Па-де-де

– Вечером должны приехать бабуля и Ольга, – забирая тарелку, сказала Вера Сергеевна.

– Ура! – моментально взбодрившись, Саша радостно подскочила на стуле.

Вера Сергеевна вяло улыбнулась. Да уж, ура. Мать весь вечер будет наставлять их с Ольгой, как нужно правильно жить и правильно поступать и тд, и тп. Любимое занятие. А Ольга будет своим наметанным, как рентгеновский луч, взглядом «просвечивать» ее. И обо всем догадается, даже сомневаться не приходится. Младшая сестра всегда обо всем догадывалась. И догадывалась всегда верно. Ничего не скроешь от ее проницательности. И она точно найдет момент, чтобы никто не мешал поговорить. Откровенно, как на духу. А ей ничего говорить не хочется, ни о чем. Даже с сестрой, с которой у них никогда не было секретов. Поэтому да, ура! Впереди дивный вечер…

– Давай, доделывай уроки, до их приезда. Потом не до того будет… – справившись с волнением сказала Вера Сергеевна. Пребывающая в гораздо более радостном предвкушении от предстоящего вечера Саша, пританцовывая поскакала в свою комнату, уже вполне бодрая и отдохнувшая.

Глава 3

– Александра! Не забывай держать спину прямо!

На замечание по поводу осанки, сделанное, некогда служившей в мариинке Екатериной Андреевной старшая дочь закатила глаза, младшая слегка склонив голову ухмыльнулась, а внучка, к которой было обращено замечание, послушно расправила и так безупречно прямые плечи и спину.

– Вот так! Никогда не забывай про осанку! – Екатерина Андреевна удовлетворенно кивнула и аристократичным исполненным достоинства движением отрезала крошечный ломтик от своей отбивной. Отправив его в рот, она вновь вполне благосклонно кивнула.

– Вера, мясо, как всегда восхитительное. Чего у тебя не отнять, так это кулинарного таланта.

– Спасибо, мам, – рассеяно поблагодарила Вера Сергеевна. Ольга метнула проницательный взгляд в сторону сестры.

– Это у тебя в отца, он тоже прекрасно готовил. – Екатерина Андреевна улыбнулась. – В отличие от меня.

На мгновение во взгляде поблекших глаз мелькнул озорной огонек.

– Сережа всегда грозился, что уйдет от меня к поварихе.

Ольга засмеялась. Вера Сергеевна улыбнулась, снова довольно рассеянно. Саша хихикнула.

– Он подтрунивал надо мной, что мои котлеты чудовищны, а супы, которые я время от времени все же пыталась варить, как любящая жена, можно использовать как биологическое оружие.

Ольга положила изящную кисть поверх изборожденной морщинами материнской руки.

– Мамуль, у тебя много других талантов. Супы и котлеты это не главное. Отец тебя боготворил, ты же знаешь. И никакая повариха ему была не нужна.

Екатерина Андреевна засмеялась.

– Ты так говоришь, потому что как и я не умеешь готовить.

Ольга задорно тряхнула головой.

– Да! Не умею. Ну и что! Верка в папу пошла. Я в тебя. Все по честному. К тому же у меня безупречная осанка. Что подтверждает, что я точно в тебя, – смеясь закончила она.

Екатерина Андреевна покачала головой.

– Да, с осанкой точно к тебе претензий нет. – Она вздохнула. – И я так надеялась, что ты и правда пойдешь по моим стопам и займешься балетом. У тебя были все задатки! Другие только мечтают о том, что попросту было тебе дано от природы. А ты совершенно не ценила этого и ни в какую не хотела заниматься… И, в конце концов, еще выбрала это ужасное вульгарное занятие! Модель! Вот что это за профессия такая?! Позор один…

– Мам, не начинай. Я давно уже не модель. – Ольга взяла один из малюсеньких пирожков, на которые ее сестра была не меньшей мастерицей чем на мясные блюда. Вонзив в пирожок крепкие белоснежные зубы она прикрыла глаза от удовольствия. – Ммм… Верка, если бы я жила вместе с тобой и ты бы меня кормила, я бы уже давно разжирела до слоновьих размеров. Ты уж слишком вкусно готовишь, нельзя так.

