П-П 7

– Граф, может поговоришь со своей супругой насчёт моей младшей? – спросил адмирал, когда они выехали за ворота, – Совсем ведь с ума сходит. Хочет стать адепткой клана. Мать говорит, каждый день, то к одному месту силы Древних берёт портшез, то к другому. Совсем рабов загоняла. Нравится ей и необычные одежды девушек клана и уважение, которое адепткам оказывают, и их обязанности, и то, как перед ними все парни и мужики петушатся. Дура конечно, но ведь своя кровинка. Игорь?

– Не знаю, адмирал, честно, – попаданец немного от такой просьбы растерялся, – В клановый институт ведь дворянок не принимают. Там учатся одни вчерашние нищенки. Твоей дочери с ними будет не интересно.

– И что, что простолюдинки, раз правительница, я имею в виду, добрая правительница, – вовремя себя поправил сморчок, – их потом жалует дворянством? Спроси всё равно. А если не получится, то поговори хотя бы насчёт старшей с нашей красавицей герцогиней. Пусть она Эльгии жениха подберёт из титульных. Мне самому обращаться с таким вопросом невмоготу. Заслуг никаких нет.

– Будут скоро, я так думаю.

«Простота хуже воровства,» – Игоря насмешило, как адмирал воспользовался случаем личного знакомства фаворита государыни с его семьёй. Насчёт просьбы младшей попаданец сильно сомневался в возможности положительного ответа – не хотел Егоров, чтобы среди адепток были те, кто связан родственными узами с местными дворянами. Зато старшей решил помочь. В этом мире браки по уговору родителей или сюзеренов составляли большинство семейных уз.

– На нас кто-то хочет напасть? – удивился Оплин Хит.

– Враг не дремлет, дорогой адмирал, – нейтрально ответил землянин.

Глава 11

Боевые парусные корабли гирфельского флота произвели на землянина весьма серьёзное впечатление. Своими большими размерами и высокими бортами они ни не шли ни в какое сравнение ни со среднетоннажной «Чайкой», на которой Игорю с друзьями довелось совершить короткое путешествие из Пелона на Полуостров, ни с пиратской галерой, сделавшей морской круиз попаданца увлекательным и запомнившимся.

С берега Игорь конечно же видел, что у флагмана, носившего гордое название «Гирфель», имеется целых четыре мачты, но с набережной главный корабль эскадры, стоявший у самого выхода на внешний рейд, смотрелся не столь впечатляюще, как в тот момент, когда граф Приарский поднялся на его борт по верёвочной лестнице, сброшенной к доставившему начальство шлюпу.

Егоров не помнил, чтобы в раннее средневековье Земли умели строить такие большие корабли – максимум, если ему не изменяют память и знания, на две мачты, как у пяти других боевых парусников гирфельского флота.

Катапульты, которыми были вооружены линейные суда эскадры, представляли собой такие же громоздкие и неуклюжие конструкции, как и те, что стояли на нескольких башнях восточной части столичных стен. Заниматься модернизацией и заменой катапульт или избавлением от них попаданец не хотел, пусть будут, ему они не мешают.

Места расположения для своих баллист Игорь определил в носовой части кораблей, причём, имелась возможность легко, если возникнет необходимость, переместить их к любому из бортов или на корму – новые модели стреломётов в плане их мобильности были удобны.

Для оборудования кораблей попаданческой машинерией требовалось пятнадцать баллист – шесть для линейных кораблей и девять для галер.

Брать с собой в поход к Бирану весь военный флот герцогства Егоров посчитал не осторожным. Семь боевых галер он решил оставить для защиты столичной гавани. А чтобы усилить оборону морских ворот Гирфеля, землянин надумал также разместить на таможенной башне и маяке по две баллисты.

На осмотр стоявших на рейде линейных кораблей, приткнувшихся носами в песок галер и береговых площадок для стрельбы у графа Приарского ушёл почти весь день, и он об этом нисколько не пожалел – всё это нужно было для пользы дела, да к тому же оказалось весьма познавательным и интересным.

Попаданец выяснил, что на гирфельских гребных судах – военных, торговых или рыболовецких – для работы на вёслах редко используются кандальники из преступников и пленных пиратов. Если такое и есть, то не на боевых кораблях.

В столице герцогства имеется огромное количество бедняков, готовых быть гребцами буквально за еду или за вовсе уж скромную плату, как когда-то в древних Афинах.

Игорь посчитал данное обстоятельство серьёзным преимуществом гирфельского флота перед другими, где используют труд подневольных людей.

Почему до сих пор никто не додумался обучить гребцов хоть как-то владеть плохонькими мечами или короткими абордажными копьями, у землянина вызывало недоумение и в его глазах выглядело удивительной глупостью.

Естественно, вояки из портовых бомжей ещё те, но они могли бы одной только своей массой серьёзно давить на врага, если тот окажется на борту галеры.

В этот раз Егоров решил эту тему не поднимать, но на будущее поставил себе зарубку внедрить в жизнь идею с вооружением и боевой подготовкой гребцов на галерах флота Латаны.

Слово тут, слово там, и капитаны кораблей, сопровождавшие фаворита правительницы и своего адмирала, быстро поняли, что прибывший к ним граф Приарский не столько проводит инспекцию по определению готовности флота к посещению герцогиней, сколько решает вопрос довооружения кораблей стреломётами.

Как и у баронета Оплина, попаданческое новаторство вызвало у капитанов недоумение, иронию и скептицизм. Выражения лиц они при этом сумели держать невозмутимыми, как говорится, кирпичом. Только вот Егоров мог читать мысли и по взглядам или интонациям.

Объяснять про напалм землянин ничего не стал. Если эскадре Гирфеля доведётся сойтись в бою с биранцами или ещё кем-нибудь, вроде йенк-утисских пиратов, то офицеры и сами всё увидят, а если удастся обойтись без морских схваток, то пусть вундерваффе графа Приарского остаётся в тайне как можно дольше.

Дурное дело ведь не хитрое, и после первого же применения горючего состава в бою остальные государи Орваны тоже озаботятся созданием нечто подобного. Не факт, что у них получится сделать это в ближайшем будущем, но рано или поздно такое случится. Егоров считал, что лучше пусть будет как можно позже, чтобы он к тому времени уже разработал антивозгораемую пропитку для судовой древесины и такелажа.

Борьба меча и щита вечна, и Игорь хотел в ней быть всегда на шаг впереди.

– Пообедаем в моей кают-компании, граф? – предложил адмирал, когда они со всей своей многочисленной свитой из двух с лишним десятков морских капитанов и растерянного, не понимающего, что происходит, начальника гирфельского маяка спускались с костровой площадки башни, возвышавшейся на северном роге бухты, – Или теперь уже, точнее, поужинаем.

– Нет, дорогой Оплин, – обернулся попаданец к шедшему позади адмиралу, – Меня уже наверняка заждались во дворце. Как бы ещё в розыскной лист, как безнадёжного, скрывающегося должника, не включили, – пошутил он, – Надеюсь, там покормят, – оказавшись у подножия маяка граф Приарский уважительно попрощался с офицерами, подошёл к своим янычарам и вскочил в седло, – что-то ещё? – спросил землянин у баронета.