П 3
Шрифт:
– Здравия желаю, Ваше Величество!
– это говорю Её Величеству. Затем Торану, - Здравия желаю, Ваше Королевское Высочество!
Принц, одетый в гражданский генеральский мундир без знаков различий, с причёской и бакенбардами брата, мне с досадой отвечает:
– Узнал всё-таки!
Разговор
– Мариана, мне сообщили, что Тихий проехал через портал, скоро будет во Дворце. Он последний из тех ближников Лагоза, которые могли бы меня опознать.
– Стах согласится. Он умный мальчик.
– Но очень преданный Лагозу.
– Да, преданный. Но моего мужа
– Нет. Предложу ему, конечно. Но он, ещё будучи гимназистом, от титулярного камергерства отказался. Отец лично ему предлагал.
– Всё же не думаю, что откажется. Его мать - моя статс-дама, братик - паж наследника, карьера отца в Министерстве устроена. Он не захочет мешать своим родным.
– Не захочет. Однако не уверен, что согласится присягнуть.
– Что делать, если откажется? Не воевать же с ним?
– Воевать нельзя. Но и отдавать его другим я не собираюсь.
Разговор прервался деликатным звяканьем колокольчика.
После ответного сигнала дверь приоткрылась, и заглянувший служитель доложил:
– Ваше Величество, барон Тихий прибыл во Дворец.
– Веди сюда! И нигде не задерживайтесь!
Через несколько минут в дверь зашёл молоденький титулярный камергер и с поклонами поприветствовал пару:
– Здравия желаю, Ваше Величество! Здравия желаю, Ваше Королевское Высочество!
– Узнал всё-таки!
Юноша вновь виновато поклонился.
– Как?
– Аура, Ваше Королевское Высочество.
– Понятно. Что в Храме случилось, тебе рассказали?
– Так точно, Ваше Королевское Высочество.
– Брат туда не поехал. Говорил, что ты его предостерегал?
– Так точно, Ваше Королевское Высочество. Вызовы и Призывы очень непредсказуемая Школа.
– Мда... Человек предполагает, а Боги располагают. В Храм не поехал, а всё едино... Мы же с ним вместе были. Совещались. Вдруг раздались такие прелестные звуки! Я с другой стороны стола сидел, пока обошёл, уже всё закончилось.
Мариана сидела спокойно и "держала лицо". Её отношение к рассказу выдала только слезинка, блеснувшая в уголке глаза.
– Мои глубочайшие соболезнования, Ваше Величество.
Королева смахнула слезинку.
– Да, Стах, мы с детьми осиротели. Но жизнь не стоит на месте, надо, невзирая ни на что, жить дальше.
Торан продолжил рассказ:
– Лагоз хоть в окно посмотрел, а моя жена, раз в кои веки, решила побыть первой особой на молебне. Я ей запретил ехать, коли ни короля, ни королевы не будет, но она не послушала. Взяла наших девочек и поехала в Храм.
– Мои глубочайшие соболезнования, Ваше Королевское Высочество.
– У меня сердце кровью обливается от горя, Мариана, как узнала, в обморок упала. Но мы держимся и не подаём виду. Знаешь почему? Государственные соображения! Теперь выслушай меня и хорошенько подумай. Хорошенько! Понятно?
– Так точно, Ваше Королевское Высочество.
– Страна устала от потрясений. Два бунта и смерть короля в течении одного года. Это слишком много. Третья смута и вторая смерть главы государства - это уже предел. Я заменяю брата. Теперь я Лагоз, и я король. Мариана моя жена. Дети брата, Лагоз и Мариана, - мои дети. С этого мига ты должен титуловать меня "величеством", никому не открывать моего прошлого имени и принести мне присягу, как сюзерену.
