P.S. Я люблю тебя

— Не понимаю, — вдруг сказала брюнетка, незаметно нахмурившись. — Почему Тсуна-кун и Киоко-тян не пришли? Энма-кун и Мами-тян же сказали им, что нужно прийти. Они не могли нас так кинуть!

— Уверена? — повёл бровью Мукуро.

— Конечно! — вскрикнула, остановившись, девушка. — Киоко-тян точно не…

— С чего ты взяла, что Кодзато выполнили свою часть договора? — перебил Рокудо, тоже остановившись.

— Но… — Хроме смутилась, опустив взгляд. — Они ведь не могли нас подставить.

— Не будь такой наивной, — покачал головой Мукуро, но тут же ласково улыбнулся. — Ты не замечаешь, как они оба относятся к Саваде и Сасагаве? С самого начала они что-то задумали и теперь просто подавляют любую деятельность со стороны. Они слишком умны до таких банальных планов. И все, кто попытаются помешать им делать то, что они делают, будут немедленно убраны с дороги. Более того, всегда будут на мушке. Так что не нужно мешать им. В любом случае, они сделают то, что задумали.

Хроме опустила глаза в пол, слегка нахмурившись.

— Кодзато-куна сложно понять, — вспоминая хмурый взгляд Блюбелл, устремлённый на загадочного парня, сказала Докуро. — Но он умен, с этим не поспоришь. Возможно, он знает, что делает?..

— Молчать и не вмешиваться — вот что нам остаётся, — Мукуро помог девушке спуститься с выступа.

Хроме перевела взгляд на дисплей телефона, в левом верхнем углу которого висел значок непрочитанного сообщения. Девушка перевела взгляд на огни города, обеспокоенно нахмурившись незаметно для Мукуро.

***

Полночь. В городе стало гораздо тише. Машин на освещённых фонарями дорогах меньше. По пути в парк почти никого не встретишь, город словно уснул, подвергаясь влиянию ночи. На небе нет ни звезды, лишь чёрная мгла и яркий лунный диск.

Хроме прерывисто выдохнула, спрятав нос в тёмно-фиолетовый шарф. На улице было совсем не холодно, но девушка всё же взяла его с собой. Дойдя до входа в парк, брюнетка остановилась, заметив на лужайке качели. На одной из них сидел человек. Экран телефона тускло освещал её лицо — иссиня-фиолетовые глаза и каштановые волосы, в темноте кажущиеся тёмно-коричневыми. Девушка подняла голову, заметив остановившуюся у железных чёрных ворот фигурку. Моргнув, Мейко выключила телефон и убрала его в карман джинсов. Хроме глубоко вздохнула и подошла ближе, молча сев на соседние качели с точностью наоборот тому, как сидела шатенка.

— Ты, всё-таки, пришла, — тихо сказала Мизуки, покосившись на спокойное симпатичное личико одноклассницы. — Не думала, что ты ответишь на смс.

— Ты же сказала, что хочешь встретиться, — с ноткой наивности в голосе ответила Докуро. — Вот я и подумала, что это может быть что-то важное.

— Такая наивная, — хмыкнула Мейко, закрыв глаза. — Я уже говорила, что ты, из-за своей доброты, долго не протянешь?

— Да, — улыбнувшись, ответила Докуро, слегка раскачивая качели. — Я помню.

— Хроме, — первый раз девушка назвала одноклассницу по имени, отчего брюнетка вздрогнула, а по спине пробежали мурашки. — Я пригласила тебя не для того, чтобы поиздеваться, или…

Докуро удивлённо моргнула, не улавливая причину изменения в поведении шатенки.

— Быть тем, кто много думает — хуже всего, — начала Мейко, прикрыв глаза и вдохнув летний воздух. — Ты сидишь и раздуваешь из мухи слона, думаешь о том, о чём даже не знаешь. Создаёшь проблемы в своей голове, переживаешь о том, что не должно быть у тебя не первом месте. Я просто не могу с этим ничего сделать, я буду продолжать думать о том, что от меня не зависит, при этом не имея возможности сделать что-то. Я думаю, это ужасно глупо. И самое ужасное в моих мыслях — “бы”.

Хроме, чуть нахмурившись, моргнула, не отводя взгляд от девушки, что смотрела в чёрное небо.