Вера Сергеевна улыбнулась сестре. Повернувшись к матери Ольга примирительно сказала:

– Я согласна с тобой мам, что выбор профессии был дурацким.

Екатерина Андреевна фыркнула – профессии! Тоже нашла профессию по сцене туда сюда скакать демонстрируя безвкусные тряпки, а заодно, полураздетую себя…

–Но я и балет не люблю. Что тут поделаешь? – упрямо добавила Ольга, по мнению которой, одно занятие не сильно отличалось от другого. И там и там, по сути, бессмыслица.

Екатерина Андреевна вздохнула.

– Ладно, хоть Александра продолжит традицию.

Вера Сергеевна с задумчивым видом теребившая уголок лежавшей рядом с тарелкой льняной салфетки, при словах о продолжении традиции сжала ладонь, сминая ткань в комок. Традиция! Кому она нужна эта традиция?! У ребенка детства нет. Просто нет и все. Одна сплошная традиция…

Как будто почувствовав напряженное состояние старшей дочери Екатерина Андреевна повернула голову в ее сторону.

– А где ваш ммм… глава семьи? – в интонации с которой был задан вопрос имеющий отношение к старшему зятю, как обычно прозвучала презрительно-пренебрежительная нотка.

– А… гм… э…. добавки хочет кто-нибудь? – На щеках Веры Сергеевны полыхнули алые пятна. Екатерина Андреевна недовольно сдвинула брови. Что за ужасная манера отвечать вопросом на вопрос?

– Вера?!… – В голосе Екатерины Андреевны теперь звучало откровенное раздражение. – Разве ты не слышала, что я обратилась к тебе с вопросом?…

Отправившая в рот остатки пирожка Ольга выпучила глаза и сильно закашлялась. Вера кинулась к ней и начала хлопать по спине.

– Ох! Фууу!… – выдохнула, наконец Ольга и засмеялась. – Чуть не убила меня своими угощеньями.

Мать неодобрительно покачала головой.

– Все потому, что ты всегда хватаешь еду кусками, как голодная. С самого детства. Даже не представляю, как с такими манерами тебя допускают за стол во время приемов, это же позор! – фыркнула Екатерина Андреевна. – Как будто ты воспитывалась в подворотне, а не в приличной семье…

Ольга засмеялась.

– Ой, мам, на самом деле на всех этих приемах всем вообще абсолютно все равно кто что и как делает. Все заняты собой, а учитывая, что приглашенные, в основном и встречаются друг с другом исключительно во время подобных мероприятий, то даже ради того, чтобы перемыть кости не особенно то и используешь чей-то промах. И, поверь, манеры, у меня не самые ужасные. Там такие персонажи встречаются – ты бы точно была в шоке. И вообще, там обычно такая тоска смертная, что даже хочется, порой, чтобы кто-то для разнообразия, к примеру, вилкой в зубах поковырялся или учудил что-нибудь этакое.

– Ужас! Куда катится этот мир! А у тебя не только манеры ужасные, но еще и любовь вечно нести всякий вздор! – с возмущением сказала бывшая служительница высокого искусства.

Так как обе дочери уже успели ее расстроить, Екатерина Андреевна решила обратиться к внучке, своей надежде и отраде, продолжательнице благородной традиции.

– Александра, ты сегодня как воды в рот набрала. Как твои успехи?

– Нормально, бабуль. Все хорошо. Просто немного устала. Сегодня занятие по хореографии было очень сложное. Гиенов… Вероника Евгеньевна была очень недовольная. Еще недоволнее чем обычно, – Саша прикрыла рот ладошкой, скрывая улыбку при воспоминании о багровеющей от злости и орущей все громче и громче хореографичке. – Заставила всех дважды каждую позицию отрабатывать.