– Торжественно обещаю и клянусь, Ваше Королевское Высочество, ни словом, ни взглядом, ни действием, ни намёком не раскрывать этой тайны. Нижайше прошу прощения, однако Тихие приносят присягу раз в жизни,
и я её уже принёс леди Лауре. Что касается королевского титула, то боюсь, я не смогу титуловать вас таким образом. Ещё раз великодушно прошу простить меня.– Граф дю Гоуи в полдень сгорел в Храме вместе с остальными. Ты уже архимаг, а архимагу положен генеральский чин. Не упрямься и завтра проснёшься графом и генералом. Ты последний. Все остальные, знающие тайну, уже признали меня Лагозом и своим королём.
– Ваше Королевское Высочество, я не торгую своей верностью. Ещё летом ваш отец изволил мне сказать, что верность - как беременность, она или есть, или её нет. И что нельзя быть верным наполовину. Моя верность отдана раз и навсегда вашему брату и отчасти леди Лауре.
– Тогда в отставку! Со всех постов! И в опалу! Без права возвращения в столицу!
– Подчиняюсь, Ваше Королевское Высочество.
– Ты всего лишь подчиняешься?! Кем ты себя возомнил?! Вон из рыцарей Ордена Золотой Саламандры! И... И... Запрещаю носить королевские мундиры, ордена и прочие награды!
– Ваше Королевское Высочество, отставить из Ордена и запретить носить мундир, это ваше право. Но ордена и награды мне Государи жаловали, не вам их отнимать.
– Да я тебя!..
Королева встала и властно приказала:
– Прекратите немедленно! Наседаете друг на друга, как петухи на деревенской улице! Мужчины! Только задень ваше ретивое, думать, сразу перестаёте! Лагоз! Сядь и успокойся. Стах слушай меня. Тебе давно было разрешено титуловать обоих братьев "милостью". Приказываю - отныне титулуй только так и никак иначе. Клятву твою мы услышали, приняли и благодарны за неё. Служить тебе на твоих постах, без признания сложившейся ситуации, действительно невместно. Ты уходишь в бессрочный отпуск от всех должностей. Сегодня же отправляешься в своё баронство без права появления в столице. Пока на один год. Когда соберёшься вернуться, напиши мне лично, я подумаю.
Бывший Торан, а ныне Лагоз, смахнул пот со лба и недовольно кивнул:
– Ладно, я согласен.
– Я ещё не закончила, - резко заявила королева.
– Мундиры и награды мы тебе, конечно, оставляем. Пенсион ты не выслужил, однако получишь. Пятьсот дукатов в год. Присылать их будут в твою башню по третям года. Все привилегии, данные моим мужем, остаются. Обещаю, заботиться о твоих родителях и брате. Из столицы уезжай сегодня же. Без заезда куда-либо. Сразу, как только выйдешь из Дворца. Я дам тебе свою карету. Вещи из дворцовой квартиры пусть заберут твои слуги. Их пропустят и препятствовать не будут.
– Ваше Величество, мне надо заехать в Храм, поклониться...
– Я поняла. Сейчас он оцеплен, но тебя пропустят.
– Премного благодарен, Ваше Величество.
– Я помню, что тебе жизнью обязан. Теперь считай, долг закрыт.
– Так точно, Ваша Милость. Теперь буду помнить, что долгов между нами не осталось.
– Говорю же - мужчины!
– презрительно бросила Мариана.
– Только о своей гордыне думаете. А что случится завтра, в расчёт не берёте. Ведь коли что плохое произойдёт, каково одному у другого помощи просить будет? Вы о том не подумали? Лагоз молчи. А ты, Стах, теперь иди, пока вы вновь друг другу резких слов не наговорили. И не дай тебе боги, на собственной шкуре понять, каково сейчас мне. Хочется выть, а приходится улыбаться. Да ещё и промеж вас вставать, чтобы между собой не сцепились. Да! Для всех других вы разругались потому, что ты заявил: "Я же говорил!", а королю и без тебя сегодня многое пришлось пережить. Вот он и разгневался. Всё! Теперь уже точно уходи.