P.S Сводные

В груди всё обрывается, когда взгляд Ромы, а затем и Демьяна, устремляется прямо на меня. Тяжело сглатываю слюну и готовлюсь обороняться. Понимаю, о чём они говорили и верю в то, что Шмелёв спокойно выслушает меня.

Пока в голове прикидываю то, как правильно начать разговор, Демьян оставляет Рому самого и двигается ко мне на встречу. Рома, в свою очередь, кидает виноватый взгляд и скрывается в холле университета. Это явно не сулит ничего хорошего – за последнее время его взгляды были лишь наполненными разочарованием.

— Привет, — Шмелёв останавливается напротив меня, и я уже ощущаю эту тяжесть, возникшую между нами из ниоткуда. — Неделю назад я спросил у тебя о том, скрываешь ли ты что-то от меня. Почему соврала?

Он знает. И пока не совсем понятно, не приукрасил ли Рома действительность на фоне зла, которое испытывает ко мне.

— Не хотела нарушать то, что происходит между нами, — обнимаю себя руками, будто в попытке защититься. — Ты сам не говорил мне правды про Жанну.

— Не путай, Сияна, — твёрдо просит он. — Я попросил время и пообещал, что как только весь дурдом кончится – расскажу всю правду. И держу обещание. А ты соврала неделю назад.

— Разве имеет значение, для чего мне нужны были деньги? — огрызаюсь. — Ты ведь и так прекрасно понимал, что студия здесь ни причём.

Мне хочется спрятаться от этого разговора, потому что ощущаю, как всё, что было между нами последний месяц, медленно ссыплется по кирпичиках прямо на глазах. И ничего с этим сделать нельзя.

Вопреки всем моим мыслям, Демьян подходит и неожиданно прижимает к своей крепкой, напряженной груди. Теряюсь в ощущениях и наслаждаюсь его близостью и ароматом. Мне вовсе не нужно обороняться. Это ведь мой Демьян.

— Я не хочу ссориться и обвинять тебя, Сияна, — шепчет мне на ухо. — Просто ты должна понимать, что тебя могла поджидать опасность. Единственное, что тебя спасло то, что Рома ценил вашу дружбу и оказался совсем не подлым человеком, чтобы втянуть тебя в очередное дерьмо.

— Что ты имеешь ввиду? — поражённо поднимаю на него взгляд.

— Ты ведь понимаешь, что те ребята, которым ты отдала деньги, не так просты? — грустно ухмыляется он. — Твой друг теперь работает на них. Перебирает угнанные тачки и рубит на этом нормальное бабло.

— Что? — ужасаюсь. — Они заставили его? Но зачем, мы ведь отдали деньги?

— Никто его не заставлял, Сияна, — устало вздыхает Шмелёв. — Твоему другу самому позарез нужны деньги, чтобы тащить отца игромана. Ему понравилась сама идея и то, они пообещали взамен не трогать тебя, стало приятным бонусом.

— Прости, что не решилась сказать раньше, — крепче прижимаюсь к нему.

Почему вокруг меня происходит столько всего? Чисто морально моя психика уже не выдерживает всех этих интриг. Постоянные размышления о чужих поступках начинают сводить с ума.

— Я видела Жанну двадцать минут назад, — произношу на выдохе. — Она сказала, что беременна от тебя.

Не решаюсь смотреть ему в глаза.

— И ты поверила? — спрашивает, приподнимая мой подбородок, и ловит взгляд.

Хочет, чтобы ответила честно.

— Нет, — жму плечами и не вру. — Просто не понимаю, для чего она это сказала и хочу знать правду. Всю. Ты обещал.

— Хорошо, прямо здесь или переместимся в более удобное место? — спрашивает, а у меня сердце рвётся из груди.

Вот он, момент истины.

— Здесь и сейчас, — заявляю твёрдо. Нет сил больше ждать и терзать себя мыслями.

— Как оказалось, Жанна пережила изнасилование. Забеременела. И оболгала меня, потому что не отвечал на её чувства, — говорит спокойным голосом, всматриваясь в даль.

По моим же ощущениям, будто гвозди с каждым словом под кожу загоняют.

— Доказать свою невиновность труда не составило, но её отец знатно обозлился, потому что поверил дочери. Не видел очевидных вещей или просто не хотел замечать, что у Жанны происходят сдвиги в голове. Начал вставлять палки в колёса нашему с Золоторёвым бизнесу – влияния для этого у него оказалось более, чем достаточно. Мне пришлось собрать много компромата, чтобы доказать старикану, что его дочери требуется медицинская помощь. Сегодня он забрал её документы, а потом Жанну ждёт реабилитация заграницей.

— Бред, — тру свои глаза.

Сколько ещё происходит за моей спиной? Есть то, что ещё остаётся тайной? Просто уже не выдерживаю новостей, которые продолжают ссыпаться.

— Но зачем тебе понадобилась именно моя помощь? — задаю ещё один волнующий вопрос.

— Сегодня я поняла, вряд ли Жанна могла считать подругой и тепло отзываться обо мне, — вспоминаю нашу сегодняшнюю встречу.

Наоборот, её глаза горели такой ненавистью, будто она живёт в ней очень давно.

— Это единственное, в чём мне пришлось нагло тебе соврать, — ловит взгляд, и мы словно завороженные смотрим друг на друга.

Отчего-то предчувствие нехорошее совершенно. Хочется поставить разговор на паузу, и отмотать время обратно. Отпустить ситуацию и забыть о ней навсегда.

— Мне было необходимо держать тебя под постоянным контролем, и идеи лучше придумать не удалось, — признаётся Демьян, чем вызывает ещё больше вопросов.

— Для чего?

— Жанна откуда-то узнала, что ты была влюблена в меня со школы и начала гореть ненормальной ненавистью к тебе. Наверное, она и сама не способна объяснить, почему. Всему виной проблемы в её психике после изнасилования.

Его слова в одно мгновение пробивают мою грудную клетку насквозь.

Он специально попросил притвориться его девушкой, чтобы Жанна не навредила мне. Это было её намеченной целью. Но в голове раз за разом повторяются одни и те же слова.

— Ты давно знал, что я влюблена в тебя? — глаза невольно начинают слезиться, а дышать становится физически больно.

Он напрягается, а я отстраняюсь и не свожу с него своего взгляда.

— Да, — честно признается, чем делает дыру в сердце ещё огромнее. — Это было заметно ещё в школе.

Чувствую себя глупой и разбитой. Демьян всегда знал о моих чувствах и продолжал играть в кошки-мышки. Больно и противно. Раз за разом придумывала ему оправдания, а он просто умело играл чувствами. Так получается?

— Я рада, что история закончилась без трагедий, — говорю не своим голосом, до боли сжимая кулаки. — И наше «сотрудничество» окончено. Не подходи больше ко мне, пожалуйста.

Слова даются трудно, потому что пелена начинает застилать глаза, и мне нужно скорее бежать, сломя голову, подальше отсюда.