помещение». Шло какое-то совещание; Лида и Витя вломились в большой кабинет, где за круглым столом сидело несколько человек.

Брат опять принялся скандалить, обзывать пожилого человека, чуть не за грудки его схватил, но сестра вывела его за дверь.

«Мне обязательно надо улететь, – сказала она, – завтра экзамен». Собравшись с силами и мыслями, Лида снова вошла в кабинет. Начальник аэропорта повернулся к ней с таким видом, словно сейчас встанет и вытолкает её самолично. На Лиду смотрели холодные синие глаза, не жестокие, но какие-то выгоревшие. И, будто третий всевидящий глаз, «Золотая Звезда» Героя Советского Союза глядела с форменной куртки бывшего военного лётчика.

Что почувствовала Лида? Этого она не показала. «Вы же – Герой Советского Союза, – укоризненно произнесла Лида. – Вы же – не такой, как все! Что вам, человека не выслушать?» Герой поперхнулся, потом, после заминки, сделал приглашающий жест: «Ну, войдите… В чём дело?»

«Я прилетела во время сессии на один день к брату», – начала Лида. «К брату?» – недоверчиво переспросил Герой. Подумал, что хахаль, – поняла Лида. «Да, это мой брат. У него умерла невеста…» В лице Героя промелькнуло живое участие: «Умерла – у этого мальчишки? Невеста?.. Чем я могу вам помочь?»

Лида возвращалась в Ленинград на самолёте в кабине пилотов. Сидела на откидном стульчике стюардессы. И стюардесса угощала её кофе.

Брат при поддержке сестры пережил своё горе. Через какое-то время он встретил милую девушку, которую звали так же, как ту, предыдущую, – Галя. У новой Гали была длинная-предлинная коса, собранная в узел, большие серьёзные глаза и мёртвая женская хватка.

Семью они создали крепкую, практически нерушимую. Их единственная дочка Саша, моя сестричка, тоже приезжала на лето в Майкоп. Мы дружили, засыпали в обнимку, дрались, соперничали из-за няни и незамужней тогда тёти Леры, которую в нашей семье называли ласково – Лерочкой. А больше всего мы с Сашей любили сочинять всякие истории: приключения, детективы, ужасы. В этом творческом процессе генератором выступала Саша: у меня фантазия отсутствовала напрочь.

Мама для меня – не просто авторитет. Мама – легенда. Она никого не боится и всегда говорит то, что думает.

«Если ты права, тебе нечего бояться, – убеждает меня она. – Даже если все против тебя. Ведь бывает так, что все неправы, а один человек – прав. Ты, главное, сама верь в свою правоту. Если ты сомневаешься – тогда другое дело».

И после паузы добавляет: «Вот я – всегда в себе уверена!»

Настанет день, и мама обучит меня, драчунью, нескольким «отшивающим» и «уничтожающим» фразам, с которыми я без драки завоюю уважение в сельской школе. Мама научит меня писать сочинения лучше всех в классе. Научит пересиливать себя и делать именно то, чего хочется меньше всего.

Она внушит мне навсегда, что полки с книгами смотрятся в доме богаче, чем ковры на стенах или хрусталь в серванте. Приучит читать литературные журналы, плакать от хорошей поэзии, ходить в букинистические магазины и рыться в старых книгах, пока от пыли не покраснеют глаза и не распухнет нос.

В «шальные девяностые» мама будет вести переговоры с заказчиками, выбивая деньги для оборонного предприятия. Потом уйдёт в коммерческую структуру и до семидесяти лет проработает в торговой фирме менеджером наравне с молодыми девчонками.

Девочка-отличница Лида не станет доктором наук, известным политиком или бизнес-леди. Отличники вообще редко достигают внешкольных звёзд. Но всё, за что она возьмётся, будет выполнено на оценку «отлично». И даже я – мамино самое неказистое произведение – закончу школу почти отличницей, с одной-единственной четвёркой: по географии.

6. Новый папа

Однажды мама обронила:

– Скоро приедет Виталик. Его ты будешь слушаться!

Почему это я должна слушаться неизвестного Виталика?.. Не хочу и не буду!