— Я ненавижу это дурацкое “бы”, — продолжала шатенка, не отводя глаз от лунного диска. — “Если бы”, “я бы”, “раньше бы” — глупые и ненужные отговорки. Ты словно оправдываешься перед собой, говоря это несчастное “бы”. Ты говоришь это, когда понимаешь, что уже слишком поздно для этого “бы”. Уже ничего не вернуть, и сколько раз не повторяй, ничего не изменится. Вместе с твоим “бы” рождаются надежды. Мечты, которые останутся мечтами, потому что они должны ими оставаться. Так задумано природой. И чем больше ты мечтаешь, упоминая про себя каждый раз это “бы”, тем больнее становится. “Я обязательно написала бы ему, если бы у него не было её”, “мы были бы вместе все время”, “я могла бы все изменить”. И еще я ненавижу себя, потому что живу только благодаря этому “бы”. Ужасная ирония, не правда ли? Но я точно знаю, что я смогу переступить через него. Или, лучше сказать, смогла бы. Смогла бы, будь у меня больше сил. Я слабая. Настолько, что я скрыла собственное имя, только потому, что оно не соответствует моей внешности и характеру. Меня зовут Мисаки.

— “Мисаки” — значит “красивая”, — завороженно сказала Докуро, прежде чем на её глаза навернулись слёзы.

Мейко слегка улыбнулась, продолжая смотреть в небо.

— Это не так! — неожиданно даже для себя вскрикнула Хроме, вцепившись в качели. — Ты — самая сильная и удивительная девушка, которую я когда-либо встречала. Вместо того, чтобы сидеть, как все, и страдать, ты действовала, причём настойчиво и агрессивно. Так, как никто другой не смог. Ты боролась, и я говорю это в прошедшем времени, потому что это действительно было. На моих глазах ты пыталась завоевать того, кто тебе небезразличен, и мне было по-настоящему страшно, потому что я всегда видела в тебе конкурентку! Не смей больше говорить, что ты ненавидишь себя! И не смей говорить, что ты слабая, потому что всё, что ты сделала, ты сделала сама.

— Х-Хроме-тян, — ошеломленно произнесла Мисаки, удивлённо глядя на вспылившую Докуро.

— И не смей больше скрывать своё имя, — продолжала Хроме, схватив шатенку за руки. — Ты действительно красивая, Мисаки-тян. Не надо себя недооценивать, пожалуйста.

Мейко моргнула, удивлённо глядя на одноклассницу. Хроме испуганно вздрогнула, когда по щеке девушки быстро скатилась слеза, оставляя за собой мокрую солоноватую дорожку.

— М-Мисаки-тян… — дрожащим голосом сказала брюнетка, сильнее сжав руку новой подруги.

— Прости, — шатенка закрыла лицо руками и наклонилась вперёд, чтобы девушка не видела её слёз. — Прости меня, прости.

— Ладно тебе, Мейко-тян, — Хроме, вытерев выступившие слёзы со своих глаз, обняла девушку за плечи, прижимая к себе. — Всё хорошо.

Комментарий к Сто лет одиночества

*Магейрокофобия — боязнь готовить еду;

*Аблютофобия — боязнь убираться;

*Аутофобия — боязнь самого себя;

*Аэрофобия — боязнь полётов, а также воздуха;

*Аграфобия — боязнь сексуальных домогательств;

*Андрофобия — боязнь мужчин;

*Эфебифобия — боязнь подростков

========== Эффект бабочки ==========

33 глава

11 мая, понедельник.

Майское солнце приветливо заглядывало в окна коридоров. Думать об учёбе в эти весенние, полные солнца и хорошей погоды, дни, совсем не хотелось. Сложно было представить человека без яркой улыбки на лице, и, тем не менее, он был.

Хана стояла, облокотившись о стену плечом и сложив руки на груди. На её лице не было улыбки, выглядела она мрачнее тучи. Крутившиеся рядом Киоко и Хроме о чём-то разговаривали, посчитав нужным не задавать лишних вопросов Курокаве по поводу её настроения. С каждой минутой становилось только хуже, и уже через несколько минут весёлое обсуждение фильмов превратилось в жалобное пищащие о том, что случилось с подругой.